Сказки Зеркал
Шрифт:
Просто красота!
Вид у юной волшебницы был очень расстроенный.
– Погоди-ка, Растрёпа, я сейчас…
Страшик вскарабкался на дерево и внимательно осмотрел окрестности.
– Я вижу справа какой-то огонёк, – крикнул он. – Давай узнаем, что там.
Юные путешественники пошли на свет и вскоре оказались у дверей придорожной закусочной. Над входом красовалась яркая вывеска: «Закус – на любой вкус!»
– Очень остроумно! – фыркнула Растрёпа, решительно толкая дверь.
Глава 2.
Внутри было сумрачно: большая комната освещалась лишь огнём очага. Столы для посетителей пустовали, за стойкой скучал долговязый детина в шапке, надвинутой на самый нос.
– Ау, хозяин, – окликнула фея, живо усаживаясь за столик, поближе к огню, – подай-ка нам чего-нибудь. Да побольше и побыстрее: мы страшно голодные!
Детина потянулся, зевнул; из-под надвинутой шапки блеснул сонный глаз, потом другой.
– Эй, Отта, двигай сюда! Тут у тебя клиенты, понимаешь, нарисовались! – гаркнул он куда-то в темноту.
Забрезжил свет, и с лампой в руке притопала с кухни упомянутая Отта. Страшик невольно вздрогнул: она была на редкость уродлива, а мочки ушей у неё свисали до самых плеч.
Впрочем, и детина за стойкой не отличался красотой: криворотый, весь нос в бородавках.
Отта водрузила лампу на стол и крайне недружелюбно оглядела посетителей.
– Откуда вы явились, чужаки? – спросила она мрачно. – Деньги есть? Без денег ничего не получите.
– Как вы догадались, что мы нездешние? – вежливо поинтересовался Страшик, выгребая из сумки мелкие монеты. – Мы ведь действительно не из этих мест, и, честно говоря, сами не знаем, куда попали…
Отта молча ухмыльнулась, сгребая мелочь в карман фартука, и утопала прочь. Детина тем временем свесился через стойку и бесцеремонно рассматривал посетителей, разинув свой кривой рот.
– Эй ты, хватит таращиться! – рассердилась в конце концов Растрёпа. – Где еда? Будут нас тут кормить или нет?
– Какие же вы безобразные! – внезапно заявил детина с непонятной радостью в голосе. – Такая, понимаешь, редкая удача! Стражники от зависти лопнут: в жизни не встречал таких уродливых уродышей, как ваша парочка.
– Уродышей?! – подскочила на месте фея. – Так это мы-то – уродыши? А на себя не хочешь полюбоваться, писаный ты красавчик?
Резко выхватив из Страшиковой сумки зеркало, она подлетела к стойке – и ткнула его прямо в бородавчатый хозяйский нос. Детина вздрогнул и отшатнулся:
– Нет! Нет-нет-нет! Немедленно убери это, гадкая девчонка! Я знаю, что это, я вам не дурак! Это же зеркало, зеркало! Зеркало, понимаешь? Запрещённое зеркало! Да за такое зарестовали в прошлом году моего соседа! Я не хочу сгнить за решёткой! Нет-нет-нет!
Хозяин что есть сил зажмурился, отмахиваясь от опасного предмета; потом, приоткрыв один глаз, испуганно глянул в зеркало – и зажмурился ещё крепче.
– Убери это! – кричал он снова и снова, но любопытство было сильнее
страха: время от времени бедолага бросал любопытные взгляды на своё отражение, точно оно его притягивало. – Отта! Отта! Помоги! Уберите от меня это!Но Растрёпа зеркала не убирала.
– Ну, и кто же из нас уродыш? – мстительно приговаривала фея. – Кто тут уродыш, а?
Разъярённая фея не заметила того, что почти мгновенно понял Страшик – с каждым отрывистым взглядом в зеркало детина менялся на глазах: его кривой рот выправился, бесследно растаяли бородавки на носу, подтянулись обвислые щёки, распрямилась спина. Теперь за стойкой стоял уже не прежний безобразный хозяин, а настоящий красавец. Правда, перепуганный насмерть.
На шум притопала вислоухая Отта – и удивлённо вытаращила глаза:
– Ой, Бубырь! Да неужели ж это ты?! Что они с тобой сделали? На кого ты теперь похож?
– Я знаю, на кого похож, – улыбнулся Страшик. – В нашем Торгуй-Городке на площади такой дядька стоит, старинный, каменный. Аполлон называется.
Хозяин в ужасе уставился на своё отражение:
– Нет-нет-нет, это не я, не я! Отта, я не виноват! Это всё они, понимаешь, колдуны проклятые, понаделали своим зеркалом! Верните мне моё прежнее лицо, колдуны! Или я пропал.
Отта повернулась к Растрёпе:
– А вы всех так заколдовываете?
– Всех не всех, а вот тебя – запросто, – ответила Растрёпа, поворачивая зеркало к Отте.
Минута-другая – и теперь уже не прежняя длинноухая страхолюдина, а милая румяная женщина с аккуратными круглыми ушками стояла перед ними.
– Отта, гляди-ка! – вскричал Бубырь. – Они ж, понимаешь, и тебя заколдовали!
– Угу, – не отрывая от зеркала глаз, кивнула довольная Отта, – и мне так очень нравится.
– И мне нравится, – согласился Бубырь, опасливо разглядывая преображённую Отту, – но нас же с тобой посадят в тюрьму! Нельзя нам быть такими уродышами.
– Не посадят, не успеют, – возразила Отта, – мы сбежим. Граница-то рядышком!
И не обращая внимания на Растрёпу и Страшика, Бубырь и Отта живо выгребли из кассы деньги, пошвыряли в мешок какие-то вещи – и выскочили за дверь.
– Вот дуркнутые, – возмутилась фея, – даже спасибо не сказали!
Она сердито ткнула зеркало в руки Страшику. Юный мастер был потрясён случившимся: ему всё не верилось, что это он, Страшик – сам, своими собственными руками – смастерил вещь, которая так прекрасно преображает людей. Правда, что бы он мог один, без волшебной палочки…
– Это чудо, настоящее чудо! – шептал Страшик.
– Чудо будет, если мы сейчас же не поумираем с голоду, – заявила Растрёпа. – Пойдём-ка поищем у этих горе-хозяев какой-нибудь еды.
Страшик убрал зеркало в сумку, они отправились на кухню – и вскоре вернулись оттуда с целой горой провизии. Растрёпа тут же стала жадно поглощать пирожки, копчёные колбаски, яблоки и варёные яйца: Страшик был поражён её непомерным аппетитом.
– Ешь, нечего таращиться, – с набитым ртом бубнила Растрёпа, всё подливая и подливая в свою кружку молока из пузатого синего кувшина. – Терпеть не могу, когда на меня глазеют!