Склеп Хаоса

– Я заплачу, – вмешался Конан, прежде чем Агнесса или владелец лавки успели что-то сказать. Вслед за этим заявлением на прилавок увесисто шлепнулось лучшее из возможных подтверждений любых намерений. Торговец немедленно принялся на все лады благодарить щедрых покупателей; Агнесса обернулась, удивленно подняв тонкие дуги бровей; довольный собой Деррик скромненько отступил в тень, предоставляя хозяйке право самой решать, как поступить.

Что ж, она и решила. Даже не слишком раздумывая, чем заслужила молчаливое одобрение Конана.

Графиня Вальехо и господин корсарский капитан, любезно беседуя, направились в сторону виднеющегося вдалеке разукрашенного помоста. Прическу донны Агнессы украшал только что приобретенный гребень в виде бабочки, вспыхивавший под ярким солнцем Полуденного Побережья золотыми искрами.

Шагах в пяти этой парой следовал Деррик, насвистывая нечто легкомысленное и делая вид, что не подслушивает. Впрочем, он мог и не притворяться. Он выполнил порученное ему дело, а дальнейшие события пока не зависели от его усилий. Можно было наслаждаться прекрасным днем, пестротой ярмарки и размышлять о непредсказуемости жизни.

О драконах и прочих невиданных существах не прозвучало ни слова. Разговор племянницы градоправителя и ее спутника в основном касался последних новостей из Кордавы, сплетнях о жизни города, а также выяснению степени достоверности некоторых сведений о жизни самого Конана.

Это была обычная, ни к чему не обязывающая болтовня двух случайных знакомых, и, если бы не утреннее предложение Деррика, киммерийцу и в голову не пришло бы заподозрить прекрасную донну в каких-либо загадочных махинациях. Однако Деррик сказал, что его хозяйка готова заплатить за голову дракона, и Конан не мог найти вразумительного ответа на вопрос: «Зачем ей это понадобилось?»

Но раз понадобилось – должна иметься и причина такого странного желания. Надо лишь как следует подумать и отыскать ее.

* * *

К тому времени, когда все речи уже были сказаны, благословения розданы и получены, а клепки вместительных пятидесятиведерных бочек грозили вот-вот вылететь, огромная птица добралась до устья Флеммы. Она предусмотрительно свернула в сторону, оказавшись возле пределов города, и обогнула кварталы Карташены, держась над морем. Наконец, проплывающая внизу морская гладь поменяла свой цвет с голубовато-зеленого на мутно-желтый, и птица вновь направилась к берегу.

Теперь уже можно было разглядеть, что это существо слишком велико даже для самой крупной из местных птиц – белохвостой морской скопы. Да и двигалось оно не как подобает уважающему себя пернатому, то есть плавно взмахивая крыльями или паря в восходящих потоках теплого воздуха. Животное резко дергало парой длинных и узких крыльев, напоминая огромную летучую мышь, и рывком продвигалось вперед и одновременно немного вверх, влево или вправо. В этом способе было свое преимущество – вряд ли кто мог с уверенностью предсказать, где зверь окажется в следующий миг. Однако существо изрядно устало, вымоталось и мечтало только об одном – присесть на твердую и такую надежную землю, и немного передохнуть. Создатель, наверное, решил подшутить, даровав тварям, подобным ему, возможность полета. Никто не спорит, летать чудесно… но так утомительно!

«Если верить людям, я вообще не должен подниматься в воздух, – подумал зверь, в очередной раз поднимая ставшие такими тяжелыми крылья. – Мол, слишком большой. Ну ладно, сейчас вы все убедитесь, как я умею летать!»

Зазевавшаяся чайка, увидев приближающееся существо, разинула клюв, выронив пойманную рыбу, и провалилась куда-то вниз, даже забыв закричать от испуга. Животное насмешливо хрюкнуло и продолжило путь.

Узкие внимательные глаза, обшаривавшие побережье, вскоре замерли на широкой полосе понижающихся скал. Несомненно, это устье реки. Пестрое, шевелящееся пятно, над которым поднимается облако прозрачно-сероватой пыли, это, конечно, ярмарка. Что ж, раз его забыли позвать, он пригласит себя сам. Осталось немного, а там уж он вознаградит себя за все дни вынужденного сидения в неуютных и холодных пещерах, за весь испытанный голод и холод. Нет, он ни собирается никого убивать, но эту ярмарку горожане запомнят надолго!

Кроме того, животному не давало покоя странное ощущение присутствия в городе чего-то знакомого. Чего-то, необходимого ему и одновременно ненавидимого всей душой. Существо привыкло доверять своим предчувствиям, однако сейчас затруднялось определить, что именно его тревожит. Человек? Вещь? Надвигающаяся опасность? И почему оно уже полгода не может покинуть окрестностей этого ничем не примечательного города, точно что-то удерживает его на привязи?

Ладно, как только он будет на месте, он во всем разберется.

Подбодрив себя такой обнадеживающей мыслью, зверь глубоко вздохнул и попытался ускорить свое движение. Ноющие мускулы крыльев дружно запротестовали, но заветный берег начал приближаться гораздо скорее.

…Первоначальная толкотня у откупоренных бочек уже схлынула. По заведенному порядку вначале ковшиками местного молодого вина наделяли наиболее знатных торговцев, затем наставала очередь прочего разношерстого люда. Как и предсказывал Деррик, господа корсары непостижимым образом оказались в числе первых, и теперь с чистой совестью стояли неподалеку, обмениваясь язвительными замечаниями.

Маэль Монброн втихомолку догрызал второй из купленных пирожков и страдал. Коварная донна Агнесса не обращала на него никакого внимания, откровенно строя глазки ненавистному корсарскому капитану. Тот, мерзавец, воспринимал это как должное и говорил нечто такое, отчего госпожа графиня изволили весело хихикать.

Блайи размышлял, не удалиться ли ему потихоньку с ярмарки, пока все в прямом и переносном смыслах поглощены содержимым бочек.

Деррик трепался с Сигурдом, заключая пари – затопчут кого-нибудь в общей неразберихе или нет.

Благородные дворяне, предводительствуемые доном Карбальо, с шумом покидали возведенный для них помост. Дамы болтали и игриво смеялись, мужчины бряцали оружием и бросали друг на друга косые гордые взгляды.

Огромное животное взмахнуло крыльями и, описывая полукруг, начало медленно снижаться, облюбовав в качестве места приземления пустынный желтый круг арены для боя быков.

Осталось неизвестным, кто именно первым заметил кружащееся в небе существо. Но не подлежит никакому сомнению, что первым действием этого бедняги было – завопить во всю глотку, а вторым – броситься куда глаза глядят.

Оба действия были совершенно верными. Ибо что еще остается человеку, когда прямо над головой парит, распахнув перепончатые крылья, отливающий золотом и бронзой громадный дракон?..

Карташенская ярмарка подняла голову, зажмурилась, взвизгнула и кинулась наутек, сметая на своем пути все и всех. Затрещал ломаемый помост, с истерическим ржанием сорвались с привязи напуганные кони, взмахивая рвущимися пологами, опрокидывались лавки… Голосили сбиваемые с ног женщины, орали мужчины, кто-то начал громогласно причитать, утверждая, что настал конец света…