Сказки Мира
Шрифт:
Джон думал о тех прекрасных вещах, которые предстоит ему увидеть в огромном и удивительном мире, и уходил все дальше и дальше. Еще ни разу не забирался он так далеко от дома. Ничего не знал он ни о городах, через которые проходил, ни о людях, которых встречал, – он был вдали от дома среди чужих людей. В первую ночь пришлось ему заночевать в поле в стогу сена – другого ночлега он не нашел. И все же ему было очень уютно – сам король не пожелал бы лучшего. Широкое поле с рекой, стогом сена и голубым небом вместо крыши – что может быть лучше подобной опочивальни? Зеленая трава с крохотными красными и белыми цветами была его ковром, кусты бузины и изгородь из шиповника напоминали букеты цветов на туалетном столике, а ванной для него служила река с прозрачной и прохладной водою, где камыши кивали ему
– С добрым утром, с добрым утром! Как? Ты еще не встал?
Церковные колокола созывали на службу прихожан – было воскресенье. Люди шли послушать проповедь, и Джон отправился вместе с ними: он пел псалмы и слушал Слово Божье. И ему показалось, будто побывал он в своей родной церкви, где был крещен и пел псалмы вместе со своим отцом. На церковном кладбище оказалось много могил, заросших высокой травой. Джон вспомнил о могиле своего отца. Быть может, и она скоро станет похожей на эти могилы, ведь за ней теперь некому ухаживать. И он тут же взялся за дело: прополол траву, поправил упавшие деревянные кресты и положил на место венки, которые разметал ветер. При этом он подумал:
– Быть может, кто-нибудь сделает то же самое и на могиле моего отца, пока меня нет.
У церковной ограды, опираясь на посох, стоял старый нищий. Джон отдал ему все мелкие серебряные монеты и вновь отправился в путь, довольный и умиротворенный. К вечеру разразилась ужасная гроза. Джон поспешил найти какое-нибудь укрытие, но прежде, чем он добрался до одинокой церквушки, стоявшей на вершине холма, наступила ночь. К счастью, дверь была приоткрыта, и он пробрался внутрь, намереваясь переждать грозу и уйти.
– Присяду-ка я в уголочке, – сказал он. – Я сильно устал, и отдых мне не повредит.
Он сел, сложил на груди руки, прочитал вечернюю молитву и сразу же уснул, а снаружи по-прежнему грохотал гром и сверкали молнии. Когда он проснулся, была уже полночь: гроза закончилась, и в окна ярко светила луна. В центре зала стоял открытый гроб с покойником, которого не успели еще похоронить. Джон не испугался, ибо совесть его была чиста, и, кроме того, он знал, что мертвые никому не причиняют вреда – зло творят живые. Рядом с покойником, оставленным в церкви до похорон, Джон увидел двух злодеев, которые собирались надругаться над умершим. Они не хотели, чтобы он мирно лежал в гробу, и задумали выкинуть его на церковный двор!
– Зачем же так поступать? – сказал Джон. – Ведь это гадко. Пусть он спит спокойно во имя Христа.
– Чепуха! – сказал злодей. – Он обманул нас. За ним был должок, который он обещал вернуть нам, а сам взял да и помер. Теперь мы не получим ни фартинга. За это мы и решили выкинуть его из гроба – пускай лежит у церковных дверей, как собака.
– У меня всего пятьдесят талеров, – сказал Джон. – Это все мое наследство, но я с радостью отдам его вам, если вы оставите в покое бедного мертвеца. Я могу обойтись и без денег. У меня крепкие руки и ноги, а Бог мне всегда поможет.
– Идет, – сказали злодеи. – Если ты и вправду готов оплатить его долг, то будь уверен – мы не сделаем ему ничего плохого.
С этими словами они забрали у Джона деньги, посмеявшись над его простодушием, и пошли своей дорогой. Джон уложил покойного обратно в гроб, скрестил ему руки, попрощался и с легким сердцем отправился в путь.
