Сказки о живом и мёртвом

Шло время, Зад покоился в кресле, "работал", изредка жалел, что в своё время не обзавёлся дополнительными зубами и мучился подозрениями:

– Точно, Рот наговорил Телу не вставлять зубы, его работа! Ничего, выдержу! Нет дополнительных зубов - не нужно размениваться на мелочи, но брать крупное и стоящее - вспомнил, с чего начинал расширение и улыбнулся, а что случается, когда зады "открывают рты в улыбке" - сказочник умолчит.

– Это ж, сколько задов, вроде меня, ныне не осознали тщету бытия и не встали на путь отказа от "уширения"? И радуются всему, что удаётся оттяпать от проходящего мимо добра? Наивные!

Шло время, Зад набирал ширину, становился "ширше, ширше и ширей", но мнения посторонних о собственной ширине принимал как зависть и продолжал "святое дело расширения границ":

– Зад и должен быть широким, толстым и неохватным, пусть завистники сколь угодно злобствуют:

– Этого "на коне за три дня не объехать"!
– а у кого ныне зад узкий!? Ныне узкозадые тела не в почёте!

Первым подало голос Сердце:

– Сил нет прокачивать кровь по Заду! Всё и везде - в норме, а как задвижку на Зад открываю - аритмия начинается! В Заду кровь густая, застоявшаяся, не кровь, а нефть... тяжёлая, вязкая, как... слов нет!
– когда Сердце жалуется - остальные органы, вроде Печени и Почек, молча соглашаются:

– Недаром Сердце "вещуном" называют, ему, единому, ведомо:

– Дай Заду простор неизвестно куда Тело заведёт!
– тогда-то Сердце "в сердцах" и назвало Зад "жопой", и когда не доставала аритмия - заявляло на всё Тело:

– Ты, жопа вонючая, во все времена искала приключений, а другие за тебя страдали!
– на прямые обвинения Зад не отвечал, помалкивал, но думал:

– Не такое терпел, а "жопу" как-нибудь переживу. Забыло Сердце от кого получало лекарства, а я-то все, до единой, дыры от уколов помню на своей поверхности!
– Зад не преувеличивал, сказочник забыл рассказать о территориальном делении Зада и устраняет просчёт:

две неохватные и круглы половины Левая и Права, настолько большие, что каждая в отдельности могла выступать самостоятельным задом: Правая и Левая.

Каждая половина Зада делилась на "квадранты", считая от места выхода отработок, и по ходу большой часовой стрелки к копчику. Через верхний квадрант внутримышечно (Зад на какие-либо другие медицинские процедуры не годился) вгоняли Телу

спасительные лекарства.

За обиды Зад мечтал отомстить Сердцу, но не знал как, да и другие соображения удерживали от мести:

– Себе дороже обойдётся...

Нужно говорить, что Зад любовью не пользовался? Хуже того: враги-завистники за глаза называли Зад "вонючкой-слабаком".

Шло время, органы без отказов служили Телу, и только Зад себе:

– Что вы все без меня!? Ничто! Смеются, а как что - к Заду:

– Зад, выручай! Дай...
– были и подозревавшие, что зад способен загубить всё тело, но развязать гражданскую войну не решались:

– Хоть и сволочь, но как без него? Очисткой Тела от шлаков управляет, работа не особо приятная... И Голова ничего против не имеет, иногда важные вещи поручает обдумывать Заду - и намерения устроить "ревизию с последствиями" оканчивались не начавшись. .

Всякий труд оканчивается износом и поломкой инструмента - Зад многое не знал, но что и его не обойдёт время износа - не сомневался, а потому берёг себя частым сидением в удобном и мягком кресле. Кто-то из органов всего один раз сказал Заду "длительные сидения вызывают застои крови в малом тазу и приводят к появлению геморроя" на замечание Зад промолчал, но подумал:

– Пусть боятся застоев у кого таз малый, мой большой, мне бояться качественного геморроя не след - все зады, как правило, ошибаются, никто, как прежде, не хлопал шаловливо по выпуклостям Зада, кожа повисла, и от прежней упругости мышц остались воспоминания. Части Тела, пребывавшие в отдалении от зада, получив сообщение о заболевании, злорадствовали:

– Что нам-то делать? Грустить-печалиться, али не надо? Когда траур объявят? Досиделся, мало было! - ясность пришла с задержкой:

– Эдак Зад и нас за собой туда потянет!
– в злорадстве в чей либо адрес кроется капля страха и за себя.

Зад страдал морально и физически:

– Получается, зря старался, если накопления уходят на дорогие иноземные препараты и в ненасытные чрева светил медицинских?
– душевные муки формата "для чего и зачем собирал?" менялись местами в паузах между приходом и уходом физической боли.

Конец сказки таков: умер Зад, а вместе с ним - и Тело.

Кто виноват в смерти? Зад, всё он! Но почему другие органы не вмешивались в неправедное житие Зада, почему Желудок не устраивал Заду диарею раз в неделю с профилактическими целями, куда смотрел? Где были все, когда Сердце забило тревогу, почему никто его не поддержал? "Куда смотрели и о чём думали"?

– Так ведь свой, как своего обижать?

Похороны были шикарными, но стандартными, типовыми, без особенностей, кои могли сделать похороны запоминающимся, выдающимся событием. Не было дорогущего ящика (гроба) орехового дерева, с отделкой завитушками и полированного, не было массы цветов и особенных надгробных речей, в искренность коих никто и никогда не верит:

– Не стоит расстраиваться, все помрём, никто на Земле не останется. Стандарт, ничего нового и особенного...

Тело в могилу зад свёл, а со мной номер не пройдёт!
– забывая на малое время "Все там будем"!

Позвоночник.

Позвоночник начинался костью в звании "копчик" точно в центре, где кончались владения Зада.

В свет появился прямым от низа и до последнего позвонка в месте крепления Головы с остальными позвонкам, нянька спросонья на твёрдый пол не роняла, и заполучить дефект (горб) от рождения "бог миловал"

Что является "основой опорно-двигательного аппарата человека" - этого никто молодому хребту не говорил, а на окрики вроде:

– Сиди ровно, не горбись, не искривляйся, сколиоз получишь!
– что непонятный, таинственный "сколиоз" не лучше горба - и об этом не просветили.

Позвоночник возрастал, крепчал, слушал наставления Головы и набирался мыслей:

– Всегда, везде, в любых условиях и обстоятельствах оставайся прямым, не сгибайся в рабских поклонах!
– Позвоночник неуклонно выполнял наставления Головы пока не пришла пора Телу самостоятельно добывать пропитание:

– Головушка, дура, сказками кормила, а жизнь-то не даёт выбора, гнёт работой - Голова на то и голова, чтобы найти ответ на вопросы частей тела:

– Нет ума - гнись, работай и горбом добывай пропитание. Позвоночник проявлял молодой интерес:

– А если нет горба, прямой?

– Будет, наживёшь, согнут... Разница в изгибах существенная, изгиб от работы тяжек и болен, изгиб в угождение лёгок и без последствий. И живот в звании "пузо", а народное "кендюх", придаёт прочность позвоночнику и удерживает от ненужных изгибов - сбылось, согнули...