Сколько стоит ваше сердце?

— Собирай народ, — велел Кот. — Да передай, если кто в доме спрячется — ему не жить. Прямо с домом в Облачный Сад отправлю, Святому Древнему Квентину на нас жаловаться.

Он вытянул руку вперед — и старая, засохшая яблоня вспыхнула огненным факелом, так, что жаром достало до маленького отряда. Миг — и прогорело… Лишь горячая горстка пепла осталась.

Только сейчас спутники Кота заметили, что повсюду из-за заборов, плетней, сараев, поленниц выглядывают любопытные деревенские, в основном девки да детишки.

Эшери рывком снял с головы капюшон. Золотые волосы шлемом сверкнули на солнце, почти ослепив даже привычных Бессмертных.

— Я — Монтрез. Палач Атры. И я хочу знать, где разбойники. Если через одну короткую клепсидру я этого не узнаю — деревня загорится. Вся. Вместе в жителями. Точно так же, как горела Атра.

Некоторое время спустя, отряд опять оказался на дороге, но теперь их было не шестеро, а семеро. Седьмым оказался пацан лет шести — семи, не больше. Каль клялся, что малец дорогу знает. Откуда…

— Сговорились разбойники с младшими жрецами из Атры. А может и старшие в доле были. И как только из какой деревни голубя посылали: собрали двадцатую часть, сделайте милость, приезжайте, святые братья венчать, отпевать да в книгу записывать — так жрец сюда приезжал, якобы помолиться. А мелкий мухой летел в банду — сообщить, в каком храме серебро лежит, — рассказывал своим спутникам Гай. — Они мешки на головы оденут, в храм вломятся, серебро заберут… ну и со жрецами делились, как иначе.

А потом приезжают братья в деревню: где серебро храмовое? Нет серебра! Как нет? Украли? Так что ж вы, такие-разэтакие, храмовое добро не уберегли?! Не будет вам ни благословения, ни свадеб, ни поминовений. Либо серебро за весь год… Либо молодых парней в послушники. Фактически — в рабы. Сейчас-то они все по деревням вернутся…

Бессмертные ехали по двое, по-другому узкая лесная дорога не позволяла и, на всякий случай, держали наготове щиты.

Мальчишка был связан воздушными жгутами, уж больно резво по сторонам зыркал, как бы не сбежал.

— Абнер, — бывший придворный маг приблизился к Коту, — У тебя что лучше: "Сон" или "Диагност"?

— Я — воздушник, — почти оскорбился маг, — я все могу… — осекся, немного помолчал и честно добавил, — Конец Света подручными средствами устроить не могу, тут Винкер меня обошел.

— Тут он всех обошел, — примирительно заметил Эшери. — Тогда делимся: ты диагност на дорогу бросаешь, разбойники ловушки умеют и любят, я часовых выслеживаю и аккуратно усыпляю. А Беда следит, чтобы мы оба не накосячили.

— Он же не маг, — встопорщился Абнер.

— Зато чуйка у него — дай Боги всякому, я бы точно не отказался…

— Повоюй с мое, светлость, и у тебя такая же отрастет, — фыркнул Беда и замолчал, целиком сосредоточившись на задаче.

Трудолюбием разбойники не отличались — ловушек оказалось всего девять, и то такие… детский примитив. Кот во времена оны на своего учителя Молитвослова поинтереснее налаживал.

А вот часовых обнаружилось неожиданно много, парни утомились их с дороги в кусты оттаскивать, пока сообразили, что можно просто раскачать и кинуть: магический сон осечек не давал.

Банда устроилась отлично — у красивого овального озера, что под вечер давало голубой отсвет… Значит, вода в нем была не просто водой. А вот чем — так сразу не скажешь, надо пробы брать и магу — воднику нести. Вот в этом случае точно — воднику, ни воздушник, ни землевик не справится. Сила тут не работает, да и умения — через раз. Нужно особенное сродство к своей стихии, тогда получится.

Землянки… Кот насчитал десятка три только в первой линии, а, значит, было их, как минимум — вчетверо больше. Серьезная банда, явно — не с одной деревни собралась.

— Это как: сбегали, чтобы не стать рабами в Орденах, и грабили, зная, что свои же, деревенские парни вместо них в рабство пойдут? — подивился Квентин.

— Да нет, тут хитрее схема, — Кот поморщился и гадливо обтер ладонь, которой посылал в пространство короткие импульсы "Диагноста", — на амулете их ломали. Человек полноценный — только главарь. Остальные в разной степени "куклы".

— Пакость какая, — передернуло парней.

— Что с ними делать будем?

— Усыпляем, — решил Кот, — пока так, а потом…

— Да отправить их по облакам… или по уголькам, как кому суждено, — Беда поморщился, — Демона ли рогатого в них, все равно ломаных не починишь, люди — не телеги. А спящих резать Бессмертные… смогут. Насмотрелись, на моих парней глядя, а кто и сам попробовал. Так что — смогут. Только не говори, что тебе жалко. Все равно не поверю. Я людей насквозь вижу и на пять футов под ними, ты такой же жалостливый, как каменные истуканы в Степи.

— Я о другом думаю, — перебил наемника Эшери, — если в ближайший месяц — два мятеж не задавим, будет голод…

— Будет, — кивнул Беда, — зимой люди деревнями умирать начнут.

— А эта дорога, фактически, единственная, по которой можно быстро в северные районы хлеб и крупу доставить. Разбойников на ней разводить нельзя.

— Так нигде нельзя, — слегка удивленно хохотнул Беда, — да эта плесень человеческая сама заводится. Не иначе — от сырости, — он кивнул на озеро, — надо будет потом, как работу доделаем, не забыть несколько фляжек набрать. Интересно, что тут такое из земли течет…

— С озером потом. А с разбойниками вот что… Народ напугать надо. Сильно напугать. Чтобы они этой дороги хуже степного нашествия и храмового рабства боялись.

— Вдоль дороги всю шайку по деревьям развесить?

— Этим их не проймешь. Они из шика разбойничьего рубаху не шарфом шелковым, а веревкой крепкой подпоясывают. Причем, специально такую выбирают, чтобы не порвалась и не перетерлась. И друг перед другом хвастаются… А перед казнью палачу отдают, чтобы тот их на этой веревке повесил. Как думаешь, чем можно напугать ребят, которые со своей смертью в обнимку и спят, и обедают, и по девкам ходят?

— Неизвестностью, — мгновенно сообразил Беда. — Если вся шайка — исчезнет. Бесследно. Ни тел, ни костей, ни вещей…

— А по деревням призрак пройдет… молчаливый. Ничего говорить не будет, нигде не остановится. По типу "гонца" слеплю.

Легенда о Дороге Ужаса рождалась на ходу и тут же обрастала жутковатыми подробностями. Но наворотить совсем уж лютых кошмаров им помешали.

— Ваша Светлость, — по тропинке быстро шел Квентин и нес на руках… сначала Эшери подумал, что это какой-то тюк с пестрым тряпьем. Потом пригляделся…