Сказки Королевства

Вообще-то история Отбора была банальна до неприличия. Когда-то давно в роду Артанхионов стали рождаться слабые дети. Сам Хранитель указал на то, что слишком увлеклись они чистотой рода и крови, оторвались от земли, от законов природы. Исправить это можно было, взяв в жены простую, не родовитую эльну. Кто будет спорить с Королем? Даже Артанхионы не посмели. Но первую попавшуюся крестьянку брать в свою семью не спешили. Тогда-то и провели самый первый Отбор — пригласили к себе всех юных дев дабы выбрать достойнейшую. Какой переполох поднялся! Потянулись в Феарн кандидатки со всех окрестных городов и сел. Да только больше двух третей из них дальше городских ворот не дошли: тех, кто не мыт, не чесан, себя держать совсем не умеет или ни капли магии в ком нет, сразу возвращали домой. А из оставшихся уже выбирали. И внешность девушек оценивали, и здоровье, и характер. Выбрали, наконец, будущую риану Артанхион. И вполне удачно. Говорят, жили супруги в любви и согласии, детей произвели на свет крепких и достойных. А через два поколения опять проблемы начались. Снова про Отбор вспомнили да с тех пор не забывали.

Время шло, нравы становились более свободными, рианы с поиском подходящих жен прекрасно и сами справлялись, а Отборы остались как дань уважения традициям и любимая народная забава. Вместо свадьбы с рианом победительница получала ценный приз из его рук и почетный титул Главной невесты Феарна. Желающих взять в жены такую девушку всегда находилось более, чем достаточно.

— Ну что, дошло наконец? — Альм с чувством выполненного долга уселся на табурет для посетителей и, положив ногу на ногу, расслабленно взирал на своих слушателей.

Мастер Тревор погладил бороду и принялся размышлять вслух

— А что, Лайла, неплохо придумано. Авось и правда, бойчее пойдет дело, расширимся тогда. Возьму еще пару подмастерьев, тебе помощницу, опять же. — Взгляд сапожника затуманился от подобных перспектив. — Сестренку забрать к себе сможешь. Ну а не выйдет — ничего не потеряем да и народ повеселим.

— В общем, подруга, собирайся в Феарн! — подытожил мелкий прохвост.

— Ну почему за вас всегда я должна отдуваться? — возмутилась Лайла. Не очень искренне, надо сказать. Мысль о сестренке попала на благодатную почву. А ну как, и правда, получится!

— Из нас с мастером невесты не очень убедительные, сама понимаешь. И потом, ты же там не одна будешь, я с тобой поеду. Для моральной, так сказать, поддержки. Ну и вообще — ты мне обещала!

Лайла только глаза закатила!

— Ладно-ладно, уговорили. Но чтоб держался в Феарне тише мыши!

— Разумеется, — кивнул мальчишка, глядя на подругу такими честными голубыми глазами, что даже мастер засмеялся. Слова «тише» и «Альм» совершенно не сочетались друг с другом.

В путь друзья отправились на следующий день. Встали засветло, собрали котомки, позавтракали поплотнее. Мастер Тревор взялся подвезти своих работников до стен города. Запряг в телегу Льдинку — молодую кобылку корри, всеобщую любимицу, выстлал дно мягким душистым сеном и пригласил:

— Запрыгивайте, пора уже.

Альм с Лайлой не заставили себя упрашивать, поудобнее устроились в телеге, и путешествие началось. Льдинка бежала легко, небольшие вихри из-под ее копыт слегка приподнимали телегу, облегчая вес и делая ход более плавным. Лайла вознамерилась вздремнуть немного, но не тут-то было. Раздражающе бодрый Альм вынырнул из сена рядом с ней, и, немного поворочавшись, принялся приставать к ней с вопросами.

— Ты уже придумала свою речь?

— А что там придумывать? Как есть, так и скажу… такая-то такая-то, работаю у мастера Тревора, — пожала Лайла плечами.

— Ой, балда! — схватился за русую голову мальчишка. — Вся затея виверну под хвост! Это ж самое главное! Кто там будет на очередную блеющую овечку смотреть? Таких и в соседнем дворе не счесть.

