Склероз, рассеянный по жизни

С грехом пополам дожил и даже переполз в нынешний век.

Пи…ц! Времени, отпущенного на жизнь, оказалось мало. С одной стороны. А с другой – зачем коптить эту уходящую экологию, не зная, зачем?

Как-то меня спросили: если бы у меня была возможность после смерти вернуться в виде какого-то человека или вещи, что это было бы? Я ответил: флюгер. У Саши Черного в стихах есть два желания: «Жить на вершине голой, / Писать простые сонеты…/ И брать от людей из дола / Хлеб, вино и котлеты». И второе: «Сжечь корабли и впереди, и сзади, / Лечь на кровать, не глядя ни на что,/ Уснуть без снов и, любопытства ради, / Проснуться лет чрез сто».

Ни разу за длинную жизнь не утомлял себя долгими размышлениями и глубоким анализом бытия. Все поступки и телодвижения совершались спонтанно-импровизационно – в надежде на стопроцентную интуицию. Главное – чтобы не ниже других, чтобы не было стыдно перед самим собой в районе трех часов ночи и чтобы никого не обидеть. И вдруг к старости переполненный котел биографии стал фонтанировать метастазами ошибок. Пришлось задуматься, но поздно. Ни сил, ни времени не осталось. Вынужден привычно прощать себя и у всех остальных просить прощения.

Жизнь стала бутафорски зыбкой. Мой случайный валдайский друг, бывший знатный шахтер, сутками в утлой резиновой лодочке пытающийся что-то добыть из водоема, говорил, покуривая откуда-то доставаемый «Беломор»: «Вот удрал от воркутинской смерти, чтобы дожить как человек». Хочу с ним…