Скорая. Повести и рассказы о любви
Шрифт:
Повернул ее опять лицом вниз и одним движением стянул трусы до голеней. Молчит, не протестует. И трусы влажные-влажные… Сел верхом, – благо носилки узкие, даже уже, чем односпальная кровать. Вот только жесткие трубки давят в кожу сидящего верхом. Но в этом и преимущество: я как-бы зависаю над партнершей. И машина, кстати, не будет раскачиваться на своих амортизаторах…
Вошел в нее, как к себе домой в не запертую прихожую. Но, как вы понимаете, в прихожей не задержался, – поперся в самую гостинную. Благо, резиновые изделия чуть ли не у сердца храню, долго искать и готовить не надо. А Таня вигибается, словно тянется ко мне затылком. И на каждый мой «повторный вход-выход» реагирует
Я сижу на ней. Ну или на носилках. И сквозь полупрозрачное стекло одним глазом вижу часть трассы, вторым – толпу на трибуне и вдоль периметра полигона. И так это оригинально, если честно: я как бы на виду у всех сижу со снятыми штанами, и на глазах у всех «деру» это симпатичную самку. А трибуны словно в мой адрес взрываются аплодисментами и гулом одобряющих голосов и выкриков. И машут, машут, машут нам руками, шапками и флажками в такт наших движений. И время от времени включают марши и бравурную музыку для поддержки. Ну, прямо-таки, группа поддержки, честное слово!… А я еще при проносящихся мимо гонщиках стараюсь засадить партнерше как можно глубже и совсем не мимо, что снова вызывает бешеные овации публики. Никакого алкоголя не надо или других стимулирующих составляющих, – и под овации публики начинаем кончать вместе. Это было просто сказочно!
Когда мы привели себя в порядок, Таня решила пройтись по воздуху. К тому же в толпе появился ее муж с детьми и не хотелось, чтобы он приблизился к машине.
– Не скучай, Док, и не засыпай пока, – улыбнулась она. – Я к тебе сейчас санитарку нашу пришлю. Она тоже очень охоча на такие развлечения… А остальных постараюсь сдержать от приближения сюда. Выдержишь второй заезд? А?…
– Заеду, заеду, не переживай…
Ключ от квартиры
– Митрич. Тут такое дело, – рация прослушивается и записывается из центра, потому приходится говорить с телефона-автомата. – Мне тут позвонили родственники и попросили приехать. Бабушке их плохо. Организуешь?
– Док, достал ты со своими родственниками, – голос Митрича усталый и раздраженный.
– Ну, Митрич!… Ведь нет запарки, и все бригады на базе. Я же по рации слышал. Ну, уважь, пожалуйста.
– С твоих родственников причитается.
– Я тебе свой обед отдам. Ладно?
– А что у тебя на обед?
– Пирожки домашние, – подсказывает мне шепотом Аня, моя бригадная фельдшер.
– Митрич, у меня пирожки есть домашние. Пальчики оближешь.
– Ладно, езжайте. Аню хоть не забудь на вызове.
– Ну ты удивил, Митрич! Как я могу свою любимую помощницу забыть. Я через минуту звоню в центр, даю вызов на Катерину Михайловну. Это она, бабушка. Понятно?
– Понятно, понятно, записал…
Мы с Аней сели в машину на переднее сиденье, т. е. в кабине. Последнее время нам не рекомендовалось так ездить втроем в кабине по технике безопасности, но в вечерние темные часы мы это все игнорировали. В салоне было и холоднее, чем в кабине, и скучно одному.
– Саша, у нас вызов. Вот по этому адресу.
– Так мы же последние в очереди! – возмутился водитель. – Я есть хочу.
– Саша, это вызов к моим родственникам. Ты пока съезди поужинай дома. Минут сорок мы там однозначно будем сидеть, а ты поезжай к жене и детям.
– Ну, раз так, то сойдет, – и Саня завел двигатель и уже с улыбкой поехал по названному адресу.
