Сказки Сан-Марино

Перо позволило котёнку подойти, и тот осторожно, одними губами, взял его и понёс. Перо было мягким и ярким, а прожилки такими тоненькими.

Вот котёнок проскользнул в дом, поднялся по лестнице и направился в столовую, где маленькая хозяйка обедала вместе с братьями, отцом и матерью.

Мусме застыл на пороге, важный, довольный собой, — хвост трубой, высоко вскинутая мордочка. Перо, зажатое в зубах, казалось огромным изогнутым усом, как у мушкетёров.

— Мусме, ты ли это? — воскликнули все, засмеялись и вскочили со стульев.

Но Бертуччино, младший брат маленькой хозяйки котёнка, огорошил всех ехидными словами:

— Поглядите-ка! Мусме такой тихий, мирный, а взял и общипал любимую курицу бабушки!

Не успел котёнок и шагу ступить, как все ринулись на него. Все, кроме его маленькой хозяйки. Она осталась стоять в стороне и ничуть не поверила брату. Мусме еле спасся, забравшись на крышу. Там и увидело его перо, пролетая над домом. Котёнок был страшно испуган и обижен.

— Прощай, Мусме! — крикнуло ему перо. — Твоя хозяюшка любит тебя, и она не поверила словам Бертуччино. Когда она узнает, что ты не виновен, то полюбит тебя ещё сильнее. Привет тебе и прощай, я и так причинило тебе много бед.

И оно снова взмыло в небо. Вот только настроение у чудесного розового пера было нерадостное. Конечно, оно свободно, но одиноко.

На воздушном пути грустному перу встретились три вершины могучей горы. Перо полетело к главной крепости Рокка, построенной на самом верху отвесной скалы. Оно плавно опустилось на зубчатую башню центрального бастиона. Солнце клонилось к закату и окрасило в бледно-розовый цвет серые вершины горы.

Перо застыло, поражённое красотой закатного дня. Потому-то оно и не заметило, что за ним уже давно наблюдает один офицер. А когда опомнилось, было уже поздно — офицер схватил перо и стал нежно его гладить.

Какое мягкое! — сказал офицер, любуясь ярко-розовым цветом пера.

— Вот сюрприз так сюрприз! — воскликнуло перо. — Не думало, что встречу кого-нибудь поздним вечером на вершине горы.

— Наш воинский долг всегда следить за врагом. А я командир всех дозорных крепости Рокка.

— Где же твои шлем и латы? — спросило перо.

— Их надевают лишь перед боем.

Перу пришёлся по душе этот молодой стройный офицер — звали его Лунардйно, — и оно покорно дало унести себя.

Лунардино был счастлив. Он взял свой боевой шлем и сверху, точно по центру, воткнул розовое, удивительное перо.

С той поры Лунардино — а он и прежде отличался смелостью — проявлял поистине геройскую отвагу. Даже когда враг начал было одолевать отряд санмаринцев, Лунардино не пал духом, а продолжал сражаться с удвоенной силой. И стоило ему появиться в своём шлеме с ярко-розовым пером, как солдаты начинали биться, словно львы.

Перо было счастливо, что стало эмблемой на шлеме такого храбреца, как Лунардйно. Одно плохо. Враги сразу различали среди воинов Лунардино по этому яркому перу.

Однажды трое вражеских солдат из войска города Римини незаметно подобрались к Лунардйно сзади и ударили его по голове дубинками, утыканными гвоздями. Не подоспей на помощь дозорные крепости, Лунардино бы погиб.

— Будь осторожнее, Лунардино, — сказал ему друг, офицер. — Вражеские стрелки легко находят тебя по этому необычному перу на шлеме и могут ранить или убить.

Но Лунардино ни за что не хотел расстаться со своим пером розового цвета. Тогда само перо приняло решение покинуть Лунардино — иначе он погибнет. Надо было, однако, придумать предлог, и перо его изобрело. Однажды вечером оно сказало:

— Отпусти меня.

— Почему? — изумился Лунардйно. — Кто-то ещё вчера говорил, что рад быть со мной вместе. Не так ли?

— Да, но у тебя есть и другие перья… а я… я хочу быть единственным на твоём шлеме.

— Пойми: ты хочешь невозможного, — с горечью ответил Лунардйно. — Мне вручили шлем с перьями и шпагу, когда назначили командовать крепостным дозором. Другие перья на шлеме — знак офицерского отличия. А ты для меня — залог удачи. Главное же, мне запрещено менять знаки отличия. Придётся тебе, перо, смириться с этим. Всё вместе иметь нельзя.

— Или всё, или ничего, — твёрдо ответило перо. А у самого так печально было па сердце.

— Не думал, что перья бывают такими капризными!

— Это не каприз. Но по-другому я поступить не могу. К тому же я хочу снова стать свободным.

— Кто любит свободу, должен уметь от чего-то отказываться, — сказал Лунардино.

— Только не я. Вот ты сам возьми и откажись от других перьев. Но поверь, — добавило перо, — мне жаль расставаться с тобой до боли в сердце.

— Неправда! — воскликнул Лунардино. — У тебя нет ни души, пи сердца. Ты всего-навсего красивое, непокорное перо, любящее свободу любой ценой.

Ветер, свирепо свистевший в ущелье и в башне крепости, внезапно сорвал перо со шлема и увлёк за собой в тёмную высь. В тот раз перу впервые захотелось не подчиниться самому ветру.

Прошло немало лет, и Лунардино стал знаменитым полководцем. И вот однажды главы Совета Капитанов Сан-Марино спросили у Лунардино, какой знак поставить на скале в честь победы над врагами, притом такой, чтобы в нём отразились любовь санмаринцев к свободе, их боевой дух и несгибаемая воля.

Воткните на вершине башни перо бронзового сокола, — сказал он, снова вспомнив своё чудесное перо розового цвета.

Капитанский Совет Сан-Марино посовещался, подумал и так и поступил.

Наследство бабушки Сальвины

Чирилло все считали мальчуганом немного простоватым. Он был третьим сыном Джан Джакомо, потомка старинного рода, издавна жившего в Сан-Марино у замка Гуата. Этот род дал Сан-Марино немало славных государственных мужей и воинов. Но вот Чирилло родные считали неудачным мальчиком и даже стыдились, что у них растёт такой сын. Приходили гости, а его запирали в тёмной кладовой. Да и на празднества Чирилло не очень-то пускали.

Чирилло и в самом деле совершал странные, непонятные ни для родителей, ни для братьев поступки. А ему просто-напросто даже самые обычные вещи казались необычными, сказочными. Чирилло ещё и семи лет не было, а он однажды зимой, па рассвете, увидел, что выпал снег, и от радости набрал его полную кастрюлю. Чирилло знал, что снег красив и вкусен. Вот он и решил растопить его в кастрюле, добавив туда оливкового масла. А потом выпить. Он развёл в кухне огонь и поставил на него кастрюлю со снегом.