Скорбь Гвиннеда

— Вы умрете?

— Рано или поздно мы все умрем, Джаван.

Принц едва удержался, чтобы не накричать на нее. Сдерживая гнев и страх, он стиснул кулаки так, что ногти вонзились в ладони.

— Это мне известно! — Он заставил себя взглянуть ей прямо в глаза. — И вы знаете, что я спросил совсем о другом. То дело, которые вы должны исполнить — вы можете погибнуть из-за этого?

Он успел заметить блеснувшие в ее глазах слезы, прежде чем Ивейн опустила голову.

— Да. Отчасти и поэтому я пришла к вам сегодня.

— Попрощаться?

— Да, — шепотом ответила она. — И еще чтобы передать вам некоторые знания. Они могут рано или поздно пригодиться вам, если… если потом меня не будет рядом. Когда вы станете королем.

Эти слова ударили его, как кулаком под ложечку, вызывая смутные воспоминания о той ночи, когда умер его отец. Они не хотели, чтобы он вспомнил, хотя вместе с Тависом Джавану удалось восстановить какие-то обрывки происшедшего, — достаточно, чтобы понять, что над ним и его братьями совершили некий магический обряд. То была магия его отца. Магия Дерини.

И если он когда-нибудь станет королем, эта магия будет принадлежать ему. Отчасти это уже случилось, ко всеобщему удивлению… Он вперился горящим взором в Ивейн, ухватившись за поручень.

— Что случилось со мной в ту ночь, когда умер отец? — Он уже столько раз задавал этот вопрос, что уже почти не рассчитывал услышать от нее ответ. Но строгое, торжественное выражение ее лица подсказало, что на сей раз все может быть иначе.

— Я не смею дать вам эти воспоминания в открытую, но я вложу их глубоко в память, чтобы они вышли наружу, когда придет их час. — С этими словами она положила руки ему на плечи. — Боюсь, это не получится сделать мягко — увы, на щадящий подход у нас просто нет времени. Ведь Хьюберт может в любой миг прервать нас.

— Понимаю, — прошептал он, не сводя с нее взгляда. — Сделайте все, что нужно. Во мне нет страха.

— Конечно. — Она улыбнулась. — Вы самый смелый юноша из всех, кого я знаю. Теперь расслабьтесь и откройтесь передо мной. И не забудьте, что обещали за меня молиться.

Безмолвно кивнув, он закрыл глаза, чувствуя, как ее пальцы коснулись висков. Он пытался сделать все, как она сказала, но слезы жгли глаза, и никак не удавалось очистить мысли.

— Не тревожьтесь ни о чем, мой принц, — раздался ее голос в сознании. — Если нам не суждено больше встретиться в этой жизни — помните, за что мы боролись. Вы и я, и Тавис, и Райс, и все остальные… и сделайте все от вас зависящее, дабы восторжествовал Свет.

— Обещаю! — сумел он ответить.

— Да благословит и да хранит вас Бог, ваше высочество. А теперь — идите глубже и обретите знания о своей судьбе.

И она стала передавать ему воспоминания, сознавая, что причиняет юноше боль, но не в силах смягчить посыл, опасаясь не уложиться в срок… ибо Хьюберт мог вернуться в любой момент. Джаван лишился чувств в самом начале и это было к лучшему, поскольку теперь она могла действовать еще быстрее, не опасаясь больше за него.

Затем она заблокировала все воспоминания, кроме своей просьбы молиться за нее. Но теперь у принца появился шанс — даже если ему придется занять трон без поддержки Дерини. Она оставила его с туманным воспоминанием о своем приходе и в последний раз любовно поцеловала в щеку. Она успела исчезнуть через Портал как раз в тот момент, когда у дверей послышались шаги…

Пусть Джаван молится за нее — это поможет ей выдержать грядущее испытание. И послужит напоминанием о тех, за кого она готова отдать свою жизнь… независимо от того, будет ли принята эта жертва.