Он шел и повсюду, куда сквозь листву деревьев попадал лунный свет, видел весело играющих красивых маленьких эльфов. Они не боялись его, поскольку знали, что он добродетелен и простодушен – ведь злые люди не могут видеть эльфов. Некоторые из них ростом – не больше мизинца, а их длинные желтые волосы заколоты золотыми гребнями. Они раскачивались на каплях росы, лежавших на листьях и высоких травинках. Иногда росинки выскальзывали из-под них, и они падали на землю между длинных стебельков травы под громкий хохот остальных крохотных человечков. Было необыкновенно весело! Затем они принялись петь, и Джон тотчас узнал те милые песенки, которые он
выучил еще ребенком. Большие пауки в крапинку с серебряными коронами на головах вили свои качающиеся дворцы и мосты, соединявшие живые изгороди, и когда на них падала роса, они становились похожими на сияющие в лунном свете кристаллы. Все это продолжалось до тех пор, пока не взошло солнце. Маленькие эльфы забрались в бутоны цветов, а ветер разметал и мосты, и дворцы, которые качались теперь в воздухе словно большие паучьи сети.Не успел Джон выйти из леса, как его окликнул зычный мужской голос:
– Эй, друг! Куда путь держишь?
– Брожу по белу свету! – ответил Джон. – Я бедняк, нет у меня ни отца, ни матери, но я уверен – Бог мне поможет.
– Я тоже брожу по свету, – сказал человек. – Возьми меня в попутчики.
– С удовольствием, – ответил Джон, и они продолжили путь вдвоем и сразу подружились, поскольку оба были хорошими людьми. Но Джон скоро понял, что незнакомец гораздо мудрее его, поскольку побывал почти во всех странах, и не было на свете такой вещи, о которой он не мог бы рассказать.
Солнце стояло уже высоко, когда они уселись под большим деревом позавтракать. В этот самый момент к ним подошла древняя старуха. Она была так стара, что шла, согнувшись и опираясь на палку. На спине она несла вязанку дров, собранных в лесу и завернутых в фартук. Джон увидел три больших связки ивовых прутьев и стеблей папоротника-орляка, которые торчали оттуда. Поравнявшись с ними, старуха вдруг поскользнулась и упала, громко вскрикнув, – бедная женщина сломала ногу. Джон сразу же предложил донести ее до дому, но незнакомец открыл свою котомку, вынул какую-то баночку и сказал, что эта целебная мазь быстро вылечит ей ногу, и она сама дойдет до дому, словно никакого перелома и не было. Однако взамен он попросил отдать ему три связки прутьев, которые она несла в своем фартуке.
– Что ж, цена неплохая, – загадочно покачивая головой, сказала старуха.
Конечно, ей бы и самой прутья пригодились, но очень уж не хотелось лежать здесь со сломанной ногой. Старушка отдала ему прутья и, не успел он втереть ей мазь, как она вскочила на ноги и бодро зашагала домой. Это и вправду была чудесная мазь, но ни в одной аптеке вы такой не найдете.
– Зачем тебе эти прутья? – спросил Джон своего товарища.
– А, эти три милых букетика? Просто они мне понравились, я большой чудак, знаешь ли, – ответил тот.
Они прошли еще немного.
– Смотри, небо затягивает тучами, – сказал Джон, показывая рукой вперед. – Видишь там огромные гряды облаков?
– Нет, – ответил его попутчик. – Это не облака, это – горы, прекрасные и высокие, по которым можно подняться выше облаков, туда, где дует живительный ветер. И это, скажу я тебе, великолепно! Завтра нам предстоит сделать важный шаг в нашем путешествии по белу свету.
Оказалось, что горы стояли не так-то близко, как это представлялось с первого взгляда. Джону и его спутнику пришлось идти целый день, прежде чем добрались они до того места, где темный лес взбегал вверх и упирался прямо в небо, а камни были величиной с город. Много сил ушло, чтобы дойти до этого места, поэтому Джон и его попутчик сначала направились на постоялый двор, чтобы хорошенько отдохнуть и подкрепиться перед завтрашним восхождением.
В пивном зале толпились люди, которые собрались посмотреть представление кукольного театра. Владелец этого театра уже развернул маленькую сцену, и люди рассаживались вокруг. Однако самое лучшее место впереди занял толстый старый мясник, рядом с которым сидел огромный бульдог – ух, какой злой! – и угрюмо поглядывал на собравшихся.
Наконец представление началось. Пьеса была очень интересной: король и королева сидели на бархатном троне, на головах у них красовались золотые короны, а за их спинами тянулись длинные шлейфы, ибо они могли себе это позволить. Красивые куклы со стеклянными глазами и большими усами стояли у всех дверей и непрерывно открывали и закрывали их, чтобы проветрить комнату. Пьеса была милой и вовсе не печальной, но когда королева поднялась с трона и прошлась по сцене, бульдог – бог знает, что ему почудилось! – одним прыжком вскочил на сцену, поскольку мясник не привязал его, и схватил зубами королеву. Раздался хруст – зрелище было ужасным!