Скованный бог

Первым из темноты вышел волк. Кровь запеклась на его шерсти и не переставая капала с его клыков. Шрамы оставались на его морде, и между глазами цвета расплавленной меди. Его глаза не отрывались от моих, когда он начал кружить вокруг меня. Что интересно, в них словно отражалась вся злость и ярость зверя, направленная в мою сторону. Казалось пламенный шторм пылает в них. Огненное дыхание вырывалось из его открытого рта, и я чувствовал гнев и голод в каждом его выдохе. Он начал кружить вокруг меня, словно высматривая момент для атаки.

— Хороший пёсик? — один мой вопрос изменил варп. И судя по реакции зверя, я ему не сильно понравился. Волк рычал, щёлкая челюстями в мою сторону. И прежде чем я успел опомниться, ко мне пришло чувство, как кончики его зубов касаются моей коже. Боль взорвалась внутри меня при первом прикосновении, однако прежде чем я успел что-либо сделать, чёрная кость под моими ногами треснула, и я погрузился в тёмную пустоту ниже.

Волк кружился вокруг меня как ураганный ветер. Я противился его присутствию всей своей силой, пытаясь откинуть его телекинезом или сжечь в огненной буре, но всё было тщетно. Было чувство, словно моя сила не могла его даже тронуть. Ненависть волка, которая словно окружала меня, мешала мне хоть как-то управлять психической энергией. В такой ситуации любой мой трюк с использованием варпа был бесполезен… Поэтому я не стал что-либо придумывать и, вспомнив один из уроков Атрея, просто вдарил по нему ногой. Один удар под рёбра пса отправил пса лететь в сторону. Правда, он никуда не пропал и было чувство, словно он откинулся по собственной воле. Словно ему понравилось, что я решил дать отпор грубой силой.

Я рукой дотронулся до холодной стенки лабиринта и поднялся на ноги. Вполне настоящая кровь лилась по моей кожи, но я смог остановить её одной мыслью. Волк снова начал кружить, но тепер он не был один и три другие фигуры стояли за ним. И я всем своим естеством чувствовал, что новенькие не были сильно лучше бешеного зверя. Гигантская змея скользила и медленно двигалась в мою сторону, пока ее чешуя меняла цвет с каждым растяжением и сжатием тела. В каждом ее движении было что-то мягкое и непристойное, словно вкус рвоты стал твердым. Я чувствовал подобное, когда встретил высшего демона, но сейчас это было на порядок сильнее. Змея поднялась и посмотрела на меня человеческим лицом. Ее черты были безупречными во всех отношениях, но от того не менее уродливыми. Честно говоря, это было куда омерзительней всего, что я встречал в своей жизни. Она облизнула губы, начав улыбаться. Через секунду с её стороны вылетела новая фигура. Это был мотылек, словно состоящий из гнили, от которого буквально несло смертью. Позади них стояла еще одна нечеткая фигура, но я был уверен, что она стояла спиной ко мне. Волк вновь приблизился ко мне, а змея скользила за ним. Мотылёк же просто летал где-то в стороне, находясь над всеми. Понимание того, кто пришёл ко мне, по какой-то причине не вызывал страха. Вместо этого я чувствовал себя как никогда уверенным в себе и оттого готовым противостоять им несмотря ни на что. В любом случае, они вряд ли меня убьют. Не настолько я важен, чтобы меня уничтожать на месте. Больше верю, что они считают меня забавной игрушкой.

— Знаете, я никогда не жаловался на интеллект, поэтому могу догадаться о вашей сущности и без подобных игр. Большой чёрный волк, который любит войну, но не готов лично принимать удары. Уродливый змей, который скрывает своё уродство за наркотиками и другими отвлечениями. Ну и просто убожество, которому не помешало бы помыться. Вы — мудаки вселенского масштаба, которые пришли ради новой игрушки. Вы — уродливое изображение концептов, исказившие их до неузнаваемости. Но даже это вы делаете так себе. Знаете, что я вижу перед собой? Жалких существ, которые даже не могут до последнего стоять за свою суть. Бога войны и битв, который боиться лично сразиться с кем-то своего размера. Если хочешь встретить настоящих богов войны, спроси орков, они тебе много про них расскажут. Бога отчаяния и распада, который сам никогда себя не убьёт и надеется победить в Великой игре, удачно «забыв» что является воплощением безнадёжности. Бога удовольствий, который проводит большую часть времени раздражённым, безуспешно пытаясь добиться совершенства. И Бога знаний и интриг, которого десять тысяч лет назад вокруг пальца обвёл один человек. Я знаю кто вы такие и понимаю вашу натуру, поэтому можете даже не пытаться использовать свои трюки с привлечением меня на тёмную сторону. Я не примкну к вам чисто из принципа. Ну, и потому что я не идиот.

