Прохладен монастырский вечер…В нем мягкий слышен перезвон,И шалью звездною просвеченПоизносившийся Дон.Стремясь пареньем вольной птицыИзмерить ангелов полёт,Обитель женская ютитсяНа берегу который год.Здесь для Арсении долгоМольбы сестёр звучали зря –Стать настоятельницей добройДля бедного монастыря.Затерянный в садах весенних,Он жил, старея и теснясь,И все ж, игуменьей, АрсенияЕго устройством занялась.Не вечен мир, созданье Божье,Ветх
монастырь не по годам,Игуменья, сомненья множа,Решилась новый строить храм.Вначале замысел казалсяНевыполнимым, но потомРос потихоньку храм Казанский,Небесной Деве чудный дом.Вознесся к звездам купол главный,Чтоб утешал молящих он,Из Троицкой приехал лаврыИскусный мастер Семион.И стройный хор по стенам дивнымВзор бестелесно уносил,Где образ Троицы единойСиял среди небесных сил.Для неземного благолепьяШесть беломраморных колоннТащили на подводах степью,Где ждал их полноводный Дон.Сплавляли долго на белянах,И тихо мощь взрастала в них,Коль пеленали их в туманах,В лучах сушили золотых.Они надежно встали в храме,Как православия столпы,В лесах строительных и гамеПод изумленный гул толпы.Как вознеслись над суетою –Известно матушке одной,Их стройность чистою, донскоюОтмыли к празднику водой.Над ними, равный поднебесью,Раскрылся нерушимый свод,И колокольной благовестьюСтаничный радовал народ.
13
Неразличимая для слухаСтруна игуменью звала,Домостроительницей ДухаВслед Богородице пошла.Расслышав зовы Серафима –Восстать над прахом и золой,Господнее прославить имяИ на земле, и под землей.Не смели солнечные бликиМешать ушедшим временам,Самим Арсением ВеликимБыл опекаем нижний храм.Святых отцов постигнув книги,К Уделу Высшему стремясь,Носить Арсения веригиПод одеянием взялась.Как ни был мир, в грехах ущербный,Тяжёл и пагубен плечам,Уединенный храм пещерныйОна копала по ночам.Проход подземный рыла главный,Чтоб, повторяя Крестный путь,Как в Киево-Печерской лавре,В трудах духовных отдохнуть.Казалось, вечности не хватитРаботы эти завершить,Но сила Божьей благодатиПещеру помогала рыть.В подземной келье хлеб да кружка,Свеча. Простой иконостас.Как ласточка-береговушка,Гнездо готовила для нас…Когда же матушки не станет,То будет явлено для всех –Зачем моленье на камнеДолжно свершаться без помех.Так горяча была молитва,Что, как на солнце тают льды,Так и на камне монолитномЕё протаяли следы.Следы ладоней и коленейС нетленной верою в Отца,Следы безудержных моленийЗа оземленные сердца.Молва же тайно поселилась,А с ней –тюрьма или сума,Что вместе с матушкой молиласьЗдесь Богородица…Сама…
14
Пускай былое не вернется.Всё было? Было, да не всё…Так не жалей, что повернетсяПривычной жизни колесо.В
ней ум и знание – гороюВозвысят гордости порок,В ней может перерыть пороюТромб камня – чистый ручеек.Души не вычищены стойла,Но осознать спеши скорей,Насколько мы уже достойныИ оскорблений,и скорбей…К Арсении тянулись люди.Горючих слёз текли ручьи,Ведь знали все,что не забудетОна стенания ничьи.И верили – её моленьяДойти до Господа могли,И до Виновницы спасенья,Царицы Неба и Земли.Луга ромашками усеяны,Ждут в женской юбке косаря…Была игуменья АрсенияПоэзией монастыря.
15
Жизнь, словно свечка, угасима.Хоть дорог монастырский кров,День прославленья СерафимаПозвал игуменью в Саров.Она опасно заболела.И хоть мучителен был путь,Уже с дороги не посмелаОбратно к дому повернуть.Душа летела вольной птицей,Чтобы успеть, не опоздать,В святом источнике умыться,Во славу службы отстоять.Мохнатой охраняем елью,Приют лесной не изменён:Избушки сгорбленная кельяИ вход в пещерку из неё.Доступным стало пониманьеТого, чему названья нет:Ведь тут в смиренье и молчаньеСвятой провёл тринадцать лет.Здесь по-иному время длится,И тысячу безмерных днейНа камне старец мог молиться,И было всё так близко ей.Державы слава и ограда,Во плоти ангел Серафим,Он с нею был всё время рядом,Она молилась вместе с ним!О, как страшна молитва бесам!Звук проносился, невесом,Над тем мордовскимчёрным лесом,Где Болдинский гнездился дом.Невинной радостью искритсяТот день, что памятью глубок,В нем полдня огненные спицыВоткнуты в солнечный клубок.По лесу, собирая шишки,Она прошлась почти без сил.Ей всё казалось:бурый мишкаЗдесь беспрепятственно бродил.И горько сердце стало биться,Домой забота позвала,Там, в Усть-Медведицкой станице,Своя Медведица была.Текла сквозь дебри краснотала,Закатным пламенем горя,И синеву давно впиталаВ название монастыря.Там заждались родные тени…По Воле Божьей неспростаВ сей день для матушки АрсенииОткрылись Смертные Врата.И так провидчески незримоСплетало нити Бытиё:С днем прославленья СерафимаКончину светлую её…
16
Мы все прописаны в двадцатом,В том веке, канувшем давно:Мальчишка, бегавший когда-тоСмотреть военное кино.Сосед, что с ним под дулей старойСидел за шахматной доской,Потом, задумавшись устало,Стоял над кручею донской.Пиджак писательский накинув,Беззвучный слыша перезвон,Следил за журавлиным клином,И сердце плакало вдогон.Как будто горний ветер дунул,И тьма рассеялась над ним,Когда из отчества придумалОн шестикрылый псевдоним.Кто был виновен – Троцкий, Сталин?