Скрипач не нужен?

Кирилл, уже успевший занять кресло и повернуть его так, чтобы видеть пальцы скрипача с наилучшей позиции, снова кивнул. Олег медленно поднял смычок, еще раз проверил строй, замер на секунду, вглядываясь в ноты и, наконец, заиграл. Из чистого пижонства, он взял концертный темп и, слава богу, умудрился его выдержать. Вообще, этот сельский учитель в кресле, оказывается, действует благотворно – мало того, что сыграл чисто, даже мелькнула какая-то, незаконченная правда, мысль. Довольный Олег опустил смычок и посмотрел на Кирилла, ожидая увидеть положенное восхищение на его лице.

Странно. Была задумчивость, сомнение, даже робость какая-то просвечивала, но восхищения не было.

– А если попробовать, – осторожно сказал Кирилл, – первый пассаж сыграть чуть побыстрее?

– Побыстрее? – он что, с ума сошел? Олег и так пальцы себе чуть не повыламывал, куда же быстрее?

– Чуть-чуть, – подтвердил Кирилл. – А потом крохотную паузу, только чтобы отбивку сделать и второй пассаж. Закрутить, закрутить, все громче, перейти на крик, и захлебнуться… а?

Олег, не отвечая, смотрел на него круглыми глазами.

– Попробуйте, – жалобно попросил Кирилл. – Это должно прозвучать, я знаю, но я не могу сыграть, так как слышу. А у вас получится.

– Вскрикнуть и захлебнуться, – Олег неуверенно повел пальцем по нотной строке.

– Вы только представьте, это же все выстраивает! Извините, но вы же к следующему пункту никак не подходите, он необоснован, а так…

– Захлебнуться, – повторил Олег.

– Ну да! А потом пауза, длинная, чтобы все услышали тишину. И из этой тишины, рождается тончайший, нежный, вибрирующий звук. Пианиссимо! И он нарастает медленно-медленно… попробуйте!

– Да-да, сейчас, – Олег, наконец, поднял смычок. – Только я на пару строк раньше начну, для разгона.

Он заиграл. То ли благодаря разгону, то ли, действительно, присутствие Кирилла помогало, но пассаж в ускоренном темпе проскочил сам собой. Второй пассаж, вскрик! Ух ты, даже мороз по коже!

– Еще раз, – жестко потребовал Кирилл. – паузу четче, си-бемоль короче!

Олег послушно повторил, замер, вопросительно глядя на него.

– И-и-и дальше, – пропел Кирилл, – после паузы нежненько… нежнее, мягче… еще раз!

Олег сыграл еще раз. Кирилл привстал с кресла:

– Почти то, что нужно! Ты слышал? Еще раз, и держи темп!

Пассаж, еще пассаж! Олег смахнул пот со лба, снова повторил. Кирилл наклонился вперед, вслушиваясь, отбивая каблуком такт, давая указания. Еще раз и еще…

Получилось! Олег сыграл еще несколько раз, закрепляя результат, потом опустил смычок. Уставился на Кирилла, почти с суеверным восторгом:

– Старик, ты гений!

Тот помотал головой:

– Нет, это ты гений! Если бы ты знал, сколько я бился, но у меня ничего подобного, даже близко… а ты – раз, и сыграл!

– Это точно – раз, и сыграл, – нервно рассмеялся Олег, укладывая скрипку в футляр. – Пошли.

Кирилл поднялся, словно лунатик, двинулся за хозяином на кухню. Олег достал из шкафчика початую бутылку конька, рюмки. Открыл холодильник, выгреб оттуда все содержимое: пластиковую ванночку с сыром «Виола» и половинку малогабаритной буханочки «бородинского». Пояснил извиняющимся голосом:

– Мы ведь сегодня уезжать собирались, так что продуктами я не запасался.

– Да что нам, – рассеянно отмахнулся Кирилл. Потом взгляд его упал на бутылку и немного прояснился. – Ого! Хеннеси! Кучеряво живешь.

Тернов тут же достал из шкафчика вторую, полную, и протянул Кириллу:

– Твоя.

– Ты что их там разводишь? – изумился тот.

– Да это все подарки, – улыбнулся Олег, ловко свинчивая крышку. – Сделай пока бутерброды. Я как-то сболтнул в интервью, что предпочитаю «Хеннеси», вот поклонники и стараются. Ну, за нас, за гениев!

Выпили, заели тонко нарезанными ломтиками черного хлеба с размазанной «Виолой». Олег поморщился:

– Может за приличной закуской сбегать?

– Вот еще, – отказался Кирилл, – людям и хуже, бывало, приходилось.

– Хуже? – Олег с сомнением поднял второй бутерброд, осмотрел его.

– Гораздо. Я сам читал воспоминания какого-то писателя, фамилию не помню, но из наших, из советских классиков, – он замолчал на секунду, глядя, как Олег наливает по второй, – так они с приятелями как-то летом в самую жару пили пиво и заедали его мятными леденцами… в парке культуры и отдыха было дело.

– Бр-р-р, – Олега передернуло. – Чтоб нам никогда так не привелось…

Съели еще по бутерброду. Олег поставил локти на стол, переплел пальцы, опустил на них подбородок:

– Ну Кирилл, ты зверь! Ты меня за полчаса занятия вымотал, как… как я не знаю, что! Поработаешь со мной еще?

– Тебе это дорого обойдется, – важно ответил тот.

– Сколько? – деловито спросил Олег.

– Еще один концерт, для учеников и преподавателей школы, и мастер класс, – быстро, словно у него все уже было продумано, сказал Кирилл.

– Заметано, – еще быстрее согласился Олег.

– Наливай!

Бутерброды закончились.

– Надо было на этом приеме впрок наедаться, – вздохнул Кирилл.

Олег хлопнул себя по лбу и убежал в комнату. Вернулся он с полурасплавившейся шоколадкой:

– В спальне на подоконнике лежала, – похвастался он, – на самом солнышке! Я ее вчера хотел в чемодан сунуть, а телефон зазвонил и…

– Телефон! – Кирилл вскочил. – Меня же Светка ждет! Слушай, если я не позвоню, она меня убьет!

– О чем речь? – сделал широкий жест Олег, – звони!

Кирилл достал сотовый и пропел:

– Светочка?

В ответ раздалось невнятное верещание.

– Да нет, ничего подобного… мы обсуждаем… ну конечно, куда же я денусь? Ну, может, часок… хорошо… хорошо… пока. – Кирилл убрал трубку. – Уф-ф-ф! Братский долг выполнен.

Вернулись на кухню, снова плеснули коньячку.

– За сестер! – торжественно провозгласил Кирилл, поднимая свою рюмку. – У тебя сестра есть?

– В жизни ничего такого не было, – признался Олег, – даже двоюродных! – он выпил и совсем пригорюнился, – один, как перст.

– Это ты зря, – Кирилл с неожиданной лихостью опрокинул рюмку. – Много в жизни потерял. Хотя, с другой стороны, иметь старшую сестру – это очень утомительно, можешь мне поверить. Забота из них, ну просто непрерывно, фонтаном бьет. – Он развернул шоколадку, посмотрел на нее и сказал глубокомысленно: