Сказки из кошмарного сундучка

Человек лежал на собственной кровати, вокруг деловито вышагивали на зелёном фоне уфоляне, а он потел и страдал от отвращения к самому себе. Сергей Сергеевич стал чутко воспринимать все запахи, источаемые его телом. Это острота ощущений передалась ему от уфолян. Они его ни о чём не спрашивали, и он их ни о чём не просил, но процесс взаимного проникновения сознаний предусматривал такой обмен. Человек будто очутился на белых простынях их разума в одеждах смачно пропитанных гноем и гуано. Он понимал свою глубинную нечистоту, но возвращаться в родной разлагающийся мир не хотел. Какой же мерзкой кислятиной пах его пот, а недопереваренный ужин вонял уж совсем нестерпимо. Ушная сера, моча, и даже кровь, выделяли отравляющие газы запаха активной грязи. Как же теперь он мог жить среди полуобезьян? Подчиняться их тупым законам, ходить по струнке, ждать смерти? Нет, легче покончить с собой сразу. А вдруг…

Сергей Сергеевич попросился остаться с уфолянами. Он был согласен на всё, на любые изменения его природы, лишь бы его навсегда увезли отсюда. Уфоляне его поняли и сжалились, забрали с собой. Избавили от бремени телесных недугов и привычных потребностей, научили питаться энергией, жить духом. Сергей Сергеевич так никогда и не вернулся к себе в квартиру, в вонючую нору, от него там остался лишь постельный отпечаток на белье, а сам он навсегда поселился в вечнозелёном мире неисчезающего света.

Сатанист

Я дьяволопоклонник. Мне двадцать один год, зовут меня Роман Рогов. Состою в Семье, в народе, почему-то обзываемой сектой. Среди зрячих меня все знают как Сепсиса. Понимаете, надоело мне под общую дуду плясать, плутократам богатеть помогать, и я выбрал путь власти. Лучше самому стоять на вершине с кнутом в руках, чем спину под чужую плеть подставлять. Признанный всеми бог, он же старый маразматик и садист, сам не знает чего хочет: у него всё запутано, замешано на лжи первородного греха, на чувстве вины и стыда. Не вмешивается в дела людей, а наблюдает – выплывет или не выплывет этот слепой котёнок из цистерны полной жидкого дерьма и пальчиком грозит, когда он до лесенки добирается, – нельзя. Нельзя прибегать к помощи ограничительной опоры. Нет, он должен как-то сам собой воспарить и вылететь в жерло железной трубы на волю, а на самом деле – на новую потеху для седобородого всесильного дитяти.

Жизнь по божьим заветам – это же какой-то бесконечный квест без начала и конца с приманкой в виде давно сгнившей морковки, на которой написано кривыми буковками – «Рай». Не лучше ли жить полноценной жизнью здесь и сейчас, чем из себя овец послушного стада изображать у него под боком. На мой взгляд, ад лучше, он выступает как стимул для движения вперёд, будит ум и двигает к созиданию, строительству своего "Я". Заметьте, мой хозяин не запрещает быть тем, кем не должен, а хочешь! Почувствовали разницу? То-то.

Полная свобода воли с единственным условием – полным признанием и принятием безапелляционного лидерства Дьявола. Так жить легче, когда в сердце его тёмный лик отпечатан. В Семье моё рвение ценили: я, как и все, хотел всё и сразу, но в отличие от многих предпринимал для этого усилия сверх обыкновенного трёпа. Всё сводилось к одному. Конечно, следовать его заветам, нарушая правила, здорово и само по себе помогает подняться, но это долгий путь, а, как я уже говорил, мне хотелось всё получить сразу. Значит, надо было вызвать хозяина в мир, и он бы всё устроил. Разбил бы наши кандалы копытом запретных знаний. Пришлось бы заплатить. Ну и что? Разве все мы не платим? Не расплачиваемся за любые наши желания, а тем более поступки, каждый день? То-то и оно, оно самое. Можно спорить о величине платы и всё же всегда результаты будут несоизмеримы с потерями. Пожизненная каторга за еду или ты рядом с ним – рядом с хозяином. Возможности и их реализация.

Приведу пример, чтобы было понятно, как всё должно быть устроено в мире. Бизнес. Пока ты на коне и продаёшь – ты диктуешь условия. Но стоит тебе оплошать, и начальство выбрасывает тебя на помойку. Несправедливо? Хрен вам! Всё честно. Пока даёт корова молоко, её усиленно кормят, чистят, лелеют, а когда молоко кончается, пускают под нож. Не стоит расслабляться друзья, не стоит. Не давай себе поблажек и тебя закопают в твоём персональном Бентли. Разве не это нас учат хотеть? Просто хорошенько подумайте и сами всё поймёте. Но это всё меркнет по сравнению с теми возможностями, которые открывают нам его дары. Нет лицемерию, говорите о своих желаниях прямо! За эту крамолу его и посадили в ад под замок. Он хочет и может дать его людям счастье. Сегрегация, геноцид, конец прежней истории и тёмное пришествие. То самое, что сейчас нужно людям. Я знаю, что говорю, поэтому-то меня и называют Сепсис. Не поняли? Любой воспалительный процесс – это очищение организма от инородной скверны, ведущее к исцелению. Трудный путь, не для всех, а только для сильных. Слабые вымирают, сильные живут и дают потомство. Справедливо. Так оно и должно работать. Зрячему позволено всё, а остальные сосут, извините за мой французский.

