Сказочные истории

Там он лег прямо на сундук с камнями и уснул мёртвым сном. Даша вскочила с постели, и побежала на улицу. Вовремя вспомнила, что брать ничего нельзя, сняла ожерелье с кольцом и оставила их в комнате. Потом выбежала за дверь.

А там ее уже фея поджидала. Да не одна, а с тройкой коней в сани запряженных! А в санях шуба лежала красивая и сундучок небольшой, с подарками от феи. Поблагодарила Даша фею от всей души, только посетовала, что отблагодарить ее не может. На это фея рукой махнула, мол все у нее есть, а то, что Даша бельчонка спасла, за это ей все белки лесные спасибо и говорят, поэтому можно считать, что это народа лесного ей благодарность. Ну и гному она верой и правдой служила целый год.

Дотронулась фея палочкой до Даши, и она снова приняла свой настоящий размер. Села Даша в сани, фея коней подстегнула, и понеслись она над лесом, прямо по воздуху, в родную Дашину деревню.

Очнулся гном после сна, и увидел, что Даши нет. Понял он, что девушка сбежала, и чары его не подействовали. Погоревал, да что делать? Ничего не вернешь теперь. И подарки от него не взяла, значит, вернуть ее не получится, как ни старайся.

Говорят, с тех самых пор гномы тайком подарки в дома подкладывают на Новый год, чтобы заманить к себе красивых девушек. Возьмет девушка подарок, увидит драгоценные камни, и с тех пор ее как подменили. Только о драгоценностях и думает. А гному того и надо. Пойдет такая зачарованная девушка в лес, а гном тут как тут. Так к себе ее и заманит.

Прямо возле дома кони остановились, как вкопанные. Страшно вдруг стало Даше в дом заходить. Запустением каким-то от дома веяло, как будто не живет здесь никто. Но все же вошла Даша во двор, в дверь постучала. Никто не открыл, тогда Даша сама вошла, благо дверь открыта оказалась.

Видит, грязь кругом, не убрано, дух стоит тяжелый. Прошла Даша в горницу, и видит, мать на кровати лежит, глаза закрыты, будто и не живая. Подбежала Даша к матери, села на кровать, стала ее тормошить. Мать глаза открыла, Дашу увидела, чуть не закричала от страха.

«Доченька, – только и смогла вымолвить. – Да ты ли это?!»

«Я, маменька, я», – успокоила ее Даша.

«Жива, значит! – разрыдалась мать, слезы так и текут по щекам, остановиться не могут. – Да где же ты целый год была то? Надо же, красавица какая! И шуба то, шуба…»

Не стала Даша ей всего рассказывать, все равно не поверит. Сказала, что у хороших людей служила, вот они ее и отблагодарили. Но теперь служба закончилась, она вернулась, и будет тут жить. А что же у них случилось после ее ухода? И почему дом в таком состоянии? Где отчим и сестра ее, Прасковья?

Мать снова разрыдалась, пуще прежнего. Даше насилу ее успокоила. И рассказала ей мать, что после Дашиного ухода вся жизнь у них наперекосяк пошла. Прасковья ничего делать не хотела, никакой помощи от нее не было. Мать одна крутилась, как белка в колесе. Только силы уже не те, что в молодости, болеть начала. Муж ее все в разъездах, а они с Прасковьей вдвоем. И не заметила, как сама в служанку у Прасковьи превратилась. Принеси, подай…

Раньше Даша все это делала, а теперь некому стало, кроме матери. Прасковья на нее даже покрикивать начала, ругать за нерасторопность. Все тогда мать поняла, да поздно было. Стала часто Дашу вспоминать, да толку то? Пропала Даша, нет ее.

И вот однажды скрутила мать болезнь, слегла она. Прасковья рвет и мечет, в доме грязно, еда не приготовлена. Сама кое-как управилась, но злость ее только сильнее разгорелась.

И вот стала она отцу нашептывать, что хватит, мол, с них жизни такой. От жены его новой ни толку, ни проку не стало. Видимо, такая же ленивая и нерадивая, как и ее дочь. Вон дом до чего довела, сказать страшно! Хозяйство запустила совсем, от соседей стыдно! Скотина не кормлена, корова не доена. Все Прасковье самой делать приходится.

Отец сначала возражал, хворая она, мол, как поправится, так опять все наладится. Но Прасковья ждать не собиралась. Уговорила отца, наконец, оставить мать Даши, и вернуться к себе домой. А отец мол другую жену себе найдет, более молодую и проворную. Уступил отец дочери, и правда, нашел молодую жену. Привел ее в дом, а Дашину мать оставил. Живи, мол, как знаешь.

Вот с тех пор она и живет одна. И жизнь не жизнь, и смерть ее не берет. Добрые люди иногда зайдут, принесут чего. Иногда и сама встанет, вроде и получше ей. Обняла Даша мать, прижала к себе.

«Простишь ли ты меня, доченька? – прошептала мать. – Виновата я перед тобой сильно. Даже и сказать что не знаю… думала, не увижу тебя больше, а зачем жить мне тогда?»

«Что ты, маменька! Это ты меня прости, что бросила тебя здесь одну. Я ведь думала, что не нужна тебе, что Прасковья тебе дочерью стала!»

Обнялись они крепко, и все обиды забыли. Решили, что теперь заново все начнут, в любви и согласии. Помогла Даша матери встать, подвела ее к окну, показала коней и сани расписные. Потом вышли они во двор, принесла Даша сундучок с подарками. А кроме сундучка и дары лесные – и орехи, и ягоды сушеные, и грибы и много всякой всячины.

Убрала Даша дом, приготовила еду, мать за стол усадила, накормила вдоволь. С того дня стало у них все налаживаться. А к Даше парень соседский посватался, и сыграли они свадьбу. Ему Даша давно нравилась, а как пропала она, горевал он очень. А тут Даша вернулась, и еще богатой невестой стала! Всем злым людям на зависть.

В общем, радость в их дом вернулась. Мать выздоровела, похорошела. Опять на нее стали вдовцы засматриваться. Да только уж она ни на кого не смотрела. Все ее мысли дочь с зятем занимали, и дитя их, которое вскоре после свадьбы родилось. Хороший такой мальчик, веселый!

Только счастье их Прасковье не по нраву пришлось. Скрипела она зубами от злости и зависти. И решила узнать, откуда это Дашке такое богатство привалило? Где это она так служила целый год?

В дом-то к Даше Прасковья зайти боялась, все-таки чувствовала вину за собой. А вот на улице ее караулила. Подойдет, глазки вниз опустит, и начнет говорить, что рада очень, что Даша вернулась. Она, мол, против нее ничего не имела, и очень хорошо к ней относилась всегда. Даша слушала, да Прасковье не верила.

А Прасковья говорила, что отец ее молодую жену нашел, и теперь ей, его дочери, житья нет. Совсем отец разум на старости лет потерял! Не натешится никак молодухой-то… прямо хоть в услужение иди! А кстати, где это Даша служила? У кого столько заработала?

Надоели Даши ее досужие приставания, и сказала она, что мол, в лес тогда сбежала, и там у огромного дерева встретила того, кому служила. Он ее и одарил щедро.

Прасковья намотала на ус, и решила, что тоже так поступит. Сразу после Нового года в лес и пойдет. Как раз Новый год вскоре встречать собирались. Задумано, сделано. Сразу после Нового года оделась Прасковья потеплее, и подалась в лес. Насилу отыскала большое дерево, умаялась. Села в корнях, замерзать начала уже, только не появляется никто. Подумала, что Даша обманула ее, сгубить захотела. Мстит ей так.