Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки

— А где бабушка?

Береговой мужчина ответил:

— Здесь она. Ну и мудрая у нас бабушка! Хорошо, что и вас создала.

Кочевник сказал:

— Пожалуйста, бабушка, вставай! Теперь к нам пойдем!

Взял старушку и понес к себе домой. По дороге говорит:

— Смотри, вокруг нашей яранги сколько оленей!

Старушка сказала ему:

— Вот так и будете жить!

Пришли домой, кочевник жене сказал:

— Расстелите большую шкуру! Пусть бабушка поест оленины, сала, мозгов!

Старушка сказала:

— Большое спасибо! Это я создала вас. Подождите, скоро еще лучше будете жить. Дети у вас умножатся. Я мэмэрэнэнская, та, которая отца не послушалась. Вот вы хорошо ко мне относитесь. Будьте и дальше такими хорошими!

Старушка эта очень была хорошая. Она и кочевников научила, как жить, как оленей пасти, как их в пищу употреблять, как одежду шить, как коренья собирать. Всему научила их старушка.

Много стало оленей у кочевников. А у береговых много нерп, лахтаков, моржей и китов. Научила старушка береговых к кочевникам ездить, менять ремни, пыгпыги 124 жира и другое на оленину и на оленьи шкуры. Так хорошо стали кочевники и береговые помогать друг другу, стали хорошо жить.

124

Мясо взрослого оленя плотно укладывают в кожаные мешки пыгпыг, которые хранятся в прохладном темном месте.

А в это время стал отец в Мэмэрэнэне думать, где его дочь.

Сказал однажды жене:

— А ну-ка, пойду посмотрю, где она умерла.

Лето было.

— Завтра на лодке поедем, — сказал отец мэмэрэнэнской девушки.

Назавтра хорошая погода установилась. Отправились отец с матерью на лодке. В Уэлен прибыли. Уэленский житель жене сказал:

— Кто-то на лодке прибыл.

Спустились уэленский житель с женой на берег. Мэмэрэнэнский человек спросил:

— Вы не видели мою дочь?

Уэлснец ответил:

— Как же, видел! Она только поела у нас Я ей сказал: «Плохая ты, не слушаешься, когда отец говорит». И она дальше пошла.

Мэмэрэнэнский человек в Утен приехал. Спросил у женщины:

— Не видала мою дочь?

Утенский мужчина сказал жене:

— Наверное, это ее отец!

Ответил утенец старику:

— Это наша бабушка. Она здесь живет.

Мэмэрэнэнский житель сказал:

— Где же моя дочь? А ну-ка, дайте я посмотрю на нее!

Утенский житель сказал:

— Что ж, пойдем в ярангу!

Поднялись на берег. Мэмэрэнэнский человек увидел дочь, сказал:

— Значит, ты здесь нашла себе дом?

— Да, здесь. Та, у которой, по-твоему, только худое на уме, все это селение создала. А ведь я правильно не хотела за богатого старика замуж выходить. Ты, конечно, думаешь, что я по-худому поступила? Ну да ладно, пойдем ко мне в ярангу!

Отец спросил:

— Где твоя яранга?

Дочь ответила:

— В тундре. Пойдем туда.

Пришли. Сказала дочь:

— Вот мой плохой отец пришел. Я думала, он меня бросил. Пусть поест! Жирного оленя убейте! Все подавайте: мозги, оленину, рыбу.

Когда поели, дочь спросила отца:

— Ну как, хорошо ты поел?

Отец ответил:

— Давай мы с матерью сюда переселимся.

Дочь сказала:

— Конечно, переселяйтесь. Ой, очень ты постарел! Ну ладно, еще состарься!

Затем сказала кочевнику:

— Пусть мой отец состарится!

Отец запротестовал:

— Нет, не хочу стариться!

Все же дочь сказала ему:

— Состарься! Почему, отцом будучи, на беду меня послал? Ты не захотел меня выслушать. А теперь я тебе говорю: «Состарься!» Говорю тебе: «Умри!»

Отец сказал:

— Хорошо, я умру!

Дочь сказала:

— Если бы я умерла, ты бы, отец, от горя состарился. Теперь же ты хорошо умрешь. Все возьмешь: оленины, моржового мяса, нерпичьего мяса. Когда умрешь, мои жители высоко в горы, в тундру отнесут тебя. Не бойся, тихо умрешь. Ты же меня на улицу выгнал умирать. Говорю тебе: «Умри!»

Кочевникам и береговым сказала:

— Ремень приготовьте! 125

Приготовили над головой. Петля на ремне. Дочь сказала:

— На горло наденьте!

Надели.

Дочь сказала людям:

— Ну, взяли!

Потянули, задушили. Умер старик. Дочь сказала жителям:

— Пусть отправляется! Береговые, а также кочевннки-мужчины, пусть все пойдут. Мой отец плохой, плохой! На нарту оленью его привяжите, в горы отвезите!

125

Ремень приготовьте — обычная для чукотско-эскимосского фольклора формула, означавшая решение престарелого или тяжело больного человека принять добровольную смерть посредством удушения. Добровольная смерть считалась почетной. Перед уходом в «мир предков» решивший умереть устраивал для своих близких обильное угощение, во время которого присутствующие делились хорошими воспоминаниями из жизни добровольного самоубийцы. Акт удушения производился родственниками в пологе. Верили, что умерший уходит в мир обильной охоты, откуда вернется в образе новорожденного. Умершему закалывали оленей или собак, нужных ему для переезда в другой мир. Вместе с ним клали орудия промысла, предметы быта, принадлежавшие ему при жизия, а также запас еды «на дорогу» (ср. Богораз, 1900, стр. 50, прим. 1 к № 8).

Отправились. Прибыли в тундру. Там положили на землю. И оленей, на которых везли, убили. Разорвали две оленьих шкуры.

Дочь сказала:

— Ну, пошли домой, оставьте его!

Оставили. Пошли домой. Дорогой дочь сказала:

— Вот и умер мой отец.

Назавтра сказала дочь:

— Ох, состарилась я! Хорошо вас всех — береговых и кочевников сделала. Совсем состарилась. Давайте, мною созданные, как следует поедим: оленину, моржатину и нерпу. Все — мужчины, женщины — все пусть едят, вместе все давайте есть. А теперь ремень приготовьте.

Береговые и кочевники-мужчины сказали:

— Что это ты, бабушка, умираешь, еще не изведав хорошей жизни?

Сказала бабушка:

— Довольно! Давайте ремень сюда!

Сама ремень на горло надела. Сказала старушка:

— Как умру, отнесите к отцу в горы! Некочующая женщина я, нет. Пожалуй, и отец некочующий, а на оленях в тундру отвезли, пусть и меня береговые мужчины отнесут в тундру! И кочующие пусть отнесут меня в тундру!

Понесли мужчины: не на собаках, не на оленях — на своих руках понесли. Отнесли, пошли домой. Двое, вернувшись из тундры, говорили между собой:

— Да, селения Утен не было прежде! Ох спасибо мэмэрэнэнской старушке, нашей создательнице! Теперь все лучше становится жизнь. Очень теперь Утен вырос. Все больше мужчин становится. Хорошо теперь стало. Все сделала бабушка: оленей, нерп, моржей, китов. Все создала бабушка.

— И сейчас это селение Утен есть, — сказал в заключение рассказчик. — Дальше на север от Миткулина. Игрушечный народ утенинский стал большим племенем. Некоторые утенинцы в разные стороны разъехались: к кочующим, к другим береговым. А в Утене и сейчас есть потомки игрушечного народа. Вот Ненек — потомок игрушечного народа. В селении Миткулин семья Эттуги живет. У них мать тоже утенинская, потомок игрушечного народа. Да и много других еще есть. Все.