Мы с Аней степенно поднялись по лестнице на второй этаж со всеми ящиками, оборудованием и даже дыхательным аппаратом, я открыл дверь своим ключом и мы вошли
в темную квартиру.– А здесь тепло, – сказала Аня, когда я зажег свет в прихожей.
– Да, здесь тепло обычно, – ответил я, снимая и вешая верхнюю одежду на вешалку и помогая разоблачиться Анне. – Ящики оставь в прихожей и проходи в комнату.
Анна вошла и присела на диван в центральной комнате.
– Фу-х… Как же я устала сегодня, – вздохнула она, упав на бок на диван и перевернувшись на спину.
– Чай или кушать будешь, – спросил я, помогая ей снять обувь и укладывая ее ноги на ложе.
– Так времени-то нет, Док!… Саша приедет через сорок минут, – он пунктуальный. И будет мерзнуть и матюкаться внизу. Зря ты ему сказал про родственников, лучше бы просто ждал.
– Как знаешь, мое дело предложить, – и, уложив ее ноги на диване, стал их растирать от пяток к бедру. Пробираясь ладонями с каждым разом всё выше и выше, я грел ее ноги, а за одно и свои руки.
– Как ты такую хатынку раздобыл? – моя фельдшер буквально млеет от моих рук, закатила глазки к потолку и просто блаженствовала.
– Я ж тебе говорил. Мои друзья поехали за границу, а квартиру своим родным не доверили. Или засрут, или изгадят. Ты же знаешь эту молодежь!… Попросили меня время от времени заглядывать сюда, если вспомню, да и цветочки поливать. К счастью, тут нет ни птиц, ни кота. Я бы не согласился курировать живность. Потому отдали живность соседям. Жаль, что цветочки не отдали в виде прицепа.
– Я полью, полью их цветочки, только потом… – Аня уже «потекла» и пошире раздвинула ноги. Я сдвинул ей ноги и снял с нее трусы. Поскольку диван был раздвинут, развернул дамочку поперек дивана, снял брюки и лег на нее.
Член уже стоял, как часовой на посту. В ожидании лучшей доли. Оставалось только одеть его в спецодежду и направить в нужное направление. Что я и сделал немедленно. Широко раздвинутые ноги партнерши были подняты и ждали меня. «Состыковка» органов прошла в штатном режиме, после чего я начал медленное вхождение в тело женщины. Продвигаясь вперед я с удовольствием ощущал, – даже через презерватив, – как ее стенки раздвигались, пропуская меня всё дальше и дальше. Иногда по этим стенкам как-бы пробегала волна сокращений, которая словно пожимала или выжимала мой орган.
Вставил поглубже, как мог, начал вынимать, – и при этом вслед за ним в мою сторону потянулась партнерша своим тазом. Опять вставил поглубже и снова начал делать движения назад…
Времени на длительные игры не было совершенно. Мы просто ускорили движения и начали синхронно кончать.
– Фу-х… Как же я устала сегодня, – снова вздохнула Аня и, опустив на диван ноги, ранее обнимавшие меня, раскидала ноги-руки по дивану. – Сколько у нас тут времени осталось.
– Если просто полежать, то достаточно…
– К монаху твои «полежать»! Я секса хочу!
– Но я не секс-робот!
– А мне наплевать. Давай, ложись на спину.
Я лег. Аня устроилась у меня в ногах и стала лизать и сосать член. Сначала без эффекта, но потом он стал проявлять признаки жизни. Понемногу-понемногу голоска стала подниматься, сам ствол стал твердеть. Я лежал на спине и наблюдал, как голодная сотрудница старательно и нежно массировала нужный ей орган. Ну и хорошо, – пусть поработает на наше общее благо.
В нужный момент она села верхом и я почувствовал, как член стал погружаться в нее. Конечно, столь частые половые акты не приносят столь же сильные ощущения, как акты «с голодовки». Потому лично мне второй половой акт не доставил максимального удовольствия, но … «слить» удалось. В то же время Анна кончила явно хорошо. Она забилась с восторженным криком птицы, которая зовет зарю.