Сказки о силе

— Я забочусь о нем, — продолжал Паблито. — Хенаро сказал, что почетно заботиться о воине. Нестор — прекрасный воин.

Его глаза сияли, как у дона Хенаро. Он энергично похлопал меня по спине и засмеялся.

— Пожелай ему всего хорошего, Карлитос, — сказал он. — пожелай ему всего хорошего.

Я очень устал. Я ощущал странный прилив счастливой печали. Я сказал ему, что прибыл из такого места, где люди редко, если вообще когда-либо желают друг другу хорошего.

— Я знаю, — сказал он. — такая же вещь произошла и со мной. Но сейчас я воин, и я могу позволить себе желать ему хорошего.

Стратегия мага

Дон Хуан находился в доме дона Хенаро, когда я добрался туда поздним утром. Я приветствовал его.

— Эй, что с тобой произошло? Мы с Хенаро ждали вас всех всю ночь, — сказал он.

Я знал, что он шутит. Я чувствовал себя легко и счастливо. Я систематически отказывался размышлять о чем бы то ни было из того, чему я был свидетелем вчера. Однако в этот момент мое любопытство было неуправляемым, и я спросил его об этом.

— О, это было простой демонстрацией всего того, что ты должен знать, прежде чем получишь объяснение магов, — сказал он. — то, что ты сделал вчера, заставило Хенаро почувствовать, что ты скопил достаточно силы, чтобы взяться за действительную вещь. Очевидно ты последовал его рекомендациям. Вчера ты дал крыльям своего восприятия развернуться. Ты был застывшим, но ты воспринял все приходы и уходы нагваля. Другими словами, ты «видел». Ты также закрепил нечто такое, что в данный момент даже более важно, чем видение, и это тот факт, что ты можешь удерживать непоколебимое внимание на нагвале. А именно это решит исход последнего момента объяснения магов.

Паблито и ты пройдете сквозь него в одно и то же время. Находиться в сопровождении такого прекрасного воина — это подарок силы.

Казалось, это все, что он хочет сказать. Через некоторое время я спросил о доне Хенаро.

— Он поблизости, — сказал он. — он пошел в кусты, чтобы потрясти горы.

В этот момент я услышал отдаленный грохот, как бы приглушенный гром. Дон Хуан посмотрел на меня и засмеялся.

Он усадил меня и спросил, ел ли я. Я уже поел, поэтому он вручил мне мой блокнот и отвел к любимому месту дона Хенаро, к большому камню с западной стороны дома, с которого открывался вид на глубокий овраг.

— Сейчас пришел такой момент, когда мне необходимо твое полное внимание, — сказал дон Хуан. — внимание в том смысле, в каком воины понимают внимание. Настоящая пауза для того, чтобы позволить объяснению магов полностью впитаться в тебя. Мы находимся в конце своей задачи. Все необходимые инструкции были тебе даны, и сейчас ты должен остановиться, оглянуться назад и пересмотреть свои шаги. Маги говорят, что это единственный способ утвердить свои достижения. Я определенно предпочел бы рассказать тебе все это на твоем собственном месте силы, но Хенаро может оказаться для тебя более благоприятным.

То, о чем он говорил, как о моем «месте силы», было вершиной холма в пустыне северной Мексики, который он несколько лет назад показал мне и отдал мне как мой собственный.

— Должен ли я в таком случае слушать, не записывая? — спросил я.

— Это действительно хитрый маневр, — сказал он. — с одной стороны мне необходимо твое полное внимание, а с другой — тебе необходимо быть спокойным и уверенным в себе. Единственный способ чувствовать легко, который у тебя есть — это писать. Поэтому пришло время собрать всю твою личную силу и выполнить эту непосильную задачу: быть самим собой, не будучи самим собой.

Он хлопнул себя по ляжкам и засмеялся. — Я уже говорил тебе, что я ответственен за твой тональ, и что дон Хенаро ответственен за твой нагваль, — продолжал он. — моим долгом было помогать тебе во всем, что относится к твоему тоналю. И все, что я делал с тобой или для тебя, делалось для выполнения одной единственной задачи — задачи чистки и приведения в порядок твоего острова тоналя. Это моя работа как твоего учителя. Задачей Хенаро, как твоего бенефактора, является дать тебе бесспорные демонстрации нагваля и показать, как в него входить.

