Сказки о сотворении мира

— Хорошо, Валех, я объясню, что эти «силы» используют Человека для того, чтобы потешаться над ним, делать ставки, как на бойцового петуха, и срывать джек-пот. Человеку, который считал твою цивилизацию умнее и мудрее своей, я объясню, что этого не стоило делать. Что те, кто жил на Земле до нас, были такими же авантюристами и проходимцами.

— Еще напомни, что Ангелы — не Боги, а так же как вы, всего лишь часть Его замысла.

— Но замысла гораздо более чистого и светлого, ты хотел сказать, но поскромничал? Я передам.

— Передай, что замысел Божий кончается у черты, за которой Бог перестает понимать самого себя. Дальше простирается Божественный Хаос, сквозь который есть два пути: созидать и властвовать или ждать, когда Хаос возьмет тебя за руку и поведет в пустоту.

К вечеру ударил мороз. Федор окоченел, но ждал возвращения Боровского у калитки. Сначала Натан Валерьянович отвез Оскара в аэропорт, потом заехал к Розалии Львовне, проведать семейство. Федор грелся в машине, но решил, что сожжет бензин и ему не на чем будет вернуться домой. Дача Натана Боровского по-прежнему не запиралась, но шеф не рекомендовал сотруднику приближаться к крыльцу. В отсутствии хозяев предметы в доме излучали ауру, которую Валерий Петрович не считал полезной для здоровья. Федор сплясал лезгинку на ледяной дорожке. Лезгинка не помогла. Федор сплясал еще раз. Он плясал до тех пор, пока машина Боровского не засветилась на одном из дорожных постов. «Свернул в центр», — доложил дежурный. Федор решил, что Натан Валерьянович продолжил навещать родственников и может совсем не вернуться на дачу, но машину засекли при въезде во двор покойного Кушнира, и Федор насторожился. Он перестал плясать и дал команду следить. «Зашел в подъезд… — сообщил сотрудник дорожной инспекции. — Вышел. Задержать?»

— Отставить, — приказал Федор и продолжил греться на холодном ветру, пока фары машины Боровского не появились на горизонте.

— Надо было позвонить, — переживал Натан. — Заходите скорее, вы совсем замерзли.

— Я звонил, — оправдывался Федор. — Никто не ответил.

— Надо было позвонить еще раз. Можно было отложить разговор на завтра.

— Никак не можно. Валерий Петрович просил отвезти материалы срочно и передать в руки. — Федор вынул из дипломата распечатку. — По делу исчезновения господина Русого Е.Ф. — добавил он. — Шеф просил уточнить деталь: «День Земли», «День Галактики», «День Вселенной»… как-нибудь связаны между собою?

— Не исключено, — ответил Натан и взял бумаги, но от волнения не смог ничего прочесть.

— Значит, плохи дела господина Русого. Валерий Петрович вспомнил, что где-то похожие термины слышал, а теперь точно определил, где: в индуистской мифологии. Он ведь по первому образованию историк.

— Да, да, — согласился Натан, — я в курсе.

— Эти три «Дня» символизируют три состояния Атмана. По-человечески говоря, три уровня медитации. Там Валерий Петрович подробно описал и просил на всякий случай предупредить, что «День Вселенной» — в переводе на нормальный язык, означает апокалипсис. На всякий случай. Если вдруг кому-то из вас предложат, чтобы имели в виду: на тот свет дозвониться будет ужасно сложно.

— Так… — принял к сведению Натан Валерьянович.

— Эти состояния медитации вообще не предназначены человеку, — добавил Федор. — Такой призовой фонд годится для каких-нибудь асуров…

— Для кого?

— Для тварей, занимающих промежуточные ступени между индуистскими божествами и человечеством. Шеф говорил, что смертному такую медитацию освоить нереально. Если он попытается это сделать, то навлечет на себя гнев существ, стоящих выше его в иерархии. Вы там все прочтете.

— Спасибо, — ответил Натан и так озадачился, что забыл предложить Федору горячего чая. Он даже не заметил, как молодой человек покинул его, как отъехала от ворот машина… — большое спасибо, — повторил Натан и остался медитировать в пустом доме.

Рано утром Боровский позвонил господину по прозвищу «Тапок».

— Да, — ответил ему уверенный голос начальника, оторванного от дел. — Да, Натан Валерьянович, Женя говорил мне о вас. А что с ним? Я не могу дозвониться. Конечно, давайте… в обеденный перерыв, в парке у Сокола… Хорошо, жду вас у клумбы со стороны проспекта.

Натан Валерьянович поглядел на часы, сел в машину и рванул в Москву.