Хозяин учит выигрывать по-крупному и сам выдаёт выигрыш. Наша Семья считалась в Москве самой большой и имела влияние на других. Правда, и она, как и другие, не имела успеха в деле вызова Дьявола. Сам обряд был всем известен, досконально изучен и сотни раз воплощён в жизнь. Но какие бы жертвы нами ни приносились, как бы строго ни следовали Семьи регламенту или, наоборот, усиленно импровизировали, ничего не выходило – хозяин не появлялся. Секрет неудачи крылся, – и это тоже все посвящённые зрячие знали, – в отсутствии у нас Книги Мёртвых, написанной тысячу лет назад под диктовку хозяина (некоторые утверждали, что им самим). Ходили слухи, что она три года назад стала снова, после семисотлетнего забвения, доступной людям. Кому-то, видимо, удалось найти вход в лабиринт и вернуться назад с Книгой. Я сам в эти сплетни не верил: не приучен, знаете ли, на чудеса уповать, как многие из наших, но шансы были, что тоже, согласитесь, игнорировать нельзя.

Мало найти артефакт, его надо суметь прочитать. Здесь пришлись бы кстати мои знания иностранных языков. Забыл сказать: я до недавнего времени учился на лингвиста в институте иностранных языков. В обязательную программу моего обучения входило изучение двух профильных языков – португальского и английского. Кроме хорошего знания основных языков, я неплохо разбирался в испанском, лишь немного не дотягивая до звания заслуженного полиглота. Мои способности стали пропуском в мир чёрного знания. Сатанистам совсем недавно удалось получить новые данные о том, что Книга написана не на зашифрованном арабском, а на старом португальском – одним, можно сказать, из двух вторых моих родных языков.

В Семье меня встретили с распростёртыми объятиями. Я, как и следовало прилежному ученику, воспользовался расположением членов Семьи и быстро получил высший допуск к знаниям, а затем и к участию в отправлении ритуалов. Тогда я учился на первом курсе, сейчас был бы на четвёртом, если бы не одно "но". С четвёртого курса меня отчислили по вымышленной причине формальной академической неуспеваемости. Настоящим поводом послужила моя смелость в противостоянии с институтскими авторитетами. На семинаре по португальскому языку я сцепился с преподавателем, оспаривая его произношение, называя его деревенским, отсталым и пошлым. Он меня не любил, знал каких взглядов я придерживался, и, как старый, коммуняка считал, что я исповедую идеи неонацизма. Разубеждать невежду мне было не с руки, но вот посмеиваться над ним, доводить провокационными телегами до белого каления, нравилось. В тот раз наша перепалка зашла чуть дальше нашего обычного спора, переросла в перебранку и окончилась рукоприкладством. Я с ним сцепился и навалял шестидесятилетнему старикашке по кумполу. Он затаил обиду, отследил мою единственную неудачу на экзаменах, подстроил повторный апсет на пересдаче и меня отчислили. Старый сучок, но не беззубый. Я его понимаю и обязательно с ним рассчитаюсь – любезность за любезность. Фигурально выражаясь, он мне выколол глаз, я ему выколю оба.

Москва, город золотого тельца, как нельзя лучше подходила на звание столицы царственного Козла. Город Тьмы со дня своего основания притягивал авантюристов со всего света, и в начале двадцать первого века окончательно превратился в источник нашей силы. Многие простые москвичи очень бы удивились, узнай, насколько нас стало много и какое влияние мы приобрели. Бизнес, политика, культура – везде читалось присутствие его слуг – зрячих. Щупальца Левиафана проникли в элиту общества; для общего прорыва не хватало решительного рывка и, соответственно, Книги Мёртвых, чтобы изношенные одежды Христианства вместе с морщинистой, престарелой кожей теории самопожертвования личности для общего блага пали, а обновлённый человек, не стесняясь своего обнажённого естества, выбрался бы за границы безнадёжно отставших от прогресса норм морали.

Одной из приятных составляющих моей жизни были частные вечеринки – только для избранных. Их часто устраивали наши адепты из богатеньких. Некоторые начинались как черные мессы, когда хотели совместить приятное с полезным, а чаще просто происходили плотские встречи удовлетворения. Надеюсь, вы понимаете, о чём я говорю.

В тот раз собирал компанию зрячих в своём загородном особняке племяша одного скандально известного художника, ушедшего из жизни жутчайшим способом (из него сделали мясной «шиворот на выворот») и оставившего единственному родственнику все имущество, плюс круглый счёт в банке в придачу. Круг общения зрячих широк и не ограничивался только Семьями, в него входили многие, как из самых привилегированных слоёв общества, так и откровенные маргиналы. Главным критерием отбора адептов, с пришедшей из веков мудростью, стала приверженность его-нашему-своему курсу. Вот где настоящие равноправие, граждане скептики. Племяша считался сочувствующим (он прожигал жизнь), ни в каких Семьях не состоял, но охотно предоставлял помещения под наши сборища, а иногда участвовал в черных мессах в качестве привилегированного действующего лица – гостя – полового активиста.