Скитальцы Гора

Марк покинул лагерь, направившись к роднику, чтобы наполнить наш бурдюк водой. Испуганная Феба вопросительно посмотрела на меня.

— Можешь говорить, — разрешил я ей.

— Я люблю его, — всхлипнула она. — Хочу служить ему. За что он так ненавидит меня?

— Он ненавидит не тебя, — пояснил я. — Тебя он любит.

Взгляд девушки стал озадаченным, но ничего больше спросить она не успела. Через несколько инов вернулся Марк, помимо бурдюка принеся с собой лёгкое рабское ярмо, по-видимому, купленное где-то поблизости, возможно, даже у дежурного по месту хранения.

Парень довольно грубо, развязал плотно связанные запястья рабыни, и закрепил на сразу тяжело задышавшей и задрожавшей Фебе, принесённое ярмо.

— Вот так, будешь ходить в ярме, косианская шлюха, — усмехнулся он, разглядывая свою работу.

— Да, Господин! — отозвалась Феба, причём особого разочарования в её голосе я не услышал, скорее нотки радости.

Судя по всему, эти нотки расслышал и её господин, который тут же, в гневе, закрепил на спине рабыни и на ярме часть наших вещей, в конечном итоге, превратив девушку в хорошенькое вьючное животное. Само ярмо, конечно тяжёлым не было, но его вес в сумме с массой навешенного груза уже не был таким уж незначительным для такой миниатюрной девушки как Феба. Но ей всё равно придётся вынести всё это, и она это прекрасно знала.

— Надеюсь, у меня нет необходимости брать тебя на поводок? — строго спросил Марк.

— Нет, мой Господин, — заверила его рабыня.

Подняв с земли миниатюрную тунику, которую Ина принесла с собой из рабского лагеря, вытащив из щели между клетками, куда спрятала во время своего побега, я встряхнул её, продемонстрировав Фебе.

В глазах девушки, едва она увидела этот крохотный предмет одежды загорелись огоньки нетерпеливой надежды. Даже такая короткая откровенная одежда сейчас казалась ей величайшей драгоценностью на свете. Конечно, я приберёг это для неё.

— Вот, — сказал я Марку, — положим в один из мешков на всякий случай.

У меня даже мысли не возникло насчёт того, чтобы предложить надеть это на рабыню. Гнев Марка и его отношение к Фебе ясно давали понять бесполезность этого предложения. По нему было видно, что теперь он хотел, чтобы она служила раздетой. К тому же она уже была прикреплена к ярму.

— Нет, — хмуро бросил Марк.

— Нет? — переспросил я.

— В этом у нас точно не будет потребности, — заявил он. — Если я захочу одеть её, то найду для неё такую одежду, которая ей подходит и ясно всем даст понять, что она является самой низкой и самой презренной из рабынь. И в такой одежде она будет чувствовать себя ещё более голой, чем просто голой.

— Но это тоже, уж точно не одежда сокрытия, — заметил я.

Уверен, в этой тунике Феба была бы очаровательно выставлена напоказ как та, кем она теперь являлась, то есть рабыня. На мой взгляд, такой короткий и открытой со всех сторон наряд, скорее возбуждающе подчёркивал её прелести, чем скрывал их. По-моему Марку нечего было бояться того, что у кого-нибудь могло бы возникнуть сомнение относительно статуса носительницы этой туники. В действительности, одетая в это, она лишь со всей ясностью демонстрировала всем, в какой полной и глубокой неволе она находится.

— Сожги это, — потребовал Марк.

Пожав плечами, я бросил небольшой лоскут ткани в огонь. Некоторое время мы наблюдали, как она горела. У Фебы на щеках блестели мокрые дорожки. Эфиальт доставил её сюда раздетой, конечно. Впрочем, обычно, даже если девушку доставляют одетой, то поставщик забирает предметы одежды с собой, в конце концов, это его собственность, которая тоже стоит денег, доставляет-то он рабыню, а не платяной шкаф. Кроме того, женщине с самого начала ясно даётся понять, что она полностью зависит от своего нового владельца, даже в таких прозаичных вещах как одежда.

— Ну что, поводок потребуется? — снова поинтересовался Марк, когда от клочка шерсти остался лишь серый пепел.

— Нет, мой Господин, — сглотнув слёзы, ответила рабыня.

Тогда я, пинками засыпал угли нашего костра землёй, и мы с Марком покинули лагерь. Нагруженная вещами, словно вьючное животное, Феба, покорно семенила следом за нами.

50. Стены Ара

С гребня этого холма открывался прекрасный вид стены Ара. Прошло уже приличное время с тех пор, как я видел их. Они были очень красивы. Марк стоял рядом со мной. Феба тоже была здесь, но ей было не до красот открывавшегося отсюда пейзажа, она всё своё внимание уделяла своим обязанностям на стоянке.

Есть пара замечаний, которые я хотел бы сделать относительно предыдущей рукописи.

Насколько я смог выяснить, та, которая некогда была Иной, больше не разыскивается ищейками Ара. Если это верно, то можно предположить, что теперь она, где бы она ни оказалась, в безопасности, или, по крайней мере, настолько в безопасности, насколько женщина её вида, то есть рабыня, может быть. Безусловно, хотя они и являются полной собственностью своих владельцев, причём во всех смыслах этого слова, но их безопасность, фактически, в значительной степени находится в их собственных руках. В конце концов, обычно от них требуется немногим больше того, чтобы они были удивительно красивыми, безоговорочно послушными и совершенно приятными, всеми способами.

Кроме того, теперь уже не осталось сомнений относительно того, что Сафроник, бывший командующий армией Ара на севере, мёртв. Известно, что умер в лагере в Хольмеске. Характер его смерти остается несколько таинственным, и оброс множеством слухов и самых невероятных версий. Например, я слышал, что его задрал ларл, забравшийся далеко от своего привычного ареала обитания, или что он был разорван на части Тарном, а также, и то его голова была оторвана, или почти оторвана от тела сотней взбесившихся сумасшедших. Полагаю, что только самым близким из его приближённых известна настоящая причина его гибели. Лично я думаю, что Лабений, командующий авангардом, представил ему свой отчёт.