Стоило мне всё это сказать, как в моей голове вновь зазвучал смех. Сущности остановились. Я видел, как затвердела шерсть на спине волка со стекшей кровью в острых шипах. Змея засмеялась, а мотылек задрожал крыльями. И прежде чем кто-то сделал шаг, со всех сторон раздался тихий голос, состоящий словно из сотен унисон кричащих людей всех полов и возрастов.

«Игрушка, сплавленная из ненужных остатков. Пешка, давно выбывшая из игры.»

Волк замер, и змей зашипел, но не стал двигаться. Гниющая моль полетела назад, а сутулая тварь на краю круга повернулась и посмотрела на меня. У нее была голова орла, ворона и стервятника, расположенные одна над другой, а глаза её горели голубым пламенем. Но прежде чем она продолжила свою речь, я вставил своё слово.

— А это, я полагаю, самый «умный» из четвёрки? Смех и только.

Все головы этой «птицы» наклонились в сторону, словно удивлённо смотря на меня.

«Сломать тебя во второй раз… будет забавно.»

Слова эхом разнеслись в моём разуме, практически разрывая его на части. Вслед за ними я вновь услышал смех богов, который в этот раз был на порядок громче, из-за чего дрожал сам лабиринт. Я едва устоял на ногах, даже не заметив момент, когда они исчезли. Смех ещё долго звучал в моей голове, но я мог стоять и не обращать на него внимания. Оглядевшись, я понял, что был один, посреди тёмного лабиринта, окруженный только тишиной. И главная проблема была в том, что никаких новых видений не было, из-за чего я даже не знал, что делать и куда идти.

Глава 42

Последний сын Просперо. Часть третья

Я двигался по тёмным коридорам лабиринта ксеносов, при этом держа в руке небольшой псайкерский огонёк. Здесь нельзя было увидеть свет Астрономикона и даже обычное тёмное зрение, созданное с помощью биокинеза, не работало. Фонарик я с собой не носил, не было в этом нужды, поэтому пришлось разбираться с проблемой нехватки света по-простому. Но это всё равно не сильно мне помогло, ибо даже сотни светлячков из психического пламени не могли полностью осветить весь лабиринт.

Здесь словно была другая тьма, не физическая, но куда сильнее связанная с варпом. Она будто пожирала свет и противилась моим попыткам её развеять. Однако это мне не помешало попытаться разузнать про лабиринт как можно больше. Например, я выяснил, что коридор был высотой в пять-шесть метров, и примерно четыре в ширину. Сами стены были сделаны из какой-то серой кости, которая странно взаимодействовала с варпом. Она словно проводила его, образую какую-то непонятную мне конструкцию.

Разузнать подробнее про местную связь с Океаном душ не получалось, так как Эмпиреи здесь был непохож ни на что, видимое мной ранее, отчего я и путался. Он не был диким и неконтролируемым, но вместо этого казался таким… спокойным. Тихим. Волны психической энергии, которые казались неотделимой частью Великого Океана здесь словно отсутствовали. Рефлекторно я попытался увидеть проблеск будущего, но в голову вместо этого пришла лишь острая боль.

Сморщившись, я коснулся своего виска. Память… с ней всё хорошо и плохо одновременно. Воспоминания Ревюэля теперь были неотделимой частью меня, отчего я имел доступ к его навыкам и знаниям. И хоть его специализацией было прорицание, которое для меня полностью и абсолютно недоступно, он всё ещё знал очень много всего полезного.

Например, именно Арвида смог дольше всех бороться с Изменением плоти, выработав личную методику противодействия ему. Она мне сильно поможет, если мутации и угрозы варпа вновь ударят по мне. Забавно, но если так подумать, то даже заполучив знания Ревюэля, я всё равно знаю про варп меньше, чем Джая. Арвида всего немного не дожил до двух сотен, что, даже если прибавить пятьдесят из моих двух других жизней, было на века полтора или два меньше, чем возраст бывшей инквизиторши. Однако я всё равно теперь знал действительно много очень всего полезного: техники медитаций, который были уничтожены тысячелетия назад, кое-какие очень интересные приёмы управления психической энергией, показанные Тысяче Сынов самим Магнусом, и даже кое-что действительно запрещённое.