Сказки Рода

Ничего не тая, спокойно и по-деловому, но как на исповеди побывала. Такое облегчение она испытала вдруг, как будто груз с себя сняла.

– Тяжело тебе пришлось, девонька, – отозвалась старушка. – Ты вот даже имя свое не пользуешь, на кличку откликаешься…

– Откуда вы… – начала было Алмаз, но старушка ее перебила.

– Да ведунья я. Не пугайся. Много вижу, много знаю, много людям помогаю. Беды твои от того происходят, то не чувствуешь ты покров Рода своего. Место поменять не проблема. Живи, где хочешь. Но от Рода отрываться не след.

– Покров Рода… – произнесла Алмаз. – Я о таком и не слышала. Расскажи, бабушка.

– Покров Рода как невидимая защита над всеми, кто в роду твоем нарождался, – начала рассказывать ведунья. – Чтобы основательно разобраться со своей жизнью, силу Рода вернуть, важно запастись терпением. Прошлое нельзя изменить. Его важно понять, принять, простить и исправить ошибки. Легче всего осудить родственников и отрезать от Рода. Но помочь Роду таким образом невозможно. Подарить исцеление можно, только постоянно общаясь с родными, не повторяя ошибок предков, помня о корнях.

От человека требуется поддержание связи с Родом через молитвы, работу светом, энергией любви и т. д. и работа по обретению силы Рода, в чем заинтересованы все, принадлежащие к данному Роду. Это хорошо для всех душ Рода, поскольку отдавая – силу наращивают. Если хочешь жизнь свою изменить, возьми на себя ответственность за Род.

А покров Рода ты и сама соткать можешь, захотеть только надо.

Ведунья встала, подошла к иконам, что в углу висели, перекрестилась, что-то тихо проговаривая, и поклонилась гостье.

– Спокойной ночи, благостных снов тебе, – сказала она и вышла из комнаты.

Кровать с железными шишечками и вышитым подбором уже была расстелена, и мягкая пуховая перина манила окунуться в сладкий сон. Алмаз легла в нее, провалившись в мягкое облако подушек, но уснуть не могла. Слова о покрове Рода и ее личной ответственности бередили ум, вызывали чувство стыда. Лунный лучик, заглядывающий в окошко, манил ее к себе, и, несмотря на усталость и расслабленность после бани и чая, она встала и вышла на заднее крыльцо дома.

Сразу за калиткой она увидела тропинку и огромную березу с низко опущенными в земле ветками. Медленно подойдя к дереву, Алмаз вдруг обняла березу руками и прижалась к ней всем телом, ища защиты.

– Ну вот, наконец-то свиделись, детка, – услышала она тихий голос.

Подняв глаза, Алмаз увидела мужчину и женщину, стоящих рядом, невдалеке от березы. На женщине была длинная тканая юбка, а мужчина был одет в сюртук и шаровары. Приглядевшись, Алмаз увидела, что позади этой пары с каждой стороны стоят другие пары – мужчины и женщины – и очень много. Смутно знакомые черты находились в каждом лице, что-то родное и до боли знакомое было в них, но девушка не могла понять, кто это и что происходит.

Из-за спин людей вышел старец в длинном светлом рубище и сказал:

– Мы – твои предки. Представители твоего Рода. Оторвалась ты от нас, забыла, силу Рода не чувствуешь, потому и проблем у тебя столько. Один в поле не воин, хоть и характер твой твердый, а без нас не справиться тебе. Сотворишь покров Рода – и сила Рода к тебе вернется, дары Рода получишь, знания новые обретешь и свободу получишь.

– Да не переживай ты так, внученька! – рядом со стариком встала женщина в длинном белом воздушном платье. – Покров ткать можно из того, что душу притягивает. Ты справишься. Благословляем тебя!

– Благословляем тебя! – эхом разлетелось по округе многоголосье членов Рода, и видение исчезло.

Алмаз оторвала руки от березы и с удивлением огляделась вокруг. Неужели она стоя уснула? Но тут ее взгляд упал на землю у подножья березы, за которую она только что держалась. Там лежал кусочек белой воздушной ткани. Девушка подняла его и прижала к груди. Пока она возвращалась к дому, луна светила так ярко и была такой большой, что Алмаз залюбовалась этим зрелищем.

Утром она проснулась от прикосновения мягких лапок. Это хозяйская кошка пыталась ухватить руку Алмаз, которая выглядывала из-под перины. Кошки были ее страстью, всегда жили рядом, иногда одна, а иногда и несколько, впрочем, она любила всех животных. Ласково потрепав кису по мягкой шерстке, Алмаз встала и подошла к столу.

Маленький кусочек ткани, что она подобрала вчера, за ночь превратился в нежную белую тряпочку, размером чуть больше платка, а когда она взяла его в руки, он стал увеличиваться. Широко раскрытыми от удивления глазами Алмаз смотрела на ткань и вдруг поняла, что та увеличилась, впитав в себя нежность к кошке.

В течение всего дня девушка искала то, что радовало ее или удивляло, заставляло испытывать нежность, восторг, доставляло удовольствие…

Золотые листья березы, курочки, клевавшие зерно, солнечные лучики, пробивающиеся сквозь дырку в шторке и рисующие на столе смешные черточки, котенок, катающий по полу клубок бабушкиных ниток, и, наконец, сама ведунья, которая рассказывала много красивых историй о жизни в деревне…

На следующее утро на столе в комнате, где спала Алмаз, лежала огромная белая воздушная шаль, да с кистями шелковыми. Накинув на голову шаль, Алмаз подошла к зеркалу и увидела, как по всей поверхности шали бегут радужные всполохи.

– Ну вот, деточка! Удалось тебе все же покров Рода получить, – воскликнула вошедшая в комнату ведунья. – Ты уж береги его. Всему Роду подмога будет. А звать-то тебя как? – ведунья хитро улыбнулась.

– Елена, – весело ответила Алмаз. – Ивановна по батюшке!

– Пора тебе, Леночка, домой возвращаться, – сказала ведунья. – Ты шаль-то сносишь, не переживай, покров Рода не исчезнет. Он невидимым станет и всю твою семью укроет от бед. Только детям не забудь про него рассказать. С любовью в сердце живи, и силу Рода за плечами чувствуй. Много рядов твоих предков за спиной у тебя стоит, упасть не дадут, дорогу подскажут, задачи решить помогут. Душу свою слушай и сердце. И все будет ладно! Прощай! Скатертью дорога!

Поклонившись ведунье в пояс, Лена сердечно обняла ее, расцеловала в морщинистые щеки и села в машину. На удивление, дорога назад заняла совсем немного времени.

Приехав в родное жилище, Лена первым делом поставила чайник и стала искать альбом с фотографиями. Уезжая из маленького северного городка, Лена взяла старый отцовский альбом, который мама, на удивление, без скандала ей отдала. Припивая горячий чай из синей кружки, Лена листала альбом и видела много знакомых лиц. Вглядываясь в родные лица, она чувствовала нежность и немного грусти.

К вечеру у нее был накрыт роскошный стол, и Лена рассказывала сыну, как провела эти дни без него. Она как раз показывала сыну свою новую роскошную шаль, когда раздался телефонный звонок. Звонил «жених».