Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Сказкоешка-Сладкоешка
Шрифт:

— Я хочу сказать, что спать в следах от лап медведя можно, если уж очень хочется, но ни в коем случае не следует вкладывать в них свое представление о медведе, как это делала фантазерка-лягушка.

— Где лягушка видела таких медведей? — удивилась смышленая белочка.

— Она не видела, она воображала, — ответила кошка. — Когда я воображаю себе Беляночку, она вполне может быть как Белоснежка, хотя на самом деле это вряд ли так.

— Медведь мог бы показаться лягушке, — сочувственно заметила Беляночка. — Обоим стало бы легче.

— Медведь-то показался, да лягушка закрыла глаза, — терпеливо объясняла кошка. — Лягушка спрятала

голову в траву и проквакала, что придуманный ею медведь больше похож на медведя, чем настоящий медведь, потому что настоящий медведь только бродит да пугает бедных лягушек и вообще на себя не похож. Медведь, конечно, взревел: «Я тебе покажу, какой медведь настоящий!» Ну, лягушка и плюхнулась в пруд.

— В этот самый пруд? — оживилась Беляночка.

Они благополучно миновали белкину вывеску и направились к пруду.

— Очевидно, в этот! В какой же еще? — рассеянно отозвалась кошка.

На берегу пруда суетилась выдра: таскала какие-то странные коробочки, рассматривала их, обтирала и полоскала. На берегу пруда стояли сорока, крот, крыса и маленькая куница. Сорока наклонилась над водой, увидела свое отражение и вскрикнула от восторга.

— Ну как? Годится? — важно спросила выдра.

— Да, да, конечно, именно такое фото мне и хотелось — с широко раскинутыми крыльями! — застрекотала сорока.

— Прошу, прошу, — поклонилась выдра, зачерпнула в берестяную коробочку воды и сунула коробочку в клюв сороки.

— Что они делают? — заинтересовалась Беляночка.

Кошка презрительно фыркнула, но на этот раз Беляночка не отстала:

— Пойдем, посмотрим, — попросила она.

— По очереди, только по очереди, — всполошилась выдра, когда Беляночка подошла слишком близко к воде.

— Что? Какая очередь? — изумилась Беляночка.

Если мама занимала очередь в магазине, то было ясно, что домой так скоро не попадешь. Но здесь-то магазина не было, и покупать было явно нечего.

— Какая непонятливая, — сердито обнажила зубы крыса. — Мы получаем из пруда великолепные водографии. Где только твой ум?

— Я, кажется, забыла его на белкиной вывеске, — испугалась девочка и украдкой ощупала голову.

— Да уж, у белки ничего назад не получишь. Где что-нибудь без присмотра осталось, то попадает прямо к ней, — злорадно усмехнулась крыса. — А за голову ты зря хватаешься: так, наощупь, даже шапку потерянную не найдешь, не то что ум.

— Верно, крысулечка, — заискивающе пропела кошка, и страшные зубы крысы обнажились в широкой улыбке. — Я бы вам охотно рассказала историю о том, как река искала свой хвост, а это вам не шапка и не ум.

— Просим, просим, — еще шире заулыбалась крыса, а Беляночка подивилась, как вообще можно улыбаться с такими страшными зубами. Крысиные зубы зловеще поблескивали и, казалось, они живут отдельно от их хозяйки.

— Итак, — ласковым голосом начала кошка, как обычно начинала все свои истории. — История о том, как река искала свой хвост. Хвостом мог бы быть источник, от которого река брала свое начало. Источник был маленький, а устье реки гораздо больше. У змеи, между прочим, точно так же: голова больше хвоста. И река была похожа на змею. Начиналась она около источника, а голова бывает чаще всего там, где что-нибудь начинается. У человека голова тоже не там, где пальцы ног, и у кошки голова не там, где хвост. Голова там, где голова. Река думала и думала. И не знала, думает она головой или хвостом. Наконец река так устала думать, что свернулась

кольцом и решила отдохнуть. Только думать-то больше и не понадобилась. Свернувшись, река превратилась в озеро, а у озера нет ни головы, ни хвоста. Одна сплошная вода!

— Уж не хочешь ли ты сказать, что если бы я свернулась калачиком, то стала бы одним сплошным умом и не должна была бы больше хвататься за голову? — заинтересовалась Беляночка.

— Вряд ли, — вмешался крот, который в продолжение всего кошкиного рассказа сочувственно кивал. — Я полагаю, что кошка хотела обратить наше внимание на такие занятия, которые утомляют и бывают опасны. Например, стоять в очереди за водографией — одно удовольствие. Но не всякое в воду глядение так уж весело и безопасно. Там, в ложбине, где сейчас высятся нарытые мною замечательные холмики, было когда-то озеро. Так оно не превратилось ни в реку, ни в озеро, с ним все получилось гораздо печальнее.

— Расскажите, мудрый крот, — заурчала кошка и облизнула лапу, и так блиставшую чистотой.

— С удовольствием! Все поучительные истории, по-моему, следует размножать и распространять, — важно кивнул крот. — В долине моих домов-холмов было самое глубокое озеро во всей окрестности. Другие озера — как озера, а это и правда было глубокое. Его так и называли — не просто озеро, а самое глубокое озеро округи. Самое глубокое озеро было таким глубоким, а дно таким бездонным, что даже наша ловкая фотограф-выдра не рискнула бы в нем поплавать. Посмотришь в это озеро, представишь, сколько раз в нем можно нырнуть с головой, и страх охватывает. Все, кто жили в окрестностях озера, давно уже не смотрели в него, потому что боялись своего страха. Только озеру некуда было бежать. Оно знай себе стояло на месте, было самым глубоким и гляделось само в себя.

Крот сделал внушительную паузу, пользуясь тем, что он первый в очереди и, пока он не кончит рассказ, никто коробочки со своим изображением все равно не получит. Все были вынуждены слушать, даже выдра, которая слышала эту историю уже двадцать семь с половиной раз. Ведь большинство жаждущих получить свое изображение всегда стремились рассказать какую-нибудь поучительную историю, а пол-истории выдре довелось услышать от сонной улитки, которая, не успев доползти до конца своего рассказа, позабыла его.

Крот же ничего не забыл и закончил грозно:

— У любого, кому пришлось бы так долго смотреть в самое глубокое озеро, закружилась голова. С самым глубоким озером случилось то же самое — в один прекрасный день оно утонуло в самом себе. Осталась лишь самая глубокая ложбина. В этой-то ложбине я и понастроил свои домики-холмики. Поверьте, очень хорошая, мягкая почва.

— Не кажется ли вам, мудрый крот, что самое глубокое озеро специально для того и утопилось само в себе, чтобы оказать вам услугу — оставить для ваших домиков такую чудесную почву? — спросила кошка.

Беляночка вытаращила глаза. Будь она столь же бойкой, как Кристель, она непременно спросила бы кошку, правда ли та настолько бестолковая или только притворяется. Это был любимый вопрос Кристель и, глядишь, он помог бы понять кошку, однако Беляночка слишком боялась свою странную спутницу, чтобы рискнуть задать подобный вопрос.

Крот тоже промолчал, но теперь он казался каким-то смущенным. Крот поспешно склонился к пруду, и в воде отразилась его физиономия. Выдра зачерпнула коробочкой его отражение, и крот исчез, едва пробормотав слова благодарности.

Поделиться с друзьями: