Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности

Воронцов присвистнул удивленно.

– Мне об этом тоже ребята не говорили. Не пришлось к случаю, наверное. У всех своих забот было выше головы. Ну, так и что? Ты мне рассказывал, что теоретически из Замка можно выйти в любую точку пространства-времени, в пределах Земли, а у тебя и дальше получалось. Нет?

– Получалось, и остальное тоже правда. Только помнишь главное ограничение? Выйдешь не туда, обратно можно и не вернуться. На «штурманские» расчеты мне приходилось задействовать все мощности Главного процессора. Сейчас он мне недоступен, вдобавок – почти все силы тратит на поддержание личности Арчибальда. Левашов это выяснил.

«Ах, как бы мне хотелось познакомиться с этим легендарным Левашовым, – подумал Скуратов. – На самом деле, если верить услышанному, – Леонардо двадцатого века».

– Надоел ты мне, Антон, – с добавлением очередной порции крепких слов неожиданно для всех, по ту и по эту сторону экрана, сказал Воронцов. – Такое впечатление, что ты от скуки или от страха вместо того, чтобы принимать роковые решения, просто время тянешь. Есть выход или нет? На Никитский? Давай координаты. Если дверь сработает – выскочишь прямо на нашу рамку. Сделаешь? – повернулся он к роботу Фарадею.

– С точностью до метра. При работающем на той же волне приводе.

– Так и иди, господин форзейль. «Идущий впереди». Не мандражь! Встретимся здесь – о прочем потолкуем. Думаешь, мне не страшно было в сорок первый прыгать, с винтовкой по лесам бегать? Изобрази, на что сам способен!

«До чего же точно своего приятеля этот капитан в угол загоняет, – оценил Скуратов. – Не знаю, что у них раньше было между собой, но поведение – безупречное. Я бы его с удовольствием взял к себе в институт старшим научным сотрудником, да что там – заместителем директора».

Здесь Скуратов не ошибся. Хороший бы из Воронцова замдиректора по общим вопросам вышел. Человек, умевший доводить до ума-разума две сотни призывников-матросов, как-нибудь десяток кандидатов и докторов на утреннем разводе (планерке, заседании научного совета) правильным бы образом построил, объяснил, в чем заключается программа дня, недели, месяца и каким образом наше подразделение должно стать лучше любого аналогичного. Потребовалось бы – и строевую подготовку ввел, которая никому еще не повредила, но пользы принести способна много. Чтобы мысли освежить и легкие от никотина прочистить.

Виктор встал первым.

– Если есть выход, в него и пойдем.

– Сейчас, – согласился Антон. – Только настройку подгоним, и оружие взять нужно. Дмитрий прав.

В соседней комнате нашлись и пистолеты, и три карабина системы Шульгина, с ртутными пулями. Вернувшись из путешествия на планету Валгалла, так все в шкафу и оставили. Забирать их с собой друзьям не было необходимости, как и остальное походное снаряжение. В любом месте «постоянного базирования» аналогичное и любое другое найдется.

Оружие показалось Скуратову интересным. Не только как очередное подтверждение того, что он пребывает в параллельном мире, но и конструктивно. «Стечкин» на вид тяжелый и грубый, но при близком рассмотрении – удивительно прост и рационален. Сразу видно, что делали этот пистолет люди, изрядно повоевавшие, видевшие смысл в технологичности и надежности, без всяких посторонних изысков. Если бы такой показать друзьям по стрелковому клубу, он наверняка произвел бы среди знатоков фурор. Виктор решил, что, если доведется возвратиться домой, пистолет он обязательно прихватит. На память.

Патронов во вскрытом цинке было сколько хочешь, и при каждом пистолете по два магазина снаряженных имелось. Скуратов рассовал по карманам пять картонных пачек. Знающему человеку известно, что в нормальном бою перезарядиться едва ли успеешь, но на «нормальный» бой он не рассчитывал. Там если убьют, так убьют. В других же обстоятельствах приличный боезапас не помешает.

Но куда больше его удивил шульгинский карабин. Продукт еще одной оружейной культуры. Антону пришлось провести краткий инструктаж. Виктору понравилось. По тому же, достаточно сомнительному принципу: если мы окажемся в сложной, но для нас тактически выигрышной позиции, такое оружие будет для врага крайне неприятным сюрпризом. Ну а если иначе выйдет, так почти все равно. Скольких солдат Кортеса проткнули копьем или достали камнем из пращи, невзирая на кирасу и мушкет?

Очень тяжелые коробки с ртутными патронами, общим весом килограммов пятнадцать, и десяток гранат сложили в один компактный рюкзак. Во второй, опять по требованию Виктора, бросили несколько блоков сигарет, три литровые бутылки виски из бара, буханку хлеба в пластиковой обертке и несколько банок разных консервов.

Опять спасибо Шульгину с Новиковым. Умели эти ребята предусмотреть почти любые ситуации. От отцов, переживших по четыре-пять войн, коллективизацию, большие и малые терроры, где случалось оказываться то с той, то с другой стороны, усвоили принципы выживания.

У академика подобного опыта, естественно, не было, но инстинкты русского человека начали включаться сами собой. Поскольку присутствовали в числе базовых. Уж больно страна пространственная, климат сложный и политика непредсказуемая. А теперь и история…

– Ты понимаешь, Виктор, – перешел на «ты» Антон, глядя, как увлеченно кабинетный ученый комплектует «набор выживания». – Оно все нам совершенно не нужно. Если выйдем и сразу попадем в портал, на «Валгалле» нам ничего не потребуется. Если нет и обратного хода не будет – сильно ли это нам поможет?

– Если выйдем в чужой, но более-менее человеческий мир – сильно. Ты в горы когда-нибудь ходил? Видел я таких орлов, что в легком свитере намеревались сбегать до седловины Эльбруса и к обеду вернуться. Пока солнышко светит…

Продолжать он не стал. Сам когда-то был похожим дураком. Занятия серьезным альпинизмом, а потом Антарктида его многому научили.

– Так пошли, что ли? – не стал спорить Антон, забрасывая на плечи лямки рюкзака. – Вы там у себя тоже соображаете. Я и то удивился, как Игорь в двадцать четвертом году лихо освоился.

– Пошли, – кивнул Скуратов. Время разговоров закончилось.

У самой двери парадного подъезда, могущего вывести в старую Москву или никуда, они приостановились. Не по себе было обоим. С одной стороны – надежда, с другой – тяжелое разочарование, если перед ними только макет. Тогда не останется ничего другого, как вступить в сложный конфликт с Замком, без гарантированного результата.

– Открываем? – в последний раз спросил Антон, будто ему требовалась особая скуратовская санкция.

– Открывай.