Сказки пещерных людей – 2

Попрощались братья с мужичком, сами на тропинку сели да думу думают. И такая у них дума, что как ни поверни, всё беда выйдет. Принесут ямным зубы — огнеземельские их убьют да съедят, не принесут — ямные с них долги взыщут, а уж коли Парниковый Камень не найдут — тут всей земле-матушке конец настанет, одни пингвины да рыба останутся, да ещё корм для рыбы.

Тут спокойный брат и говорит горячему:

— Нам теперь ямным служить нельзя, надо у них Парниковый Камень отнимать. Коль за то, что службу им не сослужили, долги взыщут, так долги можно и отдать, а всё-таки живому остаться.

А горячий и отвечает:

— Не слушал ты меня, брат, всё рукой махал, а я тебе теперь так скажу: много нам всякого про Парниковый Камень говорили, одни так, другие эдак. Отчего мы теперь здешнему мужику верить должны? Убить-то его родня нас убьёт, съесть — съест, да только не за Парниковый Камень, а за зубы змеиные. Думается мне: надо нам сейчас всю службу нашу бросить да о Парниковом Камне вспомнить, что он есть такое, подумать.

— Ну коли так, давай об этом думать, — спокойный брат говорит.

Горячий брат на это так сказывает:

— Отец нам что говорил? Что коли Парниковый Камень из-под земли не вынуть, холодно будет. Стало быть, от Камня этого должно быть жарко, а жара и стужа друг дружку изничтожат. Так, что ли?

— Ну, так, — спокойный брат соглашается.

Горячий брат дальше сказывает:

— Старый спелеолог что нам говорил? Что у шахтёров чему-нибудь да научимся. Чему мы у них научились? Да тому научились, что всякий, кто нам про Парниковый Камень говорит, может быть не в своём уме, а значит, и верить ему не след. Так, что ли?

— Ну, вроде, так, — спокойный брат соглашается.

Горячий брат дальше сказывает:

— А своей головой я так думаю: коли двое сумасшедших одно и то же говорят, так это может оказаться и правдой, а коли трое — правда истинная. Вот и давай искать, что нам одинаково сказали.

— А давай, — спокойный брат соглашается.

Искали они вдвоём, искали — и вот чего доискались. Двое им Парниковый Камень женским родом называли — шахтёр старый, полоумный, да индеец. Двое, вроде, говорили, что жаркий он, — шахтёр старый, полоумный, да жена шахтёрская. А больше никто им ничего одинаково и не говорил.

Спокойный брат горячему и говорит:

— Придётся нам, видать, самим додумывать, чего другие не сказали.

Горячий спокойному:

— А чего нам другие-то не сказали?

Спокойный горячему:

— Да вот ямные, к примеру, ничего не сказали, да и нам самим говорить запретили.

А горячий спокойному:

— Да, и тот ямный, что на Урале нам повстречался, сказывал: в таких делах надобно молчать да глазами смотреть.

И спокойный горячему:

— Али что прозрачное в тумане дум наших есть, что как непрозрачное увидеть можем? Не понимаю.

А горячий спокойному:

— Давай-ка, брат, вспомним лучше, что мы такого у ямных глазами видели.

Стали вспоминать. Много чего вспомнили — и грибы, и лаву, и колонны, и плошки, и столы да стулья каменные. Самоцветы тоже вспомнили. А на что думать — непонятно.

Подумали-подумали да и решили: надо им последнюю змею найти. Убивать её незачем, а про Парниковый Камень спросить — отчего нет?

Долго ли, коротко ли идут братья — вдруг горячий у спокойного и спрашивает:

— А скажи, брат, из чего истуканы острова Пасхи сделаны?

— Да вроде из туфа вулканического, — спокойный отвечает.

Идут братья дальше. Долго ли, коротко ли идут — вдруг горячий у спокойного снова спрашивает:

— А скажи, брат, что те за газы парниковые, от которых на всей Земле жарко станет?

— Да вроде пар водяной да газ углекислый, — спокойный отвечает.

Идут братья дальше. Идут-идут, глядь — вулкан перед ними стоит, с верхушки дым валит да лава змейкой огненной стекает.

Горячий брат и спрашивает спокойного:

— А вот лава из вулкана течёт. Скажи, брат, а ведь из неё тоже газы разные выходят? Не знаешь ли, что те за газы?

Подумал спокойный брат и отвечает:

— Да вроде пар водяной да газ углекислый… тоже.

Обрадовался горячий брат да и говорит спокойному:

— Нам теперь никуда идти не надо. Парниковая Камень это лава, и последняя змея это лава, и она — мать всех камней.

Спокойный брат горячему отвечает:

— Прав ты, братец. Нам теперь только то понять осталось, как нам лаву из-под земли вынуть.

А горячий ему:

— И вынимать-то не надо — гляди-ка, сама так и прёт!

Спокойный горячему:

— Так она от веку пёрла. Ты мне лучше вот чего скажи. Мы с тобой в Антарктиду ходили, три беды нам предсказали. Одна от ногтя дурачкова — болезнь. Одна оттого, что пингвина убили — плен. А третью беду нам проводник да таможенник сказали — от сталагмита. Что та за беда была?

Подумал горячий брат и говорит:

— Третья беда — лава из вулкана да туча чёрная.

— Ну, всё, — спокойный брат говорит, — поехали домой.

Поворотились братья, глядь — а им поперёк тропинки трое стоят, а за ними ещё бог весть сколько. Один — старый спелеолог, а за ним овцы. Другой — старый шахтёр, за ним нет никого, только дубинка в его руке деревянная, дерева твёрдого. Третий — старый горняк, а за ним Подсолнечная Армия.

Говорят братьям трое стариков:

— Вы без отца ничего знать не можете. Долго мы вас берегли да путали, а коли не уберегли да не запутали, коли сами вы из себя Парниковый Камень выведали — то мы вас убьём. Вы думали нас обмануть, обобрали до нитки, память нашу забрали, сами вместо нас к отцу явились — мы вас пожалели сперва да простили. Да обман-то простить можно, а знание, из себя добытое, не простится никому.

Сказали так — и убили спокойного с горячим.

А как убили — так шахтёр да горняк и говорят спелеологу:

— Про тебя, брат, никому знать не велено, ни говорить, ни писать о тебе нельзя. Ступай-ка ты снова в пещеры Кавказские. А мы к отцу вернёмся.

Долго ли, коротко ли, вернулись шахтёр да горняк к отцу. Вернулись — а отец и говорит им:

— Ну что, детки, сказывайте, как с обманщиками справились.

Братья и отвечают:

— Всё ты, папа, знаешь, всё ведаешь. Мы тебе скажем, как с обманщиками справились, а ты скажи нам, как им удалось на корабле память нашу отнять да за борт нас выкинуть. Ну, коли твой спрос, так нам теперь ответ держать.