— Так и есть, — подал голос мастер. — Я как-то был на одном Отборе, так после десятой лепечущей красотки уже все на одно лицо становятся.

— Вот. А оно нам надо? Яркой красотой ты похвастаться не можешь, значит, будем брать внезапностью и напором.

Лайла с сомнением посмотрела на доморощенного оратора. Особого напора она за собой не замечала.

— Да-да, а что, — продолжал между тем идейный вдохновитель всего этого безобразия, — это ты только с виду моль блеклая, а внутри — чисто И-Драйг-Гох, вон как неделю назад за мной по всему селу с кочергой гонялась. Глаз блестит, румянец во всю щеку! Любо-дорого посмотреть!

В общем, всю дорогу до стен Феарна Лайла с Альмом придумывали приветственную речь. Два раза чуть не подрались, один раз кандидатка в невесты, спрыгнув с телеги, пешком вознамерилась домой возвращаться, пришлось идти за ней и извиняться. Три раза мальчишка уклонялся от подзатыльника, пару раз не успел. Но, в итоге, речь была готова, и даже Льдинка, слушая ее, разражалась ехидным ржанием.

Народа на дороге становилось все больше. Кто шел погулять да полюбопытствовать, а кто и поучаствовать в Отборе. На телегах, возках, а то и пешком, шли и ехали разрумяненные, разукрашенные невесты в самых лучших своих нарядах.

Не доезжая до самих врат, мастер Тревор остановил повозку, неловко обнял Лайлу, хлопнул по плечу Альма так, что тот чуть не улетел в канаву.

— Ну, давайте. Чтоб все хорошо прошло! — говорить сапожник был не мастак, но переживал за работничков своих от души.

— Все сделаем в лучшем виде! — пообещал подмастерье. — Феарн вздрогнет.

Мастер с сомнением крякнул, развернул повозку и, осенив на прощанье их знаком Заступника, поехал назад.

Город гудел как разбуженный улей. Поток прибывавших вынес их к главной площади, где отстроены были аж три помоста, чтобы первый день Отбора прошел быстрее да на народные гулянья времени побольше осталось. Отстояв очередь к одной из импровизированных сцен, записавшись в список кандидаток («номер сорок пять, прошу не опаздывать») и получив желтый круглый жетон участницы, Лайла с Альмом решили побродить по торговым рядам да поглазеть, что в городе спросом пользуется.

Первым делом Лайла подалась, конечно, в ряды с одеждой, посмотреть на работу других вышивальщиц, поискать новые темы для узоров и орнаментов. А затем пришлось заглянуть в едальные, где торговали леденцами, карамельными фруктами, орешками в меду, пирогами и тефтелями на шпажках. Мелкий поотстал, позарившись на пряники с вареньем. Да и Лайла, хотя и не горела желанием сюда идти, все же поддалась общему настроению и решила угоститься.

Пока девушка разглядывала лотки с едой, выбирая на что бы позариться, в начале ряда показались трое молодых людей в синих мундирах стражи. Двое из них шли вполне спокойно — коренастый шатен с крючковатым носом что-то объяснял высокому брюнету. Тот кивал, делая вид, что внимательно слушает, сам же с любопытством смотрел по сторонам и то и дело угощался из кулька жареными каштанами. А вот шедший впереди светлый до снежности блондин Лайле не понравился совершенно. Таких хамоватых беспардонных типов она на дух не переносила. Он шел, обшаривая взглядом каждую симпатичную девушку на своем пути. То присвистывая, то бросая вослед похабные замечания. По Лайле его взгляд слегка мазнул было, но зацепился за желтый кругляш участницы.

— Рай, посмотри-ка сюда. Эта бледная немочь тоже хочет в невесты. А одета — аж плакать хочется, — он притворно покачал головой.

— Ага, вот этим и займись на досуге. — Альм вынырнул из толпы как злой дух из бутылки и, жуя пряник, продолжил. — Рыдай, потому что такая девушка как Лайла на невоспитанного хама и не взглянет.

У белобрысого от этой неожиданной отповеди даже лицо вытянулось.

— А что до «бледной немочи»… — лениво растягивая слова вступила в диалог рассерженная Лайла, — тут мне до вас как до столицы и обратно. Вы ж с белой стеной сольетесь, если глаза прикроете..