Сказки о силе

Правильный тональ это такой тональ, где эти два уровня находятся в совершенной гармонии и равновесии.

Дон Хуан перестал разговаривать. К этому времени стало довольно темно и мне было трудно делать заметки. Он велел мне вытянуться и расслабиться. Он сказал, что сегодня день был весьма утомительным, но очень полезным. И что он уверен в том, что правильный тональ появится.

Десятки людей прошли мимо. Мы сидели в расслабленном молчании 10-15 минут. Затем дон Хуан резко поднялся.

— Клянусь небом, ты это сделал. Посмотри, что идет там девушка!

Кивком головы он указал на молодую женщину, которая пересекала парк и приближалась к нашей скамейке. Дон Хуан сказал, что молодая женщина была правильным тоналем и что если она остановится и заговорит с любым из нас, то это будет необычайный знак, и мы должны будем сделать, все, что она захочет.

Я не мог ясно различить черты лица молодой женщины, хотя света было еще достаточно. Она прошла в полуметре от нас, но не оглянулась. Дон Хуан шепотом велел мне ее догнать и заговорить с ней.

Я побежал за ней и спросил какое-то направление. Я подошел к ней очень близко. Она была молода, наверное лет двадцати пяти, среднего роста, очень привлекательная и хорошо одетая. Ее глаза были ясными и спокойными. Она улыбалась мне, когда я говорил. Было в ней какое-то очарование. Она мне очень понравилась, так же, как мне понравились те три индейца.

Я вернулся назад на скамейку и сел. — Она воин? — спросил я.

— Не совсем, — сказал дон Хуан. — твоя сила еще не настолько отточена, чтобы привести воина. Но у нее очень хороший тональ. Такой, который может стать правильным тоналем. Воины получаются из этого теста.

Его заявления возбудили мое любопытство. Я спросил его, могут ли женщины быть воинами. Он посмотрел на меня явно пораженный моим вопросом.

— Конечно, могут, — сказал он. — и они даже лучше экипированы для пути знания. Мужчины, правда, чуть более устойчивы. Тем не менее я скажу, что в конечном счете женщины имеют небольшое преимущество. Я сказал, что меня удивляет, почему мы никогда не говорили о женщинах в отношении к его знанию.

— Ты — мужчина, — сказал он. — поэтому я использовал мужской род, когда говорил с тобой. Это все. Остальное то же самое.

Я хотел расспрашивать его дальше, но он сделал знак, закрывая эту тему. Он взглянул наверх. Небо было почти черным. Груды облаков выглядели исключительно черными. Были, однако, такие участки, где облака были слегка оранжевыми.

— Конец дня — твое лучшее время, — сказал дон Хуан. — появление этой молодой женщины на самом краю дня является знаком. Мы разговаривали о тонале, поэтому этот знак относится к твоему тоналю.

— Что этот знак означает? — дон Хуан? — Он означает, что у тебя очень мало времени на то, чтобы организовать свой порядок. Любые расстановки, которые ты мог соорудить, должны быть жизненными сооружениями, потому что у тебя нет времени сделать новые. Твои сооружения должны работать сейчас, или же они вообще не сооружения.

Я предлагаю, чтобы вернувшись домой, ты подтянул свои нити и убедился, что они крепки. Они тебе понадобятся.

— Что со мной произойдет? — Годы назад ты сделал ставку на силу. Ты прошел через трудности учения верно, без ерзанья, без отступления и без спешки. Сейчас ты на краю дня.

— Что это означает? — Для правильного тоналя все, что есть на острове тональ, является вызовом. Иначе говоря, все, что есть в мире, является вызовом для воина. Величайший вызов из всех, конечно, является его ставка на силу. Но сила приходит из нагваля, и когда воин оказывается на краю дня, это означает, что нагваль приближается. Час силы воина приближается.

— Я все еще не понимаю значения всего этого, дон Хуан. Означает ли это, что я вскоре умру?

— Если ты глуп, то умрешь, — ответил он отрывисто. — но выражаясь более мягкими терминами, это означает, что ты скоро наложишь в штаны. Ты однажды сделал заявку на силу, и эта заявка необратима. Я не могу сказать, что ты вот-вот выполнишь свое предназначение, потому что нет никакого предназначения. Все, что здесь можно сказать, так это то, что ты готов выполнить свою силу. Знак был ясным. Эта молодая женщина пришла к тебе на краю дня. У тебя осталось мало времени и совсем не осталось для ерунды. Отличное состояние. Я бы сказал, что лучшее, на что мы способны, проявляется, когда мы прижаты к стене. Когда мы ощущаем меч, нависший над головой. Лично я не хотел бы, чтобы было иначе.

Сжатие тоналя

В среду утром я покинул свой отель примерно без четверти десять. Я шел медленно, дав себе около пятнадцати минут, чтобы достичь места, где мы с доном Хуаном договорились встретиться.

Он выбрал угол на улице Нассео де ля реформа в пяти-шести кварталах в стороне, перед кассами аэрофлота.

Я только что закончил завтрак со своим другом. Он хотел пройтись со мной, но я притворился, что иду на свидание с девушкой. Я намеренно шел по противоположной стороне улицы, а не по той, где находились кассы аэрофлота. У меня было неприятное подозрение, что мой друг, который всегда хотел, чтобы я его познакомил с доном Хуаном, догадывается, что я иду на встречу с ним, и может быть следует за мной. Я боялся, что повернувшись, обнаружу его позади себя.

Я увидел дона Хуана у витрины магазина на другой стороне улицы. Я начал пересекать дорогу, но должен был остановиться посреди улицы и ждать, пока она не будет безопасной для перехода. Осторожно обернувшись, я увидел, что мой друг следует за мной. Он стоял на углу позади меня. Он улыбался как овца и размахивал рукой, как бы говоря мне, что не смог удержаться. Я бросился через улицу, не давая ему времени догнать меня.

Дон Хуан видимо понимал мое положение. Когда я достиг его, он бросил взгляд через мое плечо.

— Он подходит, — сказал он. — нам лучше свернуть в боковую улицу. — он указал на улицу, которая по диагонали сливалась с Пассео де ля реформа в том месте, где мы стояли. Я быстро сориентировался. На этой улице я никогда не был, но двумя днями ранее я был в кассах аэрофлота. Я знал расположение этого здания. Контора находилась на узком углу, образуемом этими двумя улицами. Она имела по двери, открывающейся на каждую улицу, и расстояние между двумя дверьми должно было быть около трех-четырех метров. В конторе был проход от одной двери к другой и можно было легко перейти с одной улицы на другую. Сбоку от этого прохода находились кассы и большая круглая конторка с клерками и кассирами за ней. В этот день, когда я там был, там было полно народу.

Я хотел спешить, может быть даже бежать, но шаг дона Хуана был расслабленным. Когда мы достигли двери конторы на диагональной улице, я знал, не оглядываясь назад, что мой друг тоже перебежал через бульвар и вот-вот повернет на улицу, по которой мы идем. Я взглянул на дона Хуана, надеясь, что у него есть какое-то решение. Он пожал плечами. Я чувствовал раздражение и ничего не мог придумать сам, разве что стукнуть моего друга по носу. Должно быть я вздохнул или выдохнул в этот самый момент, потому что следующее, что я ощутил, это внезапная потеря воздуха, вызванная ужасающим толчком, который дал мне дон Хуан, и который послал меня волчком через дверь конторы. Брошенный его чудовищным толчком, я практически влетел в комнату. Дон Хуан застал меня настолько врасплох, что мое тело не оказывало никакого сопротивления. Мой испуг слился с действительным потрясением от его толчка. Я автоматически выставил перед собой руки, чтобы защитить лицо. Сила толчка, который дал мне дон Хуан, была настолько большой, что слюна летела из моего рта, и я испытал слабое помутнение в глазах, когда ворвался в комнату. Я чуть не потерял равновесие и вынужден был делать чрезвычайные усилия, чтобы не упасть. Пару раз я крутнулся вокруг себя. Видимо скорость моего движения сделала всю сцену неясной. Я смутно заметил толпу посетителей, занимающихся своим делом и ощутил огромное раздражение. Я знал, что все смотрят на меня, пока я тут кручусь по комнате. Мысль о том, что я выгляжу дураком, была более чем неудобной. Ряд мыслей мелькнул у меня в голове. У меня была уверенность, что я упаду лицом вниз, или налечу на посетителя, может быть на старую даму, которая покалечится от столкновения. Или еще хуже, стеклянная дверь на другом конце будет закрыта и я разобьюсь о нее