Скифские саги
Шрифт:
Ответ нэрси польстил ему.
— Ты. Ты — человек, и я не боюсь тебя. — Тента хитровато прищурилась. — Ты — добрый человек. Ариман же — неестественное существо. Даже в минуты наивысшего наслаждения я боялась его.
— Выходит, я отбил любимую у самого Аримана!
— Вряд ли меня можно считать его любимой. У Аримана сотни наложниц, хотя, возможно, он предпочитал меня другим. Я бывала у него не реже пяти раз в луну.
Скилл рассмеялся:
— И как у него хватает сил и времени на такую кучу возлюбленных?
— Время для него ничего не значит. Ариман властен над ним. А сил у него действительно хоть отбавляй. Ведь он бог.
Тента потянулась губами к шее скифа, но тот, памятуя о скверной привычке
— Когда ты перестанешь тянуться к моей глотке?!
— Извини. Но в этом нет моей вины. Хотя, может, и есть. Я могла оставаться просто наложницей Аримана, каких сотни, но мне хотелось летать. Тогда Ариман дал мне эликсир воздуха, и я выпила его, хотя знала, что искуплением за этот шаг будет вечная жажда крови.
— И вы, нэрси, губите путников, чтобы выпить у них кровь? — с отвращением спросил скиф.
— Не обязательно. Мы можем пить кровь лошадей, верблюдов или быков, но человеческая кровь самая сладкая. Если мы не видим крови несколько солнц, то теряем силы и способность летать.
— Мне очень жаль, — сухо произнес Скилл, отодвигаясь подальше от блестящих глаз нэрси, — но я не собираюсь делиться с тобой своей кровью. Я видел, как ослабли после кровопускания харуки.
— Да, это отнимает силы, — согласилась Тента. — Но таков удел харуков. Они приговорены Ариманом раз в луну утолять нашу жажду. Остальное время мы питаемся кровью животных или путников.
Скилл схватил нэрси за округлый подбородок и предупредил:
— Не вздумай присосаться к шее Черного Ветра!
— Нет, что ты! — Нэрси возмутилась. Впрочем, не очень искренне.
В тот вечер она была менее пылкой, а утром с трудом поднялась в воздух.
К счастью, к концу дня путники достигли отрогов Красных гор. Утомленные дорогой, Тента и Черный Ветер остались у родника, а Скилл отправился осматривать окрестности.
Плоскогорье было покрыто порослью диких яблонь и абрикосов, боярышника и барбариса. Но особенно привлекали Скилла небольшие фисташковые рощицы. Именно в зарослях фисташек он рассчитывал подстрелить добычу — дрофу или пару вяхирей, а если повезет — дикого горного кабана, зашедшего полакомиться спелыми орехами. Он брел по россыпи потрескивающих плодов, настороженно оглядываясь по сторонам. Фисташковые заросли служили прибежищем для множества змей, в том числе подлых гюрз, сворачивающихся при появлении человека в неприметный серый комочек.
Слева послышался шорох. Воин насторожился и вскинул лук. Из-за дерева выглянула смешная мордашка мышки-сони, существа забавного и беззащитного. Улыбнувшись, Скилл ослабил тетиву. Крохотная мышка не представляла интереса для охотника — понадобилось бы не меньше десятка сонь, чтобы насытить его и Тенту. Нестоящая добыча, нужно было искать что-нибудь покрупнее.
Он миновал уже половину рощицы, прежде чем заметил шуршащего листвой дикобраза. При виде человека животное распушило иглы, стараясь придать себе грозный вид. Но Скилл знал, что дикобраз — безобиднейшее из существ и сейчас животное просто пытается отпугнуть незваного гостя. Не знающая пощады рука послала меткую стрелу, дикобраз повалился на землю. Охотник вернулся с добычей к роднику и принялся ловко орудовать ножом. А вскоре нежнейшее мясо шипело на углях.
С наслаждением доев четвертый или пятый кусок, скиф откинулся на спину. Нэрси также утолила голод. Она съела сочное сердце и несколько яблок, подобранных Скиллом на обратном пути. Кровь дикобраза восстановила ее силы и вернула хорошее настроение. Поблескивая глазами, девушка подползла к Скиллу и, словно ласковая кошка, прижалась к его груди. Скиф приобнял ее за талию. Черный Ветер негромко заржал и ткнул мордой в плечо хозяина.
