Сколько стоит ваше сердце?

Марк косился на уроки с завистью, ему тоже хотелось поучиться обратному хвату, и еще куче вещей — уж слишком наглядным получился первый бой. Наемники вышли из него, практически, без потерь (шестеро легко раненых не в счет), а сотня Райкера опять сократилась — на девять человек, среди которых оказались шевалье Арже и совсем молодой Кей.

Но слишком много забот было у стратега.

Утром, как и обещали, прибыли гвардейцы. Родовитые дворяне появились крайне недовольные. Полковник Вейли держался так, словно ему здесь все должны: минимум — кланяться, максимум — денег.

Но, изучив обстановку, он изменился — мгновенно и разительно. Надменный хлыщ будто мановением руки искусного заклинателя превратился в серьезного и грамотного офицера — Винкер был только "за" такую магию. Они как-то очень быстро поладили, изящно обойдя вопрос, кто здесь главный.

Задним числом Марк сообразил, что Вейли далеко не прост и поворачиваться к нему спиной не стоит. Он охотно встанет рядом, будет подчиняться приказам Райкера, но все промахи необстрелянного стратега запомнит, и, если что-то пойдет не так, быстро найдет виноватого. Но желать, что придворный перестанет интриговать все равно, что ожидать от кошки, что она перестанет мяукать. Такова природа, против нее не попрешь. А стратегия здесь проста, как ручка от лопаты: "Не подставляйся — тебе и не прилетит".

Невольно вспомнилось, как ночью они с Бедой и Рыжиком сидели в густых, высоких камышах, по самый нос в прохладной воде, пахнущей тиной и наблюдали за базовым лагерем бритых.

Какого демона рогатого фиольцы сидели на берегу Руты — выяснилось сразу. Они строили паром!

— Серьезно? — Рыжик расплылся в улыбке, — они такую толпу решили на пароме переправить? И сколько они собираются тут кататься с левого на правый? Пока река не замерзнет?

Винкер по привычке быстро произвел в уме несложные вычисления:

— Да нет, если без перерыва на сон, то за тридцать пять суток вполне бы управились.

— Да их тут за это время комары живьем сожрут, — Рыжик, стараясь действовать неслышно, нырнул, смывая наглых кровососов. Марк постарался абстрагироваться он дискомфорта, вызванного зудящими гадами.

Беда никаких проблем не испытывал, его дубленую шкуру комарам было просто не проткнуть, а на их раздражающие песни он плевал.

— Гений, сколько тебе нужно времени, чтобы зачаровать камни призыва?

— Уже, — коротко отозвался паренек, — я их вчера зачаровал. На всякий случай. Разложить — надо бы со всех сторон…

— Я пойду, — решил Беда, — вы пока без магии не умеете. Ждете меня одну длинную клепсидру… Ну, или пока не услышите шум.

— А если услышим?

— Тогда по-тихому сплываете. И не забудьте передать парням, что их командир погиб, как полный мудак.

Два изумленных взгляда были ему ответом.

— Если попадусь, то мудаком и буду, — пояснил Беда, — ночь, туман, часовые дремлют. Жрецов всего пара — тройка на весь лагерь…

Едва силуэт наемника растворился в ночи, легкий шорох воды стих, а комары снова завели свое бесячье: "зззуууу!", Марку пришла в голову идея. Они всегда так — выбирают самый "подходящий" момент, когда человек устал, хочет спать, сидит по уши в воде и старается пригасить тревогу — словом, когда не способен сопротивляться.

— Я вот думаю, — едва слышным шепотом сказал он, — а не сплавать ли нам к этому недоразумению, которое они считают паромом…

— И что? Поджечь? — загорелся Рыжик.

— Не так эпично. Ты же можешь сделать так, чтобы веревки сгнили и рассыпались?

— И плот развалился? — мгновенно просек рыжий, — могу. Вообще легко!

Идея вполне тянула на орден: "Идиот года", но поняли они это не сразу. Сначала вернулся Беда, довольный, как зверь Лефарат, и показал на пальцах, что пристроил по месту все семнадцать "заряженных" камней и им, в общем, можно двигать до дому…

Далеко отплыть не успели, вынырнувшего Винкера едва не пришибло здоровенным, тяжелым бревном. Беда, отфыркиваясь, нарисовался рядом, глянул назад и выдал такую конструкцию, что у Марка зачесались руки — немедленно записать и выучить.

Что-то подсказало стратегу, что "на бис" он ее не повторит.

— Балбесы, — определил Беда, — быстро на берег!

Бревна неторопливо и вальяжно проплывали вниз, иногда глухо стукаясь друг о друга. Следом к морю продрейфовал здоровенный кусок плота, разваливающийся на глазах.

— Часовых усыпить додумались?

— Да они и так спали…

— Зашибись! — Беда схватился за голову, повязанную черным платком. — Есть только четыре катастрофы: пожар, землетрясение, наводнение — и мальчишки на войне.

— А эпидемия? — встрял Рыжик, которого не угомонила даже смерть, просвистевшая на расстоянии в полпальца.

— А эпидемия, как учат нас господа-жрецы, не природное бедствие, а суть — кара богов за грехи человеческие, — наставительно изрек Беда, щелкнул парню по носу и уставился на небо, чтобы по звездам определить направление на Южный.

До городка они добрались уже перед самым рассветом, усталые и грязные, съеденные комарами чуть не до скелетов и сами готовые кого-нибудь съесть вместе со скелетом, сапогами и пряжками.

Холм темнел на фоне неба, словно вырезанный из черной бумаги. "Дева с ведрами" горела прямо над ним, а звезда Ферин висела у самого горизонта.

В полутьме Рыжик наткнулся на труп бритого, выругался и в изумлении, смешанном с испугом оглянулся вокруг. До этого момента мальчишка как-то не задумывался о том, как они будут возвращаться в лагерь, окруженный противником.

Противников не было. Во всяком случае, живых.

— Головы остались, — деловито прикинул Беда, — надо посчитать, да пусть Райкер на амулете подтвердит. А то потом доказывай, что лишнего не приписали.

— Вы их… всех? — поперхнулся Рыжик.

— Справедливости ради, надо и вашу долю выделить, — прикинул Беда, — вы тоже неплохо дрались, я заметил. Кто-то очень серьезный вас учил, и как бы не со стороны Полуночи.

— Так и есть, — кивнул Винкер, осматривая картину, где Серая Госпожа попировала всласть. Тела бритых лежали кучно. Присмотревшись, Марк заметил, что у многих фиольцев вместо ожидаемых колотых ран, были просто и без затей перерезаны глотки.

— Как? — коротко спросил он.