— Что ты имеешь в виду под чисткой и приведением в порядок острова тоналя? — спросил я. — Я имею в виду полное изменение, о котором я говорил тебе с первого дня нашей встречи, — сказал он. — я много раз говорил тебе о той абсолютной перемене, которая нам нужна, если мы хотим добиться успеха на пути к знанию. Эта перемена не является переменой настроения или отношения, или взглядов. В эту перемену входит трансформация острова тоналя. Ты выполнил эту задачу.

— Ты думаешь, что я изменился? — спросил я. Он поколебался и затем громко рассмеялся.

— Ты такой же идиот, как всегда, — сказал он. — и все же ты не тот же самый. Понимаешь, что я имею в виду?

Он засмеялся над моим записыванием и пожалел, что нет дона Хенаро, который бы порадовался абсурдности того, что я записываю объяснение магов.

В этой конкретной точке учитель обычно говорит своему ученику, что они прибыли на последний перекресток, — продолжал он. — говорить подобную вещь, однако, значит вводить в заблуждение. По моему мнению, нет никакого последнего перекрестка и никакого последнего шага к чему-либо. А поскольку нет никакого последнего шага к чему бы то ни было, то не должно быть и никакого секрета относительно любого момента нашей судьбы как светящихся существ. Личная сила решает, кто может, а кто не может получить выгоду от обновления. Мой опыт с окружающими людьми показывает мне, что очень мало из них захотят слушать. А из тех немногих, которые захотят слушать, еще меньше захотят действовать в соответствии тому, что они услышали. А из тех немногих, кто хочет действовать, еще меньше имеет достаточно личной силы, чтобы получить пользу от своих действий. Поэтому вся эта секретность об объяснении магов выкипает до рутины. Вероятно такой же пустой рутины, как и любая другая.

— Во всяком случае ты знаешь теперь о тонале и нагвале, которые являются вершиной объяснения магов. Узнать о них кажется совершенно безвредным. Мы сидим здесь, невинно разговаривая о них, как если бы это была просто обычная тема разговора. Ты спокойно записываешь, как ты это делал много лет. Пейзаж вокруг нас — картина спокойствия. Сейчас начало дня, день прекрасен, горы вокруг нас создают нам защитный кокон, но нужно быть магом, чтобы понять.

Которое говорит о силе Хенаро и его неуязвимости является самым подходящим фоном для открытия двери, потому что именно это я делаю сегодня — открываю для тебя дверь. Но прежде чем мы переступим эту черту, необходимо честное предупреждение. Предполагается, что учитель должен убежденными словами предупредить своего ученика, что безвредность и спокойствие этого момента — мираж. Что перед ним находится бездонная бездна и что если дверь открыта, то нет никакого способа закрыть ее вновь.

Он на мгновение замолчал. Я чувствовал себя легко и счастливо. С места расположения дона Хенаро передо мной открывался захватывающий дух вид. Дон Хуан был прав, и день, и пейзаж были более, чем прекрасными. Я хотел стать озабоченным его предупреждениями и увещеваниями, но каким-то образом спокойствие вокруг меня оттесняло все мои попытки, и я стал надеяться, что он говорит только о метафорических опасностях.

Внезапно дон Хуан начал говорить опять. — Годы тяжелого учения только подготовка к опустошительной встрече воина с… Он опять сделал паузу и взглянул на меня, скосив глаза и усмехнувшись.
– … С тем, что лежит там, за этой чертой, — сказал он. Я попросил его объяснить, что он имеет в виду.

— Объяснение магов, которое совсем не похоже на объяснение, является летальным, — сказал он. — оно кажется безвредным и очаровательным, но как только воин откроется ему, оно наносит удар, который никто не сможет отразить.

Он громко рассмеялся. — Поэтому будь готов к худшему, но не торопись и не паникуй, — продолжал он. — У тебя совсем нет времени и в то же время ты окружен вечностью. Что за парадокс для твоего разума! Дон Хуан поднялся. Он вытер пыль и мусор с гладкого чашеподобного углубления и очень удобно уселся спиной к камню и лицом к северо-западу. Он показал мне другое место, где я мог удобно сесть. Я был слева от него тоже лицом к северо-западу. Камень был теплый и давал мне ощущение спокойствия и защищенности. День был теплым. Мягкий ветер делал жару полуденного солнца более приятной. Я снял шляпу, но дон Хуан настоял, чтобы я надел ее.