Сказки-мультфильмы. Как цыпленок голос искал и другие сказки
Шрифт:
– Я работаю, понял?
– прошептал кролик.
– Я хочу утащить у крольчихи морковку!
– А почему не попросишь?
– удивился Чуня.
– Не даст!
– уверенно заявил кролик.
– Посмотрим, - сказал поросёнок и направился к грядке...
– Здравствуйте! — сказал он крольчихе. — Не могли бы вы дать моему другу пару морковок?
Крольчиха отобрала четыре
– Пожалуйста! Ешьте на здоровье!
Кролику стало стыдно.
– Ты очень хороший поросёнок. Я буду твоим другом, — сказал он Чуне.
Чуня махнул ему хвостиком и от радости завизжал!
– Р-р-р! Гав!
– услышал Чуня сердитое рычание и остановился.
У только что выкрашенного забора стояла большая собака и отчитывала маленького щенка, нос, лапы и бока которого были в синей краске.
– Разве это щенок?!
– возмущалась собака.
– Это настоящий поросёнок!
Простите, — вмешался Чуня, — ваш сын не поросёнок. Поросёнок - это я!
Но собака не стала слушать. Она забрала щенка и ушла.
Чуня вздохнул и побрёл дальше. Неподалёку он увидел котёнка. Котёнок стоял в миске с молоком и забавно чмокал.
~ Ты что, купаешься? — спросил его Чуня.
— Нет... я ем!
Чуня рассмеялся, но, увидев строгого усатого кота, сразу замолк.
Кот вытащил котёнка из миски за шиворот и сердито заурчал:
— Запомни, Мурзя! Чавкают и лезут лапами в тарелку только поросята!
Чуне стало обидно. Он недослушал, что ещё скажет строгий кот, и ушёл грустный и задумчивый...
Шум, писк и возня за кустами заставили его остановиться. Раздвинув ветки, Чуня увидел утят. Они дрались из-за гриба-дождевика.
Чуня бросился их разнимать, но не успел. Серая утка подбежала к озорникам и возмущённо крякнула:
– Прекратить! Кряк! Подбирают всякую дрянь, как поросята!
– Это неправда! Неправда!
– в отчаянии закричал Чуня и бросился домой, горько плача.
– Я не хочу! Я не буду! Я не хочу!
– повторял он всю дорогу.
– Что случилось?
– спросила Чунина мама.
– Чего ты не хочешь?
– Я не хочу быть поросёнком, - жалобно проговорил Чуня.
– А кем же ты будешь?
Чуня посмотрел вверх и сквозь слёзы сказал:
— Птичкой!
— Но ведь ты не умеешь летать, — улыбнулась мама.
Чуня вскочил на скамейку, замахал лапками, подпрыгнул и... шлёпнулся на землю.
– Пожалуйста, я тебя очень прошу, оставайся поросёнком!
– помогая Чуне встать,
– Ведь совсем не важно, как ты называешься. Важно, что ты добрый, честный, вежливый, аккуратный!
Чуня задумался...
– Оставайся! Оставайся поросёнком!
– хором закричали прибежавшие к нему в гости кролик и цыплёнок.
Чуня обрадовался, увидев своих друзей, и весело воскликнул:
– Ладно! Останусь!
Осенним солнечным днём Суслик деловито рыскал по полю, собирая запасы на зиму. Высыпал он несколько горошин на кленовый листок -и снова за работу...
Неожиданно появился на поле беззаботный Хома-хомяк. Он лихо перепрыгнул через Суслика, да так, что тот с испугу зарылся носом в землю.
— Ты что делаешь?! Зима на носу, горох надо собирать. Вон я сколько уже... — показал Суслик на кленовый листок и замолчал.
Пузатый Воробей доклёвывал последние рассыпавшиеся горошины.
— Чужое берёшь! — вскипел Суслик.
— Почему чужое? — удивился Воробей.
— А ты их собирал?!
Воробей покрутил головой и улетел.
– Эх ты...
– обиженно сказал Суслик Хоме, -из-за тебя весь горох рассыпал.
– Сам ты «эх ты»! Не расстраивайся, я тебя в такое место отведу, гороха там — за сто лет не съешь!
– Съем, - повеселел Суслик.
– Веди!
Подошли они к высокому сараю-амбару на краю деревни. Рядом с ним росла одинокая сосна. Одна из её веток тянулась прямо к открытому оконцу амбара.
– За мной!
– скомандовал Хома, задрав голову.
Друзья карабкались с ветки на ветку...
Суслик вдруг сорвался, но Хома успел ухватить
его за хвост.
– Отпусти хвост!
– заверещал Суслик.
– Больно!
— Если я отпущу, тебе ещё больнее будет!
И Хома, кряхтя, подсадил приятеля на сук.
Наконец залезли они на ветку, которая к оконцу тянулась.
– Прыгай!
– приказал Хома.
Прыгнули. Суслик сумел ухватиться за окошко, а Хома опять вцепился в его хвост. Так и повис.
– Отпусти!..
– вновь закричал Суслик.
– Больно!
– Если я отпущу, мне больнее будет!
Суслик подтянулся за раму окошка и с трудом втащил за собой Хому.
Заглянули они через оконце в амбар, с восторгом огляделись по сторонам: гороха кругом видимо-невидимо.