Скрипач не нужен

Мне жаль, что не заметили, не оценили сборник рассказов Ольги Славниковой «Любовь в седьмом вагоне», который вышел три года назад. В малой форме в гораздо большей степени, нежели в романах, сверкает острый, парадоксальный ум этого писателя, не говоря уже о ее точных метафорах. Захар Прилепин сам считает сборник рассказов «Грех» своей главной книгой. Даже не роман «Санькя», который, заметьте, принес ему самый большой успех. Игорь Сахновский, вероятно, тоже неслучайно разбил последнюю книгу прозы «Острое чувство субботы» на «восемь историй от первого лица». Любопытный симбиоз романа и рассказа. Однако, скорее всего – в пользу последнего.

А какими замечательными рассказчиками были Андрей Битов и Владимир Маканин! Они об этом, случайно, не забыли? Очень жаль, если забыли… До слез. Я думаю, что в ближайшее время нас ждет если не расцвет, то все-таки возрождение жанра рассказа. Что-то меняется и в издательской, и в премиальной политике. И пусть в последнем списке финалистов «Большой книги» из четырнадцати позиций только две занимают книги рассказов («Стыдные подвиги» Андрея Рубанова и «Несвятые святые» Тихона Шевкунова), само их присутствие в этом списке тоже о чем-то говорит.

26 октября 2012

Русский Ришелье

Заглянул в юбилейные «святцы» на 2012 год и ахнул! Этим летом мы почти прозевали 185-летие Константина Петровича Победоносцева, который родился 2 июня 1827 года. Полистал интернет и обнаружил небольшие статьи о Победоносцеве только на сайте Президентской библиотеки им. Бориса Ельцина, на портале «Русская беседа» и на сайте Музея предпринимателей, меценатов и благотворителей. Это, конечно, смехотворно мало.

Самое обидное даже не то, что юбилей Победоносцева не отметила власть. Куда более обидно, что его не отмечала Русская православная церковь, для которой он сделал все-таки много, будучи не только обер-прокурором Святейшего синода с 1880 по 1905 год, но и человеком глубоко и искренне православным, сердцем понимающим проблемы церкви после петровских преобразований, когда она фактически стала «одним из министерств». Он вместе со своим другом С.С.Рачинским совершил настоящую реформу в начальном церковном образовании. За время его тайного правления («тайный правитель России», как принято называть Победоносцева) число церковно-приходских школ выросло почти до 50 000, и в них учились ежегодно до 2 млн детей. Между прочим, это было мощным образовательным фактом, потому что в церковно-приходские школы принимали учеников из низших социальных слоев. Например, я хорошо помню свою прабабушку, простую деревенскую женщину, воспитанную до революции. Но она была грамотной! А почему? А потому что закончила ЦПШ. И сколько их было по сельской России!

Все помнят знаменитые строки А.А.Блока из поэмы «Возмездие»:

Победоносцев над РоссиейПростер совиные крыла…

Но мало кто задумывается, почему такой яркий художественный образ породил в поэте чиновник, притом явно реакционный, а не граф Витте и не Столыпин, например. Почему именно его Л.Н.Толстой вывел в «Воскресении» под именем Топорова? Да потому что Победоносцев был, как ни крути, самым художественно интересным чиновником XIX столетия. В этом плане его можно сравнить только с Ришелье, тоже своеобразно «воспетым» Александром Дюма. Художественный вкус никогда не ошибается…

Русский Ришелье? Пожалуй… Но Ришелье, как знает любой серьезный историк, был деятелем прогрессивным, а вовсе не таким, каким его изобразил Дюма. Он объединил Францию, раздираемую на части мелким дворянством, при нем процветал театр, появилась первая во Франции еженедельная газета, которая так и называлась La Gazette, откуда, собственно, и пошел этот термин. В это издание Ришелье сам писал театральные рецензии.

Победоносцев же на десять лет задержал постановку пьесы Толстого «Власть тьмы», боролся с «Крейцеровой сонатой», не говоря уже о религиозных статьях Толстого, благодаря чему добился эпиграммы от В.А.Гиляровского:

В России две напасти:Внизу – власть тьмы,А наверху – тьма власти.

