Скриптер

– Ну, мы-то знаем, что кое-что там есть… А кем сделана надпись? Есть какая-нибудь мысль на этот счет?

– Рукой Сальвадора Дали.

– Ах вот оно что… Поэтому-то и возникла версия, что это полотно, разделенное кем-то…

– Сам Сальвадор его и разрезал на две части!..

– …принадлежит его кисти?

– Пусть теперь обладатели этих двух фрагментов бьются над решением данной загадки, – сказала Юлия, покосившись на впавших в транс богачей. – И пусть между собой решают, кто, кому и за сколько продаст принадлежащий ему фрагмент полотна…

Дэн сохранил на жестком диске лэптопа, а также на своей флешке изображение составленных им воедино фрагментов единого сюжета. Затем двое молодых людей, не попрощавшись с этими важными господами, выбрались из салона роскошного лимузина, доставившего их около часа назад сюда, в Третьяковский, от парадного гостиницы «Балчуг».

– Юлия, а вы и вправду знаете все, что должно произойти в будущем? – вешая сумку с ноутом на плечо, спросил Логинов. – Это так?

– Нет, конечно же, не всё. – Девушка взяла его под руку. – Но то, что мне положено знать – знаю.

– Куда мы направимся отсюда?

– Туда, где в ближайшие часы нас никто не найдет. В такое место, где кроме нас никого не будет, где мы сможем обо всем подробно поговорить.

Семен Абрамович, обнаружив на витрине забытый покупателями футляр, тот самый, в котором хранился присланный из центрального парижского офиса ювелирного дома «ошейник с камнем», схватил его и выскочил из бутика.

Увидев нечто необычное в той стороне, где находится арочный проезд, через который можно выехать или выйти на Никольскую, он остановился, как вкопанный.

Вместо знакомого ему в деталях проезда он увидел… массивную серовато-зеленую стену!

Изумленный открывшимся его взору зрелищем уходящей куда-то ввысь стены, директор расположенного в Третьяковском бутика отчаянно зажмурился…

А когда вновь открыл глаза, то никакой стены уже не обнаружил; а увидел привычную деталь местного ландшафта – тот самый арочный проезд.

Покачав головой, – надо же, примерещилось! – Семен Абрамович посмотрел в другую сторону. И именно в тот момент, когда он обернулся, произошло еще кое-что нечто из ряда вон.

Двое молодых людей, – да, да, те самые, что сделали только недавно странную покупку, выложив за нелепый ошейник с некачественным изумрудом миллион евро – подойдя к стене в другом конце проезда вдруг… исчезли из виду. А ведь там не было никакого прохода! Семен Абрамович знал это так же точно, как то, какой процент он получает лично с каждой проданной в ювелирном бутике безделушки.

Семен Абрамович вновь вжал голову в плечи. Открыв глаза спустя какое-то время, он не увидел в переулке никого из людей. Но зато отметил про себя другую странность. Черная кошка, на шее которой красуется бархотка с камнем, перебежав через мощеный проезд на другую сторону, устремилась вслед за пропавшей только что парочкой… И, как показалось, еще не достигнув стены, исчезла, растворилась прямо в воздухе – вместе с недешевым изумрудом.

Директор бутика, даром, что был иудей, и даже в крупные праздники вроде Песаха или Рош ха-Шана посещал синагогу в Марьиной Роще – заодно и с нужными людьми по бизнесу можно словцом перекинуться – мелко крестясь, бормоча трясущимися губами «свят… свят… свят», попятился… Заскочил в бутик. Платиновая блондинка старательно намывала и без того чистый пол. Семен Абрамович отобрал у нее швабру, всучил ей ее же манто и сумочку, после чего аккуратно выпроводил вон.

Ну вот что за город, что за люди!..

Перейдя на свистящий шепот, директор ювелирного магазина для весьма небедных людей приказал подбежавшей к нему сотруднице:

– Вешай табличку на дверь – ЗАКРЫТО! Быстро!!!

Глава 4

Объект «Волынское»

Сотник после глубокого и длительного сна чувствовал себя свежим, отдохнувшим, обновленным. Он уже и не помнил, когда в последний раз ему удавалось так хорошо выспаться, как нынче.

Особняк казался тихим, сонным… и каким-то старомодным, что ли. Такое впечатление, что время здесь застыло; все, включая обстановку и саму атмосферу тут сохранено, надежно законсервировано, как в стерильной посудине – в том виде, как существовало десятки лет назад.

Валерий неспешно обошел все это деревянное двухэтажное строение с двухскатной крышей. Он, этот до странности знакомый ему, виденный уже где-то ранее дом, а также сравнительно небольшой участок земли, прилегающий к нему, окружен выкрашенной в зеленый цвет оградой. Ворота закрыты; деревянная сторожка – явно исторический реликт – пустует.

На столбиках поверх ограды, а также на нескольких осветительных штангах, если повнимательней присмотреться, можно заметить телекамеры внешнего наблюдения. С тыльной стороны объекта сразу за оградой начинается лес; там стеной поднимаются высокие подмосковные сосны, перемежаемые густыми разлапистыми елями.

Тишина вокруг такая, что уши закладывает. Но хотя место кажется тихим, покойным, а вокруг не видать ни одной живой души – коллега тоже куда-то испарился – все же Сотника не оставляло чувство, что он не один здесь, что за ним наблюдают, что с него не спускают глаз.

Валерий, обойдя участок по периметру, вновь поднялся на террасу первого этажа. Облокотившись на перила, стал размышлять о том, что с ним происходило в последние несколько суток, думать о некоторых удивительных вещах, а также о том, какие еще перемены, возможно, ожидают его впереди.

Но сколь-нибудь долго пребывать в этом задумчивом состоянии ему не позволили.

Услышав сторонний звук, он обернулся. Через открывшуюся дверь строения на террасу прошел знакомый ему «советник». Валерий в очередной раз подивился тому эффекту, который – во всяком случае – на него, производит этот немолодой человек. Он вдруг подобрался весь, а затем – получилось как-то самой собой – вытянулся перед Авакумовым по стойке смирно (и это был тот самый случай, когда ты тянешься не перед чином, не перед занимающим высокую должность начальником, а перед личностью, реально обладающей аурой власти).

– Здравствуйте, Валерий Викторович, – поздоровался первым Авакумов.

– Здравия желаю, товарищ Советник, – Сотник осторожно пожал сухую костистую ладонь.

– Просто Михаил Андреевич, – Авакумов пристально посмотрел на молодого сотрудника. – Как настроение? Удалось вам наконец выспаться и отдохнуть?

– Спасибо, все отлично.

– Головная боль не беспокоит?

Сотник, поняв, что речь идет о последствиях его визита в глазную клинику, энергично мотнул головой.

– Все в порядке, Михаил Андреевич. Отлично себя чувствую.