Сколько горя нужно для счастья? Книга 2

Наша любовь прекрасна, потому что невозможна.

Она бесконечная как космос.

Секс не унижает настоящую любовь, он один из её важных проявлений, секс не грязен, если люди его не пачкают, грех не отдаваться партнеру если любишь. Одежда быстро соскользнула на пол, мы раздетые и согласные на все взрослые.

Глаза у неё были молящие, скорбные, мокрые, тревожные, гордые, озорные, хитрые и все равно по-прежнему родные, а тело настолько красиво и эстетично, что его по всем правилам и законам не должно существовать на свете, ведь идеал не может быть достижим, но черт возьми — он передо мной.

Я умею право к нему прикоснуться и нахожу смелость…

Ладонь ухватила грудь, кожей, я чувству биение своего сердца внутри и страшное удовольствие. Как цирковой акробат на канате, я идеально подбираюсь и балансирую у той грани, когда светлые чувства рискуют перерасти в грязную похоть.

Соски твердеют у меня во рту, она миленько вскрикивает от удовольствия и ногти глубже погружаются в моё тело. Подушечками пальцев я шастаю по всему телу, натрогаться просто невозможно, каждая секунда прикосновений дает гормонов счастья больше, чем литр героина внутривенно.

Вскоре я посадил Мару на себя и наши тела соединились. В тот миг у меня кровь порозовела от удовольствия, взгляд стал как у бешеного волка, но ей так больше нравилось, от удовольствия она сильно сжимала ноги.

Два истинных существа, две износостойкие души и два тела не знающих усталости… Впереди у нас много суток экстаза. Зрачки расширяются, артерии сужаются, температура так подскакивает, что кровь вскипает как вода в чайнике, сердце скачет как блоха по всему организму, давление подпрыгивает, дыхание становится прерывистым как у астматика, мозг атакуют электрические импульсы, все железы работают, мускулы напряжены… Процесс ужасен, но по всему прекрасен. Хорошо, что природа сделала его таким приятным.

Моя проблема в том, что Мару её решение.

Я восхищаюсь Мару и ей важно это знать чтобы расцвести. Она меня растлила, но я проявил определенную сноровку в такие моменты. Все что мы делаем в постели прекрасно и абсолютно правильно, поскольку нравится нам обоим, гармония…

Кровь Мару насытилась гормонами, она готова обнять весь мир. Она жаждет чтобы её ласкали, прикасались, нянчили и говорили о том как она важна.

До недавних пор мне казалось, что я, наверное, самый грустный человек, которого я встречал на своем веку. Долго, единственной целью моей жизни было саморазрушение, а потом мне вдруг захотелось счастья и близости. Я усвоил главное, чтобы стать счастливым, необходимо пережить состояние ужасной несчастливости.

Если не пройти школу горя, счастье не может быть прочным. Любовь, которая свалилась на голову как новогодний подарок, недолговечна. Любовь живет долго, при условии, если каждый из любящих знает ей цену и уже расплатился авансом, а еще лучше чтобы залез в пожизненную ипотеку.

К везению мы оказались готовы к счастью, потому что были приучены к страданию. Необходимо знать, кто ты есть и кого ты любишь.

* * *

К окончанию я был весь изодран, на мне тоненькими полосками свисали кусочки кожи, тело покрывали фиолетовые отпечатки зубов, кожа в кровавую крапинку, так как в особо чувственные порывы она зарывалась пальцами до глубины внутренних органов. Кусочка подбородка нету, нос откушен с одной стороны, уши погрызены, даже кадык не на своем месте, а мизинцы откусаны.

Мару была очень страстная.

Пока я был внутри неё, она была внутри меня. Лисица наглаживала печень, щекотала почки, зарывалась пальцами в кишки.

Энергия от нашей страсти покинула пределы комнаты и замка. Первыми под удар помешательства попали бойцы моей гвардии и прислуга. Емельяна растолкала спящего Ярослава требуя немедленной, бескомпромиссной любви! Ливия запрыгнула на спящего Гулливера не спрашивая разрешения. Эдуард c судорогой в руках пытался снять доспехи пока Степанида лежала и сгорала от желания…

Крохотные остатки мужской армии около замка с отсутствием девушек поблизости, перешли в штыковую атаку, таких мозолей на руках у них не было даже от мечей. Энергия как бурный поток, как сель, как лавина вышла за пределы моих владений и окутала весь город вплоть до стен.

Все семейные посиделки у людей превратились в оргии. В учебных заведениях подростки, мучаясь от похоти, нарушали запрет и перебирались в женские корпуса. Правда есть нюанс… Мужчин осталось мало после войны, потому множество женщин в эту ночь сточили себе пальцы…

* * *

— Ты жалеешь о том, что случилось? Голенькая лисица лежала на мне, её длинные волосы укрыли меня как покрывало, пахнут они так вкусно, словно их месяцами вымачивали в одеколоне.

Меня до сих пор не покидали смешанные ощущения. С одной стороны — эйфория от любви, с другой — горечь от утраты дочери. Я решил обмануть её и ответил. — Нет, не жалею. Но как только слова покинули уста я понял, что сказал правду.

— Как мило вышло… Мару облокотилась о мою грудь локтями и озорно улыбнулась. Нельзя позволить себе сдать позиции, она коварна как пиратский адмирал. Я чмокнул её в носик и произнес. — Нехорошо читать чужие мысли.

— Чужие может и нехорошо, но ты мне не чужой.

Лежа я наглаживал её хвост часами, она мило мурлыкала. Даже эта шалость, одно из важнейших событий в нашей жизни. Проводить время с любимой… Такое доступное людям, но в тоже время почти невозможное, недостижимое благо. Как же забавно и тупо у них проходит жизнь, их окружают тысячи, миллионы мужчин и женщин, но найти себе родную душу они не способны.

Что такое родная душа? Тот, кого ты любишь, это отражение, твоя кровь, твой дух, это в конце концов твоё собственное лицо, сквозь мутную поверхность мира. Это мысли, становящиеся продолжением речей друг друга, это экстаз страсти, гулкий отпечаток стона, крика, молчания. С любимой у вас даже соринки в глазу одинаковые.

Утром следующего дня, я старался не подавать виду, что стал счастливее чем вчера. Мне требуется сохранять образ строгого деспотичного господина, но кажется бойцы могли меня раскусить…

Странно, я ведь ничем себя не выдавал…

* * *

— Друг сегодня какой-то странный… Сказал Ярослав и продолжил. — Первым делом он подошел ко мне и крепко поцеловал в лоб, а еще сказал — Спасибо что ты есть…

— Да… Непохоже на него. Кажется, и со мной он повел себя не так как обычно. Подхватил Герасим. — Он обнял меня так крепко, что доспехи помялись, а потом сунул мне в кармашек немного пряников… Сказал, что любит меня и пожелал расти большим и сильным.