Сказки старого дома
Шрифт:
— Сейчас я взгляну бумаги. Вот, есть на продажу три дома примерно требуемого размера, а остальное нужно смотреть. Я вас сопровожу.
Мистер Смит запер контору, и мы двинулись в путь. Первый дом в центре города даже не стали смотреть. Сразу видно, что очень старый, неказистый. Второй оказался на окраине. На вершине холма, один незастроенный, пологий склон которого спускался к морю далеко за пределами порта. Расположение дома очень заинтересовало Капитана. И сам дом снаружи весьма миленький. Понятно, что и построен недавно, раз на окраине. Смит отпер калитку. Есть и дворик, и терраса в сторону моря, увитая цветущими растениями. Четыре большие комнаты внизу и мансарда для прислуги.
— Мистер Смит, дом продается со всем, что в нем есть?
— Да, включая запасы в погребе.
— Что за запасы?
— Вино. К дому прилагается еще и небольшой участок земли неподалеку с виноградником в четверть акра.
— И сколько за него хотят?
— Триста фунтов за дом и двадцать пять за виноградник.
Сэр Виктор изобразил на лице великое раздумье, а Смит затаил дыхание.
— М-м-да-а, виноградник-то вроде и ни к чему. Хотя с другой стороны, погреб вроде и не мешает. Но не хочу тратить лишнее. Я, пожалуй, возьму дом, если виноградник будет бесплатным приложением.
На физиономии Смита явное облегчение.
— Я уполномочен владельцем вести торг в пределах десяти процентов цены и оформить сделку от его имени.
— Я тоже уполномочен. В купчей должно быть не мое имя. Тут есть какие-нибудь сложности?
— Никаких. Только доверенность на совершение сделки от лица, на имя которого будет купчая.
— Но, мистер Смит, ведь эта доверенность к купчей потом не прилагается, как свидетельство верности сделки?
— Нет, конечно.
— А мы ведь с вами видели эту доверенность и знаем, что она была.
— Безусловно, была. Я могу это подтвердить хоть под присягой.
— Так что у нас всё отлично складывается. Мы с вами пойдем оформлять сделку, а мой помощник сходит за деньгами, — и уже мне на ухо: — В конторке справа — отсчитай. Вот ключ.
В конторке действительно оказалась вместительная шкатулка, доверху набитая золотыми монетами английского казначейства. Тут же и несколько пустых кошельков. Триста фунтов стерлингов даже золотыми монетами, оказывается, весьма прилично весят. У мистера Смита по условиям сделки стороны уже пришли к согласию. Я положил мешок с деньгами на стол.
— На чье имя, сэр Виктор?
— Анабель Чарльстон.
— Так и пишем: Анабель Чарльстон, — старательно выводит на бумаге мистер Смит. Но вдруг отрывает руку и поднимает голову: — Это не та ли…
— Мистер Смит, — обрывает его Капитан, — мы ведь с вами давно сотрудничаем. Не так ли?
— Так, сэр Виктор.
— И вы знаете, что я человек слова, на которое можно положиться?
— Так, сэр Виктор.
— Я вам совершенно определенно обещаю, что с вами ничего не случится. И даже губернатор не потеряет в вашем лице карточного партнера. Если вы не будете проявлять чрезмерной догадливости и интереса относительно этого имени и лица за ним. И упаси Бог, неуместной разговорчивости о появлении этого имени в ваших бумагах, которых, кроме вас, никто и не видит.
Мистер Смит боязливо поежился, несмотря на спокойный и вежливый тон клиента, — Я только хотел заметить, что очень красивое имя у этой дамы, сэр Виктор.
— В этом вы совершенно правы. Заканчивайте, — и Капитан достал свой кошелек. — Вот десять золотых за ваши труды.
Наконец все написано, проверено, нужные подписи и печати поставлены, деньги пересчитаны, документ свернут в трубку, перевязан лентой и вручен сэру Виктору. Возвращаясь в таверну, заглянули к швейке, расплатились за работу и захватили с собой Марианну, мешок и боеприпасы, которые она там добыла в соседней лавке. Мешок,
понятно, опять тащил я. Усадив меня за стол в конторе Люка, сэр Виктор достал перо и бумагу.— Будем сочинять письмо. Пиши. Э-э-э…
— "Э-э-э" тоже писать?
— Не дури. Пиши: "Уважаемая мисс Анабель, ваш обидчик Ржавый Билл оставил после себя небольшое наследство, которое оказалось в нашем распоряжении. На компенсацию ущерба из этого наследства можете рассчитывать только вы с Мартой как единственные оставшиеся в живых пострадавшие. Памятуя о вашем стесненном и малокомфортном положении обеих в условиях военного судна, мы озаботились тем, чтобы передать вам всё это наследство с максимальной для вас пользой именно сейчас. Вступить в права владения им вы сможете в любой момент, когда пожелаете. Документы прилагаются и оформлены только на ваше имя. Определить и выделить компенсацию Марте полагаем на ваше усмотрение, если вы вознамеритесь продать или передать кому-либо свое новое имущество. Сэр Виктор и Серж".
— Что ж, вполне тактично и политично предлагаете убраться с "Морского ветра", сэр Виктор. Как раз в вашем духе. Всё — складываем в мешок и на почту?
— Складываем. Питер и Макс отвезут.
Но даже сложить не успели. Заглянул Люк и сообщил:
— Пришел один из тех губернаторских, что заглядывали к нам утром. Просит вас, сэр Виктор.
— Скажи, что сейчас выйду, — и, повернувшись ко мне: — Началось. Пойдем отбиваться. Люк, приготовь на всякий случай для гостя стол в зале и вино. Не для этого слуги, конечно. Похоже, прибудет сам его хозяин.
Мы вышли в зал, где к нам сразу подошел еще довольно молодой человек, которого мы уже видели утром.
— Счастлив вас приветствовать, сэр Виктор.
— Здравствуйте, Стэтсон. У вас ко мне дело?
— Не у меня. Губернатор решил проинспектировать порт и случайно узнал, что вы в городе. Хочет попутно о чем-то с вами поговорить. Он скоро будет здесь.
— Буду рад принять его, Стэтсон. Как вы сами-то? Труден секретарский хлеб?
— Есть немного, но пока не жалуюсь.
— Серж, пойдемте встречать гостя.
Выходим из таверны. Что-то больно людно стало вокруг нее. Матросы, горожане-мужчины стоят группками по два-три человека тут и там и о чем-то увлеченно болтают между собой. У многих странно оттопыривается в некоторых местах одежда. По улице спускается процессия. Это нечто. Четыре здоровущих негра тащат на плечах кричаще расписанные и украшенные разными финтифлюшками закрытые носилки, позади которых, как на параде, вышагивает шестерка английских солдат в красной форме с ружьями на плечах. Носилки останавливаются у входа в таверну. Один из солдат подбегает, отворяет дверцу носилок, и из них торжественно выходит фигура в белом камзоле и треуголке. Сэру Хаксли около шестидесяти. Одутловатое лицо с презрительной миной ко всему и вся окружающему.
— Сэр Хаксли.
— Сэр Виктор.
Рук друг другу не подают.
— Вы хотели со мной поговорить? Лучше это сделать за бокалом хорошего вина. Проходите, прошу вас.
Капитан пропускает губернатора вперед, провожает до стола и пододвигает ему стул. Сам усаживается напротив. Я сажусь в двух шагах от стола. Марианна наливает бокалы и убегает.
— Я смотрю, сэр Виктор, у вас тут женская прислуга при довольно своеобразной клиентуре, от которой даже мне великие хлопоты.
— Времена меняются, сэр Хаксли. Да и с теми, кто нарушает правила заведения, долго не церемонятся, — и Капитан указывает на стену, где висит девиз: "Если ты что-то хочешь сказать, то прежде подумай, то ли нужно сказать. Если ты хочешь что-нибудь сделать, то прежде подумай, удастся ли тебе после этого вообще что-то делать".