При личном знакомстве оба собеседника были немало удивлены. Стас Потапов совсем не так представлял себе гениальных физиков, отлученных от кафедры. Он ожидал упитанного мужчину с отрешенным взглядом, запущенной бородой, неопрятной одеждой и битыми очками. Натан Боровский, как на зло, успел побриться и сменить сорочку. А очки и вовсе забыл в машине. Бывшего однокурсника Жени Русого он тоже представлял иначе. Натан ожидал увидеть авантюриста, искателя приключений, но встретил серьезного начальника в деловом костюме, с добротной плешью от уха до уха, обремененного заботами отнюдь не авантюрного свойства.

Собеседники не поняли друг друга с первого слова.

— Нет, — заявил Стас. — Что касается препаратов — я все материалы отдал ему на руки. Себе даже копии не оставил. Женя так просил… Я думал, вы по поводу генетических образцов. Анализ готов, а я не могу дозвониться. Может быть, вы мне объясните, что случилось? Вы хотели меня о чем-то предупредить… — напомнил Стас.

— Нет, нет! Женя вернется и сам расскажет. Я хотел предупредить, что он вернется, возможно, нескоро.

— Тогда передайте ему… — Стас раскрыл дипломат и вынул бумаги. — Женя оставил мне образцы ткани своей хворой подруги. Подозревал у нее генетические отклонения. Я сделал все, как он попросил… Не разберется — пусть перезвонит, — улыбнулся Стас. — Вы знаете Женю. Бывших врачей не бывает. Всегда руки чешутся полечить кого-то. Так вот, передайте, что его Ниночка совершенно здорова. — Холодок пробежал по спине Боровского. Он готов был поверить, что деформация реальности происходит у него на глазах и зайдет далеко, если сейчас же, сию же секунду не принять мер. Натану Валерьяновичу отказала привычная логика. Профессор мог обойтись без чего угодно, даже без очков и электробритвы, только без логики обойтись не мог. Стас Потапов продолжал глядеть ему в глаза, снисходительно улыбаясь. — Никаких отклонений, — повторил Стас. — Данные образцы принадлежат абсолютно здоровому человеку. Надеюсь, новость его обрадует.

— Обрадует, — согласился Натан и принял бумаги. — Непременно. Как же так? — спросил он эксперта. — Разве Ниночка — человек?

Первый раз Оскар позвонил Учителю, когда самолет совершил посадку и сбросил скорость. Теоретически, еще была вероятность взрыва пустых бензобаков и пожара в салоне, но эти мелочи не принимались в расчет. Оскар выжил в полете и знал, что Учитель не спит, чтобы порадоваться за него. Второй раз Оскар позвонил сообщить, что мерзнет на шоссе, ведущем непосредственно к Щербаковке. Ему было холодно, одиноко и Учитель охотно разделил с ним тягостные минуты, но о Ниночке словом не обмолвился.

Чтобы добраться до пункта назначения, Оскар заарендовал самосвал.

— Родственников проведать?.. — поинтересовался шофер.

— Ага.

— Издалека?

— Из Москвы, — ответил Оскар и отвернулся к окну. Белый пейзаж, усеянный редкими елками, успокоил его и вселил оптимизм на обратный полет. «Если падать с высоты в сугроб, — рассудил Оскар, — будет мягче, чем на лысое поле, возникнет эффект скольжения, и тушить пожар, опять же, снегом проще, чем каменистой землей».

— К родителям в гости?.. — приставал шофер.

— К брату.

— К брату? Вроде ж я щербаковских знаю, что чтобы у кого были братья в Москве?..

— К Гусю, — уточнил Оскар. Водитель умолк и перестал коситься в сторону пассажира. — Не знаешь Гуся?

— Ваньку-то?.. Знаю.

— Не знал, что у него есть брат?

— К Ваньке всякие едут. Даже иностранцы, — ответил шофер после долгой паузы и замолчал до самой Щербаковки.

«Брата» Оскар Шутов узнал издалека и сразу почуял родную кровь. Иван сосредоточенно отгребал лопатой сугроб от крыльца дома культуры и материл мужика, похожего на деревенское начальство. Бутылки с пивом, купленные в местном сельмаге, оттягивали Оскару карманы. Тяжелый рюкзак за версту выдавал приезжего. Иван был так занят руганью и работой, что не заметил гостя.

— Я тебе пи…су такому, ни х…я не должен! — распалялся Иван.

— Вычту с зарплаты! — угрожал мужчина в тулупе. — Вот ты у меня технику получишь… — фига высунулась из рукава. — Будешь отрабатывать все до копейки!

Иван воткнул лопату в снег. Если прежде в его речи изредка проскакивали печатные слова, то теперь обиженный выражался исключительно по существу и непосредственно в тему. Дело пахло дракой. Оскара, как третью сторону конфликта, никто не воспринимал, словно его вовсе не стояло рядом. Молодой человек вынужден был пойти на крайние меры, а именно применить тактику Жоржа Зубова, которая до сих пор работала безотказно. Он достал кошелек, вынул охапку купюр и встал между спорщиками.