Скорость Тьмы (Добавлена новая сюжетная линия)

От наушников тянулся самый обыкновенный обрезиненный провод, заканчивающийся длинным медным штырём. Этот штырь без особых раздумий майор осторожно погрузил в затылок эсэсовца.

Вервольф вздрогнул, но из транса так и не вышел. Карел удовлетворённо хмыкнул, после чего надел наушники. Через пять минут он знал о лагере смерти практически всё. Количество охраны, расположение блокпостов и скрытых ловушек, время и частоту обходов, пароли и фамилии высших офицеров. Он легко читал «акустическое психо эхо» закрыв глаза и видя с высоты птичьего полёта всю окружающую территорию.

Картинка была немного зыбкой и искажённой сепией, но давала чёткое представление про каждый важный объект. Необходимые названия всплывали прямо поверх изображения и, как только Карел прочитывал их, рассыпались зыбким сыпучим песком. Это была некая незримая сеть, которая связывала каждого вервольфа. Именно ей они и пользовались подключаясь к базовой либо переносной станции Аненербе во время самых своих эффективных военных операций. Собравшись вместе и подсоединившись друг к другу хищные выродки формировали ударные летучие отряды, выполняя самые разнообразные задания почти любой сложности и нарушить эту потустороннюю связь было невозможно. Она работала как в волчьем, так и в человеческом обличии. Но в затылке зверя секретного разъема почему-то не было.

Почуять подключившегося к волчьей сетке чужака оборотни не могли, потому что это было средство общей оперативной координации, а не коммуникации. Общаться таким образом между собой было невозможно что создавало вервольфам некоторые неудобства. Говаривали что для общения между ними существовала некая телепатическая связь, но точно установить это Шестнадцатому Отделу пока что не удавалось. Отловленные одиночные особи мгновенно умирали от инсульта. По всей видимости срабатывала внутренняя гипнотическая защита…

Комендантом концлагеря был некий оберштурмбанфюрер Гельмут Ридель, но майор помнил, что на самом деле всей этой адской кузницей заведовал Хьюго фон Артц, стоящий в советских списках ликвидации высокопоставленных нацистов на девятом месте, как раз после доктора Менгеле. Но до фашистского ублюдка не так-то просто было добраться.

Карел выдернул провод. Вервольф пошатнулся и медленно осел на землю. Спрятав наушники, разведчик достал широкий нож и спокойно без лишней суеты перерезал вервольфу горло чуть выше кадыка. Нацист даже не дернулся истекая хлынувшей ему на грудь тёмной кровью. Через минуту он был уже мёртв.

Загасив костер, майор спрятал нож в рюкзак и, переступив остывающий труп эсэсовца, двинулся вглубь леса. Тело, конечно же, скоро найдут, но Карел к тому времени рассчитывал уйти как можно дальше от этого проклятого места. Проникнуть в концлагерь будет непросто. Ещё труднее из него уйти живым и невредимым да к тому же ещё и не одному, а с бежавшей заключенной. Но он всё равно рискнёт.

Где-то через полчаса майор заметил вдалеке среди деревьев лёгкое свечение. Ещё через двадцать минут он, наконец, смог лицезреть сам концлагерь во всей его инфернальной красе. Со стороны каменный комплекс разнообразных строений меньше всего напоминал колоссальный человеческий крематорий. Уж скорее это был некий храмовый комплекс, посвящённый древним богам ацтеков. Необычная архитектура должна была лишний раз подчеркнуть сходство с мрачными многоступенчатыми пирамидами. Всё это строилось далеко неспроста. Даже высокие трубы крематориев и те были украшены фресками с оскалившимися пастями пернатого змея кецалькоатля.

Конечно, Карел не мог рассмотреть всё настолько подробно. Но он изучал фотографии архитектуры концлагеря, заранее запросив в Москве необходимые материалы. Здесь происходила отнюдь не расовая чистка, здесь служился древний культ, и эсэсовцы были не простыми солдатами вермахта, а первосвященниками или даже жрецами, известного лишь им самим безымянного божества.

Место для лагеря было выбрано идеально. Лес до него практически не доходил. Вокруг кое-где простирались болота, всё отлично просматривалось и простреливалось. Даже ночью. Каждую минуту пространство вокруг жадно ощупывали длинные лучи сторожевых прожекторов.

И ещё одна странная специфика этого места – его было невозможно уничтожить с воздуха. Сколько ни пытались бомбить этот языческий храм самолёты союзной авиации, все бомбы либо разрывались ещё в воздухе, либо вообще не взрывались, словно их сдерживала незримая таинственная сила.

Майор вжался в сырую пахнущую сладкой гнилью землю на самом краю мёртвого леса. Длинные «языки» прожекторов не доставали сюда, однако шныряющие в округе вервольфы отлично видели в темноте, и об этом не следовало забывать.

Карел прикинул свои шансы на успех. Шансы казались неплохими. Единственное, в чём он не был до конца уверен, так это в своём временном теле. С ним он был знаком едва лишь сутки. Да, пока оно его ещё ни разу не подвело, но что будет дальше? Как оно поведёт себя в боевой ситуации?

«Доноров» отлично тренировали, однако в самые решающие моменты они иногда не слушались своих временных владельцев. Так случилось неделю назад именно в этом самом лагере с агентом Вороном, так могло произойти и с Карелом на подступах к «Тойфельханду» или, того хуже, внутри самого лагеря. Что ж пришло время проверить выносливость, пожертвовавшего собой ради борьбы с мировым фашизмом, храброго человека.

– Сейчас посмотрим, чего ты стоишь, брат… - хрипло прошептал майор, резко вскакивая на ноги.

Что-что, а бегать «донор» умел просто отлично. Карел нёсся к лагерю по сужающейся спирали, немного пригнувшись и закинув тяжёлый рюкзак за правое плечо. Ошибка охраны была очевидна. Все прожектора лагеря автоматически шарили по земле в строгом порядке. Длинные лучи следовали друг за другом до определённой точки, а затем возвращались тем же путём обратно.

Майор просчитал всё. Его бесшумная тень проскальзывала в темноте за мгновение до того, как открытого места касался длинный язык ослепительного света. Когда было необходимо, нейроразведчик умел становиться невидимым.

Через четверть часа, казавшейся со стороны лишённой всякого смысла нелепой беготни, майор оказался у главных ворот немецкого концлагеря. Здесь начиналось самое сложное. Любой другой на его месте попытался бы прорваться через менее всего охраняемую восточную стену. Но в обманчивой простоте прятался вероломный подвох, ибо сразу было ясно, что там, где нет пулемётчиков на стенах, наверняка прячется какая-нибудь хитрая ловушка: «дыхание дьявола», «стальная паутина» или «драконья яма». Дилетант наверняка бы полез через стену и тут же был разорван скрытыми механизмами на куски. Майор собирался проникнуть в лагерь через главный вход.

Ровно в полночь тяжёлые железные створки ворот, украшенные чёрными свастиками, с гулом поползли в стороны. Из лагеря медленно выехал небольшой военный грузовик марки «Опель». Грузовик курсировал в Берлин каждое полнолуние и эту особенность хорошо подметили часто появляющиеся в окрестностях советские нейроразведчики.

Сегодня была как раз та самая ночь. Луна парила в небе во всём своём мистическом великолепии и, если бы не время от времени наползающие тучи, Карел вряд ли смог быстро преодолеть даже четверть пути от леса к концлагерю.