Огонек костра действовал на него умиротворяюще, тело налилось приятной тяжестью. Отдыхая от жары и изматывающей скачки, Скилл в полудреме слушал
негромкий журчащий говорок Тенты, продолжавшей рассказ о своей жизни.— После того как я стала нэрси, Ариман отдал меня в обучение Глайге, одной из старших сестер. Ими могут стать лишь те, кто прослужили Хозяину не меньше десяти лет, да и то не все. Глайга обращалась со мной грубо, она ревновала меня к Ариману. Эти дурочки нэрси все поголовно влюблены в Аримана. Он узнал, как Глайга со мной обходится, и наказал ее. Двое стражников били Глайгу бичами в моем присутствии. Она страшно кричала. С тех пор она внешне изменила отношение ко мне, стала внимательной и ласковой, но это лишь внешне. В глубине души, я знаю, она еще больше возненавидела меня. Глайга научила меня управлять телом в полете, владеть копьем и мечом. Меня научили обслуживать и ублажать гостей.
Скилл криво улыбнулся:
— И много их было, гостей?
— У Аримана всегда гости. В его замке можно встретить и эллинского архонта, и парсийского сатрапа, и простого земледельца. Ведь слуг Аримана неисчислимое множество. Но наиболее часто к нему приходят маги — черные и белые. Белые величают себя послами Ахурамазды, держатся важно, но на деле все они большие пройдохи и норовят выведать какое-нибудь из заклинаний Аримана. Тот ласков с ними, но не более. И белым магам остается лишь обжираться от пуза редкими яствами, пить волшебное вино да приставать к нэрси. Черные маги — более серьезные ребята. Они служат Ариману, а за это он наделяет их колдовскими чарами. Но стоит им позабыть о том, что они не более чем слуги Хозяина, и настает расплата. Она бывает разной. Иногда Ариман лишает их волшебного дара и изгоняет, иногда посылает к провинившемуся нэрси с шелковым шнуром. Получив этот подарок, маг понимает, что прогневил Хозяина и должен оставить этот мир. Если маг не хочет уйти из жизни добровольно, с ним расправляются слуги Аримана. Но, прослужив долгие годы владыке тьмы, многие маги мнят себя достаточно могущественными и пытаются сопротивляться. У некоторых это неплохо получается. Очень много хлопот доставил Ариману вавилонский маг Кермуз. С помощью колдовства он отразил нападение посланных уничтожить его харуков и нэрси, а вызванный им горный обвал похоронил целый отряд рыжебородых. Ариман потерял многих своих слуг. Тогда он был вынужден поручить это задание дэвам.
— Дэвам? — заинтересовался Скилл. — А что, они действительно существуют?
— А то как же!
— По-моему, это сказки.
— Но ты считал сказками и нэрси, и самого Аримана.
Скиф усмехнулся:
— Ну, допустим, в Аримана я не верю и сейчас. Это какой-то ловкий проходимец, скрывающий под маской уродливое лицо.
— Ты похож на задиристого мальчишку. — Нэрси мягко, почти по-матерински улыбнулась, обнажив острые зубки. — Ариман существует. И дэвы. Но я никогда не видела их. Девушки-нэрси рассказывали мне, что дэвы — очень большие, чрезвычайно сильные и злые. Они — порождения Аримана, но Хозяин не доверяет им из-за того, что дэвы слишком своенравны. Будучи на словах преданы Ариману, они нередко пытаются устроить ему какую-нибудь пакость. Их тяготит власть Аримана. Поэтому Хозяин прибегает к их помощи лишь в исключительных случаях. Дэвам также не удалось одолеть Кермуза. К тому же он подбил на восстание десять других могущественных магов, но Ариман победил всех. Он — самый могущественный.
— Я слышал, — вымолвил скиф, борясь с одолевающей дремотой, — что дэвы живут здесь, в Красных горах.
— Да. Раньше они охраняли Заоблачный замок Аримана, но затем он удалил их подальше от себя и поселил здесь, приказав хватать и убивать путников, которые рискнут пересечь пустыню и вторгнуться во владения Аримана.
— А как же попадают к нему гости, о которых ты рассказывала?
— С помощью колдовских чар, именуемых световыми окнами.
— Смешно! — пробормотал Скилл.