Сказки Вайоры. Милана

Обсуждать мне с ним больше нечего. Всё что я хотела — узнала. Я без сил побрела в женскую часть таиры. Мыслей не было. Желаний не было.

***

Я лежала на своей кровати и смотрела в потолок. Не хочу ничего делать. Не хочу вставать, не хочу есть, не хочу пить, в туалет иду, когда совсем прижмёт. Слез нет. После всего, что рассказал Кууарех и сделали эти уроды, я хочу только одного — сдохнуть. Братцы-вайоры оказались такими же тварями, что и илианцы. Тот же результат, только метод другой. Я теперь боюсь есть, и пить, мыться. Какие ещё эксперименты будут проводить надо мной? Перед глазами стояли сцены тройничка. Я не могла поверить, что я могла так себя вести, я не могла поверить, что получала дикое, острое удовольствие от того, что мной овладевали два мужчины... Я просила продолжения! Растеклась перед ними в надежде получить еще сладостных прикосновений…

В конце концов, я ослабла настолько, что стало трудно держать открытыми глаза. Я плыла, покачиваясь на волнах, то, выныривая из бессознательного, то снова уплывая в это состояние. Где-то далеко послышался шум.

— Что с ней, Сиянилэ? — спросил мужской голос.

— Обычное неповиновение, Лэн, девчонка бесится, кто недоволен своим статусом. Не она первая не она последняя.

— У неё красный хтэ!

— Ну, если Кууарех не идёт, значит, всё в порядке, — возразил женский голос.

— Кууареха нет два дня в таире, ты должна мне была сообщить об отклонениях! — рыкнул мужчина.

Кто-то поднял меня, посадил на колени:

— Живо сюда бульон из итуйши

Меня покачивало, а кто-то поглаживал меня по голове, шепча:

— Все будет хорошо...

Не будет. Никогда не будет. Но кому это интересно? После такого я никогда не буду прежней.

Ко рту поднесли ложку, но рот я открывать не собиралась. Я не буду больше жрать гормоны инопланетных ублюдков.

— Пожалуйста, Милана, открой рот.

Сил не было ни открыть рот, ни сжать зубы.

— Лэн, может зажать ей нос, ей придется открыть рот, — предложила женщина.

— Знаешь, Сиянилэ, я никогда не бил женщин, но сейчас я очень близок к этому.

Послышался стук ложки, меня подхватили на руки и куда-то понесли. Закружилась голова, и я снова уплыла туда, где легко и спокойно.

Когда в следующий раз я открыла глаза, то увидела, что снова нахожусь с медицинском крыле. Пошевелилась и сразу же почувствовала неудобство. В вену левой руки вставлена трубка, тянущаяся к какому-то прибору.

А... внутривенное питание… не хочу! Слабость все ещё ощущалась, я повернулась на бок, и отчаянно дергая трубку, наконец, то вытащила её из вены, а потом с апатией смотрела, как течет красная дорожка по руке и как тяжёлые капли падают на пол.

Кап, кап, кап...

Дверь распахнулась — это вбежал доктор.

— Да что ж ты творишь, сумасшедшая девчонка! Я еле вытащил тебя!

Он зажал вену рукой, вытащил из кармана какую-то эластичную повязку и быстро замотал мне руку. А затем зло заговорил в переговорник:

— Ну-ка живо ко мне! Надо разобраться наконец с этим! — на секунду он замолчал, а потом рявкнул, — вам нужно выяснить все с Миланой, я не понимаю, почему добровольно согласившись на контракт рабыни, она пытается себя убить!

В комнату быстрым шагом вошёл Кай, а потом Лэн. Я скривилась и отвернулась. Видеть их не могу. Слабость волнами накатывала на меня.

— Милана, посмотри на меня, — потребовал Кай.

Зачем? Но глаза подняла и снова скривилась. Он сел на край моей кровати я вздрогнула и попыталась отодвинуться. Да, в прошлый раз он так же сидел, а потом его язык вылизывал мою дырочку. Он нахмурился и поджал губы.

Лэн стоял рядом с братом.

— Расскажи в деталях, как ты подписала контракт.

— Я не подписывала контракт рабыни.

— Разве?

Кай запустил видео, на котором, я, периодически оглядываясь и улыбаясь, подписывала договор на работу в посольстве. Вот я подписала договор, а затем перешла к следующему экземпляру и принялась читать.

За кадром послышался голос Дэна:

— Ну же, Милана, подписывай, у нас столик в «Караси» заказан, я же обещал, что мы отметим твою работу

— Подожди, — попросила я, — мне надо прочитать, что я подписываю.

— Ай, Лана, ты же уже прочитала контракт, ниже две его копии. Там ничего не поменялось, — Дэн озабоченно посмотрел на часы, — мы опаздываем!

Когда мысль о том, что во всем, что произошло, виноват Дэн, пришла ко мне в «Искушении», я отмахнулась от нее. А вот тут, я поверила. Сколько еще девушек эта скотина отправила к Диларе? И я вспомнила как Валиниэль, тогда я ещё не знала, как зовут это чудовище, остановился рядом с нашим столиком. Всё — таки Дэн. Меня затрясло, хотелось плакать, но слез почему-то не было.

— Ты подписала договор рабства, твои родители получили за тебя четыреста тысяч кредитов, — почему ты сейчас строишь невинность? Разве ты не хотела помочь семье? Уверен, наши условия гораздо лучше тех условий, в которых ты родилась и выросла, — голос Кая был холодным.

— Моя семья меня не продавала. На моей отсталой планете нет рабства. Мои родители не знают где я, — наконец из глаз потекли слёзы, — я родилась и выросла в любящей семье. Да, я подпись на договоре моя, но я подписывала другой договор!

— И тем не менее, договор подписан и его придется исполнять, — жёстко ответил Кай.

— Погоди, Кай, — остановил Лэн, он обратился ко мне, — мы не можем отпустить тебя, Милана, результат твоего усовершенствования потрясающий, мы должны попробовать. Мы долго шли к этому, пойми и ты нас, Милана! Нашей расе нужны дети, мы постепенно вымираем. Но мы можем сделать, так, чтобы тебе не было неприятно.

Я задрожала и с отвращением спросила:

— Опять ваши феромоны-гормоны?

Головой покачал Кай:

— Мы немного перестарались, Милана, ты больше не будешь реагировать на наши феромоны.

— Я вам больше не верю.

Лэн вздохнул и спросил:

— Скажи, Милана, как ваши мужчины добиваются взаимности от женщин твоего вида?

Я истерично засмеялась.

— Собираетесь начать ухаживать за мной? Это надо было сделать перед сексом. У нас говорят секс — не всегда повод для знакомства, так почему я должна что-то рассказать о себе? Почему вы не поинтересовались этим раньше? Зачем нужно было сначала сломать меня, а потом резко потребовалось починить?