Сказки острова Бали

В руках у Ни Чили оставалась только белая бутылка. Девушка теперь точно знала, что в этой бутылке - смерть великана. И правда, как только опорожнила Ни Чили бутылку, людоед упал как подкошенный.

А тем временем приемная мать Бинтанга Лары приносила обычные жертвоприношения богам на домашнем алтаре. Она заботливо ухаживала за магнолией, деревом жизни ее любимого сына. Дерево цвело, пускало новые побеги, и радовалось сердце одинокой женщины. Но вот листья стали желтеть, цветы опадать. Встревожилась мать! Видно, что-то худое случилось. Видно, плохо ее сыну! Может, смерть ему грозит?

Женщина усердно молилась и курила благовония. Дерево как будто поправлялось, но потом снова начинало желтеть. Загоревала бедная мать, решила, что сын ее погиб. Пошла она, шатаясь, в свою хижину, заперла на засов дверь и легла на свою скамью, обмотав голову, чтобы не видеть дневного света. Тут кто-то постучал в дверь.

– Открой, это я, твой сын!

– У меня нет больше сына, он погиб, увы, увы!

– Открой, матушка, это я, Бинтанг Лара!

– Бинтанг Лара мертв, его дерево жизни увяло!

Не так-то просто было уговорить горемычную, чтобы она открыла дверь, но когда она наконец сделала это, то закричала от изумления и счастья. Сын не только вернулся, он возмужал, стал крепче прежнего и привел с собой невесту-красавицу.

– Но где же белая ворона, сыночек?
– спросила женщина озабоченно.

– Она со мной, матушка!
– И это в самом деле было так. Потому что волшебный посланец богов выполнил свою службу и снова обернулся белой вороной, которая сидела в золотой чаше.

На следующее утро Бинтанг Лара пошел ко двору раджи, понес ему белую ворону. И тотчас супруга раджи встала со своей постели совершенно здоровой. На радостях она велела поместить белую ворону среди своих любимых птиц и хорошенько заботиться о ней.

Все бы хорошо, но раджа стал завидовать Бинтангу. Придворные только и делали, что толковали о волшебной силе Бинтанга Лары. Шутка ли сказать? Юноша сумел принести белую ворону. А про девушку, его невесту, говорили, что на свете нет никого краше нее. Стали вспоминать, что юноша - вовсе не родной сын бедной торговки папоротником. Кем же он был? Судя по делам, не сын ли он какого-то могущественного бога?

Когда раджа слышал такие разговоры, его охватывали то зависть, то страх. Мало ли что может сделать человек с такой волшебной силой? Не может ли Бинтанг Лара стать опасным соперником? Не отнимет ли он у него трона? А кроме того - разве прекрасные девушки спокон веков не предназначены для дворца раджи?

На другой день раджа призвал к себе юношу и сказал: - Бинтанг Лара, мы, к нашей радости, убедились в том, что тебе никакая задача не трудна. Так вот, я давно уже хотел заполучить тигрицу с тигрятами. Ты должен их мне привести.

Раджа знал, что тигрица, когда у нее маленькие тигрята, никому не даст к ним подойти и наверняка растерзает смельчака. Бинтанг Лара тоже знал это. Печально вернулся он домой и улегся на скамью, закрыв голову, чтобы не видеть дневного света.

– Чего тебе не хватает, милый?
– спросила его Ни Чили.

Бинтанг Лара рассказал ей, какую задачу задал ему раджа.

Ни Чили рассмеялась.

– За чем дело стало!
– сказала она.
– Разве ты забыл, что я немножко умею колдовать? Тащи сюда ступу для толчения риса!

Повеселел Бинтанг Лара, вскочил и притащил колоду, в которой толкут рис.

– Тигрята тоже нужны?
– спросила Ни Чили весело.
– Давай еще три пестика,

Пестики положили возле колоды, и Ни Чили прошептала такое могучее заклинание, что они тут же обратились в тигрицу и трех тигрят. По совету Ни Чили юноша сел верхом на тигрицу и так поехал ко двору. Люди, попадавшиеся по дороге, бежали от него без оглядки, и, когда он подъехал к воротам дворца, стражи тоже бросились бежать и с воплем доложили радже:

– Бинтанг Лара приехал верхом на тигрице, и с ним трое тигрят!

Раджа спрятался в своей спальне и запер дверь.

– Вели тигрице исчезнуть,- закричал он в дверную щелку.

Бинтанг Лара вернулся домой так же, как и приехал, и Ни Чили превратила снова тигрицу в ступу, а тигрят в песты.

Однако страх и зависть не переставали тревожить раджу. Он опять призвал к себе Бинтанга Лару.

– Для тебя нет ничего трудного, юноша, - сказал он с лицемерным восхищением.
– Так принеси мне гнездо гигантских пчел вместе с пчелиной маткой! (В немецком тексте речь идет об осах, но в индонезийских языках пчелы и осы часто обозначаются одним словом, матки же у ос не бывает)

Раджа очень хорошо знал, что укус гигантских пчел смертелен, поэтому он и придумал такую задачу. Бинтанг Лара тоже это знал; совсем отчаялся юноша. Ясно было, что раджа будет давать ему одно опасное поручение за другим, пока не изведет его. Бинтанг Лара лег на свою скамью и накрыл голову, чтобы не видеть дневного света.

– Ну чего тебе не хватает?
– спросила Ни Чили.
– Что еще придумал раджа на твою голову?

Бинтанг Лара рассказал, что ему поручили и что одно поручение будет следовать за другим, пока он не погибнет.

– Это поручение будет последним, - решительно ответила Ни Чили.
– Всему должен быть конец. Неси скорее кокосовый орех.

Бинтанг Лара вскарабкался на кокосовую пальму и сорвал орех. Ни Чили что-то над ним прошептала, но, к удивлению юноши, привыкшего к ее колдовской силе, орех остался таким, каким был.

– Отнеси этот орех во дворец и брось его к ногам раджи.

На этот раз стражи не испугались, потому что в руках Бинтанга был обыкновенный орех.

Раджа находился в это время на переднем дворе (Здесь имеется в виду пелатаран анчак саджи - двор с ажурными стенами, расположенный в юго-западном углу дворцового комплекса, где устраивались разного рода общественные церемонии и где раджа принимал своих подданных) и спросил:

– А, Бинтанг Лара, где же пчелы?

– Здесь, государь!
– ответил Бинтанг Лара и бросил кокосовый орех на землю. В одно мгновение орех превратился в пчелиное гнездо, из него вырвались разъяренные пчелы и насмерть искусали раджу. Вот и получил он то, что заслужил.

А Бинтанг Лара стал раджей, и Ни Чили - государыней этой страны.

12. Благочестивый Унгасан

Жил некогда в лесу бедняк по имени Унгасан. Вокруг своей хижины он выкорчевал деревья и на небольшом участке земли сажал кукурузу, бататы и другие овощи. На краю этого участка росла пальма, из которой можно было цедить сок и делать из него пальмовое вино. Как-то раз, когда случился неурожай, Унгасан решил нацедить пальмового сока (Пальмовое вино (туак) добывают из сока сахарной пальмы (аренги сахароносной), а также из сока кокосовой и пальмировой пальмы. Ферментация его происходит очень быстро, часа через два после сбора оно готово для употребления. По ходу сказки следует иметь в виду, что туак находит широкое применение в ритуальных возлияниях). Вечером он влез на дерево, сделал ножом надрез на стволе под кистью цветов, как раз в том месте, куда шел сладкий сок, и повесил под надрезом кошель, сплетенный из плотных листьев.