Сказки матери (сборник)
Шрифт:
– Аля, положи леву к леве!»
Она кладет маленького между лап большого и на обратном пути вновь берет его.
– «Аля, дай леву папе!»
Она подходит к Лёве и протягивает ему льва.
– «Папа! Папа! На!»
– «Аля, ку-ку!»
– «Ку-ку!»
– «Кто это сделал? Аля?»
– «Аля!»
– «Аля, дай ручку!»
Дает, лукаво спрятав ее сначала за спину. Это у нее старая привычка – еще с Коктебеля.
Она прекрасно узнает голоса и очаровательно произносит «мама» – то ласково, то требовательно до оглушительности. При слове «нельзя» свирепеет мгновенно, испуская злобный, довольно отвратительный звук – нечто
Интересно то, что она уже произносит букву р – не в словах, но в отдельных звуках.
Еще одна милая недавняя привычка.
Сережа всё гладит меня по голове, повторяя:
– «Мама, это мама! Милая мама. милая, милая! Аля. погладь!»
И вот недавно Аля сама начала гладить меня по волосам, приговаривая; «Ми, ми’» – т. е. «милая, милая!»
Теперь она так гладит всех, – и Лёву, и Волчка, и Кусаку, и няню – всех, кроме Аси, которую она злобно бьет по шляпе.
Меня она любит больше всех. Стоит мне только показаться, как она протягивает мне из кроватки обе лапы с криком «на!». От меня она идет только к Сереже, к няне – с злобным криком.
В общем она веселая, страшно живая, с великолепной памятью, лукавая, – вся какая-то сияющая.
Упряма, но как-то осмысленно, – и совсем не капризна.
Кота она обожает: хватает его зачто попало, при виде или голосе его радостно кричит: «ко», поднимает его за загривок на воздух, старается на него наступить. Все животные для нее «ко».
Феодосия 12-го ноября 1913 г.
Але 1 г. 2 мес. неделя
Сейчас она сидит у меня на коленях и дает бумажку со спичечной коробки: «на!».
Вчера вечером, когда я заходила к Редлихам за чаем для Сережи и Аси, Эрнест Моритцович сказал мне: «Хотите, я Вам расскажу новость?» – «Какую?». – «Ваша дочка танцует. Ее сегодня приносила к нам на минутку Аннетта – и представьте себе: она танцевала! Прямо по-настоящему танцовала! Это было так трогательно!»
(Сейчас она изо всех сил кричит за дверью: «Мама! Мама! Мама!»)
С виду ей можно дать полтора года и больше. У нее бледное личико с не совсем еще сошедшим загаром. Глаза – огромные, светло-голубые. Брови темнеют. – «У нее будут соболиные брови!» сказала Пра, когда увидела ее после 2 мес. разлуки. Ресницы очень длинные, густые и темные. Рот – небольшой, узкий, изогнутый – мой. Hoc – «обыкновенный» (как пишут в газетах, разыскивая преступника.) Волосы – по выражению Аси – «пегие»: на затылке русые, спереди льняные, но у корня – русые везде. Подстриженная чолка не отделяется цветом от лба. Сзади волосы длиннее, в общем они до вольно твердые и очень густые.
Дней пять тому назад мы гуляли с ней вечером при луне. Нужно было видеть, как жадно она на нее смотрела. Какой великолепной игрушкой она ей должно быть казалась! Я нарочно повертывала ее колясочку «лицом» к луне.
О ее глазах: когда мы жили в Ялте, наша соседка по комнатам – опереточная певица часто повторяла, глядя на Алю: «Сколько народу погибнет из-за этих глаз!»
И здесь, в Феодосии, – один художник – анархист – безумец – очаровательный, самовлюблённый, самоупоенный, резкий, невозможный Prevost – француз, родившийся в Алжире – сказал мне, только что познакомившись: «Вчера я видел Вашу дочь. Какой прелестный ребенок! И какие у ней глаза! Сколько я ни смотрел, я никак не мог охватить их взглядом!» —
На
левом поле, поперек страницы, напротив последнего абзаца ремарка, сделанная позднее:Этот самый Prevost оказался прохвостом, проклинающим нас с Асей. 11-го марта 1914 г.
«Какая ручка миляля»
Воскресение.
Понед<ельник>:
у мамы гаски, нос, мода
розочка упала, розочка гадость
Дверь кусается
Тушить – будет (т. е. дуть на ушибленное место)
Дай, паята, купаться!
Среда
Дождь пи сделал
Кусака будет мыть ручку.
Бежит курица. Дрожит
Аля 2-го июня 1914 г. (день С. и Л. А.)
Пенье
– «Мама-чка-чка» и т. д.
– «Это замечательный реб<енок>. Когда она сегодня слушала…»
«Меня»(поцелов<ать>)
– «Татарин, бери Алю»
Напудр<енное> лицо
«Картинку посм<отрим>?
– «Огонь».
– «Да, огонь загорелся!»
– «Котин дом. Загорелся котин дом.»
(во время купания)
Поцелуй ручку, другую ручку поцелуй; поцелуй Алю, хочу;
поцелуй чувяку, поцелуй меня
Бяка такая!
Анд<рюша>: Луны нет
Аля: Луна есть!
Морда плачет.
23-го июня утром
Разглядывая портсигар – «Посмотри, мама, – море!»
Глядя на ракушку
– «Платьице, посмотри, красивое!»
Фраза: «Гулять пойдем скоро, – пальто наденем?»
24-го июня 1914 г.
Я кашляла.
Теточек кашляет.
Хлеб – красивый!
Мозно одеть кольцо?
Кусака, друг милый.
25-го июня
Кусака, милый друг, проситься надо!
(На лисицу)
Няня, пойди сюда, минутку!
(за дверью)
Сделай так!
Море дома
Ай, какие косточки!
Ай, какой красивый камешек!
На, камешки красивые
Мама не хочет…
– Чего мама не хочет?
– Кутать камешки.
– Горшок, иди сюда?
– Обезьяна, до свидания. Обезьяна, ручку давай!
Андрюша, забери гром!
Андрюша, татар бери!
Андрюшу поставили угол.
страх грома
Мама, на хлеб (спичка)
Мама, осушай пи.
«Ханя!»
– «Что такое за «ханя»
4-го июля
Марина!
Барыня!
Кира, не пать, дорогая, вот так сиди!
Кира без сапотьки, нету сапотьки.
Мама, кушай карандаш!
На Венеру: «Тетя! Тетенька! Поди сюда! На руки!»
Марина, поди сюда!
– «Мама, не пать!»
(Я делаю вид, что плачу.)
– Еще, пожалуйста, – потом!