Глава XXIX Кто сотворил семизвездие и Орион, и претворяет смертную тень в ясное утро. [30]

В назначенный день Джаван проснулся с ноющей головной болью, истомленный снами, припомнить которые он не мог, и с сосущим чувством голода, поскольку Хьюберт уже три дня перед церемонией держал его на хлебе и воде. Карлан должен был прийти будить его еще только через час, но спать принцу больше не хотелось. Он попытался вспомнить свои ночные видения… кажется, там было что-то насчет леди Ивейн, и он ощутил смутную тревогу. На всякий случай, он решил помолиться за нее. Вот так, на коленях, в ночной рубахе, и обнаружил его чуть позднее Карлан, решивший, будто его набожный молодой господин молится перед сегодняшним действом.

30

Амос 5:9

— Прошу прощения, ваше высочество, — неуверенно окликнул его паж. — Я не хотел бы вам мешать, но пора собираться к мессе. Должно быть, вы очень тронуты тем, что вам предстоит?

Джаван ничего не ответил и не стал поправлять Карлана. Пусть думает, что хочет, — и донесет архиепископу. Это пойдет принцу только на пользу.

И все же, несмотря даже на все его смущенное шпионство, Джаван знал, что ему будет недоставать Карлана. Сегодня тот покинет его, ибо даже принц, принося монастырские обеты, терял право иметь прислугу. Они уже простились накануне. Карлану теперь предстояло занять место при короле, — хотя, если повезет, они с Джаваном будут встречаться раз в месяц, чтобы тот рассказывал принцу последние придворные новости. Эту уступку он выторговал у архиепископа, и тот с готовностью согласился, настолько рад был, что Джаван все же решился примериться к религиозной жизни. Впрочем, стоит ему принести обеты, и, возможно, все обещанные привилегии поспешат отменить.

Но сейчас не стоит тратить силы и волноваться понапрасну. У него и без того хватало поводов для тревоги — например, не попытается ли Хьюберт обмануть его, вставив в текст клятвы какую-нибудь совершенно невинную на первый взгляд фразу, но которая затем сделает расторжение обета невозможным. Конечно, это маловероятно, но он не доверял Хьюберту. Хотя он и успел сделать некоторые шаги, чтобы контролировать архиепископа, но его власть над ним была пока еще настолько призрачна, что об этом не стоило и говорить.

Однако нельзя позволить Хьюберту и остальным навсегда превратить его в монаха, будь то силой или хитростью. Его брат Алрой выглядел совсем скверно, когда они виделись в последний раз, и вполне может умереть, не оставив наследника — наследника, который бы с самого рождения сделался игрушкой в руках регентов, на гибель всему Гвиннеду.

Так что лучше уж Алрою умереть без потомства, чем сыграть регентам на руку, подарив им нового короля, — ибо Джаван был уверен, что дни брата будут сочтены, как только новый принц крови явится на свет. Он не знал, подобрали ли уже королю невесту… И, кстати, любопытно, будут ли сегодня здесь Алрой или Райс-Майкл? Он просил, чтобы им позволили приехать, хотя церемония должна быть закрытой, и даже сам послал приглашение, вместе с письмом, где пытался объяснить, что заставило его принести эти обеты.

Но ему было неведомо, дошли ли письма по назначению и как сильно они могли измениться по пути. Регенты подлы и хитроумны. Они пойдут на все, чтобы достичь своих целей.

Звон колоколов вырвал его из задумчивости и заставил себя следить за ходом мессы, как подобает. Он заметил, когда подняли гостию, а затем и чашу — впервые он увидел это пару недель назад, — как их окутало слабое сияние. Интересно, знают ли об этом Хьюберт и все остальные? Едва ли… Когда-нибудь, если представится возможность, он спросит об этом у отца Джорема. Дерини должны видеть такие вещи — хотя вопрос, почему он сам видит это, даже не пришел ему в голову.