Сказки Круговерти. Право уйти

– Наконец-то! – воскликнула она. – Я думала, вы никогда не соберетесь!

Шири недоуменно взглянул на почтенного демонолога. Тот в свою очередь подарил ему не менее выразительный взгляд. Многозначительное переглядывание ничего не прояснило, и в поисках ответа Хельги внимательно посмотрел на дочь. На девушке была дорожная одежда, в руке она сжимала перевязь с мечом, а на щеке виднелась недостертая корица с сахарной пудрой.

– Чего уставились? Я иду с вами, – снизошла она до объяснения.

– Нет! – единогласно запротестовали мужчины.

– Ты никуда не идешь, – добавил Поводырь.

Хельги нахмурился.

– С каких это пор вы приказываете моей дочери? – мрачно осведомился он, недобро посматривая на Шири.

– С тех самых, когда она по милости вашего усопшего друга оказалась у меня на попечении, – проворчал он.

– Ага… – многозначительно протянул демонолог, сделав мысленную пометку по возвращении серьезно поговорить с дочерью.

– Так я иду с вами, – уже не так уверенно вякнула Иленка.

– Нет! – вновь проявили удивительное единодушие Поводырь с демонологом.

– Ты останешься здесь, – непререкаемым тоном отрезал Хельги. И добавил уже мягче: – Иля, ты пока еще только подмастерье. Это может оказаться опасно. К тому же Шайритта еще не совсем поправилась, я хотел тебя попросить посидеть с ней. Отвлечете друг друга от мрачных мыслей…

Девушка насупилась и потопала на второй этаж, стараясь не сталкиваться взглядом ни с отцом, ни с Поводырем.

– Она все равно пойдет за нами, – вздохнул Шири.

– Послушайте, – не выдержал маг, – вы что, хотите сказать, что знаете мою дочь лучше меня?!

– Не переживайте, здесь вам нечего опасаться, – чуть резче, чем следовало, парировал одноглазый спутник Арьяты, угадав причину неприязни демонолога. – Нас связало только общее неприятное путешествие и не более.

Хельги замолчал и до самого города не проронил ни слова.

Иленка нервно мерила шагами комнату Шайритты. Клинок сидела на кровати, привалившись к спинке, и пыталась ее успокоить, но тщетно. Она и сама изрядно переживала за Хельги. Завершив очередной круг по комнате, заклинательница опустилась на кровать в ногах Шайритты.

– Нет, ты представляешь, они меня не взяли! – кипя праведным возмущением, воскликнула она. – Словно я маленькая девочка, а не взрослая опытная заклинательница! Да еще Шири – мерзавец – ведь мог же подтвердить отцу, что я вполне способна за себя постоять. Но нет, этот паршивец предпочел его поддержать!

Клинок успокаивающе погладила Иленку по руке и нахмурилась. Что-то было не так в этом прикосновении. Ей показалось, будто она коснулась не живого тела, а холодной стали.

– Иленка, я тоже волнуюсь, – хрипловато произнесла она. – Я поклялась защищать твоего отца, а сейчас не могу этого сделать, потому что он оставил меня здесь…

– Ты как хочешь, Шай, а я иду за ними! – воскликнула заклинательница.

– Погоди. Дай мою одежду…

Через несколько минут клинок облачилась в свои привычные цвета: сталь и серебро на черном.

– Я пойду с тобой.

– Куда? Ты же на ногах едва стоишь! – возмутилась девушка, пытаясь усадить Шайритту на кровать.

– Ноги мне ни к чему, – усмехнулась клинок. – Когда я меч, то не чувствую боли.

Мгновение, и на одеяле, поблескивая лезвием, лежал меч Хельги Криэ. Иленка подхватила его и, сунув в ножны, закрепила на спине перевязь.

Но спокойно покинуть дом ей не дали. Стоило заклинательнице выскользнуть в коридор, как она едва не налетела на всклокоченного Эдана. Юноша, пошатываясь, брел, держась за стеночку. Расхристанный, босой, встрепанный, с темными кругами под глазами, он являл жалкое зрелище. Не знай Иленка, что перед нею живой человек, решила бы, что заложный покойник ненароком заблудился и забрел в дом, каким-то образом миновав все охранные чары. Явление Эдана в темном коридоре стало столь неожиданным, что она едва не огрела его боевым амулетом.

– Зачем ты встал? – прошипела девушка, наступая на явно обрадованного ее появлением юношу.

– А чего вы меня бросили все? – жалобным шепотом возмутился он. Громче Эдан говорить просто не мог: изодранное кашлем горло оказалось в состоянии производить только шепчущее сипение. – Очнулся – ни Арьяты, ни тебя, ни пришибленного этого…

– Мы тебе кто, няньки? – огрызнулась Иленка.

– А ты куда? – вдруг спросил он, разглядев меч у нее за спиной.

– На кудыкины горы! – Заклинательницу охватила злость. И быть бы Эдану если не битым, то изрядно потрепанным, но тут на лестнице появилась Арьята. Менестрель удивленно уставилась на Иленку, тормошащую Эдана за воротник мятой рубашки.

– Э? – только и смогла выдавить Смерть.

– Арьята, уложи этого немощного в постель, – прошипела заклинательница, – еще не хватало, чтобы он посреди коридора дуба дал! На ногах не стоит!

– А ты куда?

– Да в город собралась, – буркнул юноша, сдавая заклинательницу с потрохами. – Я слышал, как она ругалась с мэтром Криэ и этим твоим…

– Его зовут Шири… – рассеянно одернула паренька Арьята.

Воспользовавшись их минутной заминкой, Иленка проскользнула на лестницу, выскочила на веранду и активировала телепортационный амулет. Менестрель тихонько застонала, проводя ладонью по лицу. Эдан встревоженно тронул ее за плечо. В глазах читался невысказанный вопрос.

– Шири меня убьет! – вздохнула Арьята. – Он просил присмотреть за Иленкой, чтобы эта егоза никуда не вляпалась в его отсутствие.

Смерть поспешила вниз по лестнице, явно намереваясь догнать неугомонную заклинательницу до того, как та натворит каких-нибудь глупостей.

– Эй, стой, я с тобой! – Эдан, пошатываясь, кинулся за ней и едва не сверзился со ступенек.

– Куда?! – шикнула на него девчонка. – С ума сошел?! У тебя температура, тебе лежать надо!

Юноша отрицательно затряс головой, всеми силами стараясь показать, что один он в этом доме не останется. А если останется, то за последующую сохранность своего рассудка не поручится. Арьята тяжело вздохнула. Вот она, ее непоследовательность, о чем уже который век твердит верный Поводырь. Корень всех зол и основа неприятностей…

– Ладно, обуйся только… – просто сказала она.

Глава 6

Демонолог, жуя сорванную по дороге травинку, склонился над пожелтевшим листом плана, расстеленным на широкой каменной плите. Катящееся к закату солнце роняло предвечернее тепло на храмовое пустырище. Остатки руин уже не выглядели так зловеще, как вчера вечером после снятия печати, но оставалось в них что-то опасное, вызывавшее желание убраться подальше. Хельги накинул на свои защитные экраны парочку дополнительных слоев, стремясь избавиться от дурного ощущения расплескавшейся в воздухе злобы. Печати с источника оказались сорваны во время шторма реальностей, и теперь он обильно выплескивал наружу никем не подавляемую силу.