Может, поэтому мы сегодня стыдимся о нем вспоминать? И зря, очень зря!

О Победоносцеве надо помнить всегда. Его тень всегда сопровождала и, вероятно, долго будет еще сопровождать российскую власть. С одной стороны, это тень… укоризненная. Победоносцев был очень порядочным и нравственным в личном отношении человеком. Невозможно себе представить, чтобы Победоносцев, например, брал взятки. Поэтому двух царей, которых он воспитал еще подростками, Александра III и Николая II, можно упрекнуть в чем угодно, но только не в аморальном поведении. Победоносцев был высокообразованным человеком. Это был в общем-то потерянный для России выдающийся гуманитарий. Он следил за всеми новейшими течениями русской и европейской мысли, читал все газеты, все новинки книгоиздания. Что, правда, не помешало ему держать Россию до 1905 года в жесточайших цензурных тисках. Победоносцев любил Россию – это чистая правда. По своим убеждениям он принадлежал к славянофилам, дружил с Иваном Аксаковым, состоял в интересной переписке с дочерьми Ф.И.Тютчева Анной и Екатериной.

Но парадоксальным образом эта душевная любовь к России, ее народу, ее церкви подвела Победоносцева. Два главных принципа его тайного правления были: «народ чует душой» и «так благоволит Бог». Именно эти два принципа он постоянно внушал Александру III в служебных письмах, чего бы это ни касалось: казни народовольцев или запрещения постановки пьесы «Власть тьмы». Победоносцев, как пишет историк Ю.В.Готье, «до конца жизни Александра III, подсказывая императору те или иные мнения и планы и стремясь эти мнения и планы внедрить в его сознание, постоянно говорит о “народе”, который думает именно так, как думает сам Победоносцев». Это касалось и Господа Бога. Дело в том, что Бог у Победоносцева тоже почему-то всегда «благоволил» и думал «именно так, как думает сам Победоносцев»…

Притом было неясно, почему именно он, сын профессора Московского университета и бывший придворный учитель, знает, что именно «чует народ»? Почему не боевой офицер и помещик Лев Толстой или сын великого русского историка философ Владимир Соловьев, с которыми Константин Петрович сражался так, словно они-то и были главными врагами России? Наконец, почему именно ему было даровано свыше быть гласом Божьим?

В результате это привело к тому, что вся история России конца XIX – начала ХХ века приобретала какой-то странный фаталистический характер. В стране ничего нельзя «трогать», ничего нельзя менять! «Ибо так благоволит Бог», и так «чует народ». Никакие либеральные реформы невозможны, потому что «страшно»! Что скажет народ и что скажет Бог? Впрочем, это не помешало ему в 1881 году, под предлогом убийства Александра II, которого Победоносцев, кстати, не любил, сменить весь либеральный кабинет министров. Правда, странный он какой-то был фаталист?

В результате Бог «благоволил» России сначала 1905-й, а потом и 1917 годы. В этом промежутке Победоносцев, оскорбленный реформами, объявлением свободы слова и свободы совести, ушел в отставку, и его растоптала свободная пресса, которой он двадцать пять лет пытался по-отечески управлять…

Свободная пресса изрядно потешилась над больным стариком, сводя с ним былые счеты. Но он и не думал на эти нападки отвечать. Его не стало 23 марта 1907 года.

9 ноября 2012

Театр одного писателя

Странное дело… По моему ощущению, хорошей и даже очень хорошей художественной прозы с каждым годом появляется всё больше и больше, а реакция на нее со стороны критики почти нулевая.

И дело тут не только в том, что литературной критики как культурного института в России практически уже нет (точнее, она окончательно исчезнет в ближайшие годы). Нет, проблема скорее начинается с другого конца. Со стороны российского читателя всё слабее и слабее доносится сигнал «заказа» на хорошую и даже очень хорошую художественную прозу, а ее невостребованность, в свою очередь, парализует и критику, у которой нет особого стимула писать о том, что вызывает так мало интереса.