Скрижали бессмертных богов

– Ты права, правило «Sic transit gloria mundi» никому спуску не дает.

– Ну, а письменность на табличках?

– Самому мне это ничего не говорит, надо было бы в Интернет сбросить, но раз ты пока не хочешь…

– Пока не могу, меня Черновицкий на клочки разорвет.

– Я его понимаю, – рассмеялся Алеша. – Ну а если серьезно, то на известные нам примеры нерасшифрованной письменности они не похожи. Я сравнил с табличками культуры Винча – совершенно не то; потом сопоставил с Фестским диском – на первый взгляд тоже сходства нет. Хотя я не специалист.

Кася вспомнила, как ликовал вчера Артамонов, тоже сравнивавший таблички с Фестским диском и культурой Винча. О Фестском диске, найденном на острове Крит, она уже слышала неоднократно. Исследователи так и не смогли расшифровать его, и загадка неизвестной системы письма оставалась неразгаданной. Датировали его 1700 годом до нашей эры: цивилизация, единственным памятником которой он был, явно была развитой. Во всяком случае, для диска был использован заранее изготовленный набор печатей. И самое главное, никаких других следов эта цивилизация не оставила. Культура Винча ей тоже была известна, весьма смутно, но все-таки. Письменность на глиняных табличках, найденных в Румынии, Болгарии, Венгрии и других соседних странах, вообще уходила корнями в глубину веков, относясь где-то к 5500 годам до нашей эры. И тоже оставалась нерасшифрованной.

– Так что считай, что присутствуешь при открытии мирового значения! – с энтузиазмом продолжал тем временем Алеша. – Мне самому хочется все бросить, сесть на поезд и махнуть к вам. Тем более ты говоришь, что материал табличек очень интересный…

Она увлеченно стала рассказывать об увиденном и уже не обращала внимания на суету, царившую вокруг раскопок. Даже повернулась к ним спиной. Вдруг страшный, оглушающий грохот разорвал воздух. От неожиданности она упала на колени и выронила мобильник. Первый шок прошел, она оглянулась. Сзади клубился дым, кто-то истошно кричал, а на месте могильника зияла огромных размеров воронка. Люди бежали прочь, кто с окровавленным лицом, кто зажимая уши. Она ринулась было к ним навстречу, но в последний момент изменила направление. «Таблички!» – промелькнуло в голове. Но именно в этот момент раздался второй взрыв, и вагончик на глазах застывшей от ужаса Каси стал разваливаться, как карточный домик.

Глава 7 Para bellum (Готовься к войне)

Египет, 1639 г. до н. э.,

время правления последнего фараона

XIII династии Тутимайоса

Вокруг дворца собралась толпа. Никто не хотел пропустить торжественный выход фараона. Наконец он показался на вершине, и толпа бросилась ниц, шепча хвалу богу небесному, Всемогущему Ра, и его Сыну, повелителю земли. Впрочем, люди не забывали исподтишка восхищенно рассматривать великолепное одеяние своего правителя: белоснежное платье, изящными складками спадающее до колен, с поясом, сплетенным из золотых и серебряных нитей, золотым, украшенным огромными драгоценными камнями нагрудником; на голове – соединенные воедино короны Верхнего и Нижнего Египта. Хор затянул гимн, прославляющий фараона, властителя земли и Сына властителя Неба. Глашатай перечислил все титулы фараона, один из жрецов благословил Сына Неба, и процессия началась. Ее открывали жрецы, за которыми следовали храмовые танцовщицы в праздничных одеяниях. Следом двигались солдаты и офицеры из личной гвардии фараона. Слуги разбрасывали лепестки роз. И, наконец, восседая на троне, носилки с которым несли четыре огромных нубийца, процессию замыкал фараон. К радости толпы, спектакль продолжался несколько часов. Сначала фараон отправился на поклон в храм Амона, где его уже ждали выстроенные в две шеренги жрецы. Потом, в сопровождении жрецов, Сын Неба отправился приносить жертву кормильцу Египта – Нилу.

Нектанеб, как и полагалось Верховному жрецу Гелиополиса, сопровождал правителя в его перемещениях, к великому неудовольствию главного жреца Амона Небсени. Но сегодня Нектанебу было не до интриг и соперничества служителей культов двух главных богов египетского Пантеона. Поэтому на косые взгляды и шипение Небсени никакого внимания он не обращал. Верховного жреца занимали гораздо более важные проблемы. Только сегодня утром ему донесли, что еще одно древнее захоронение было разграблено. На этот раз воры покусились на гробницу его далекого предшественника – Верховного жреца храма Ра в Гелиополисе при фараоне Унасе – Аменхотепа. Нет, в их действиях явно была определенная логика. Он вспомнил свой вчерашний разговор с генералом Тефнутом, отвечавшим за охрану египетской столицы и безопасность внутри государства. Как ни странно, его мнение совпало с мнением старого солдата. «Очень странные ограбления», – всплыли в памяти последние слова генерала. Генерал был бывалым и хитрым как лиса воином. Конечно, у него не было никакого опыта в расследовании преступлений, но чутье в таких делах было главным. Нектанеб сегодня же решил вызвать на прямой разговор королевского прокурора, и желательно в присутствии Тутимайоса.

Этот план он привел в исполнение после полудня, когда фараон удалился в свои покои в сопровождении Нектанеба, главного интенданта Ипура, генерала Тефнута и королевского прокурора Хуфу. Нектанеб тут же воспользовался ситуацией. Он снова стал настаивать на необходимости более внимательного расследования недавних ограблений и, самое главное, заявил, что за преступлениями скрывается кто-то, имеющий доступ во дворец правителя. На этот раз фараон отмахиваться не стал, а, наоборот, слушал внимательно. Ипур и Тефнут молчали и не пропускали ни единого слова Верховного жреца. Только Хуфу сопел и качался на специально для него вышитой подушке. Всем своим видом он показывал, что не верит не единому слову. Хуфу был Глазами и Ушами фараона. Он должен был быть в курсе всего, что происходило в царстве. Но ничего подобного Хуфу слышать не приходилось. Однако хитрый сановник молчал, ожидая момента, когда его выступление произведет наибольший эффект. Наконец, он решился. Он поднял ухоженную наманикюренную руку, чтобы все могли восхититься мастерски раскрашенными ногтями и великолепными кольцами с драгоценными камнями, украшавшими каждый палец. Хуфу тратил целое состояние на свои одежды и считался самым большим щеголем Фив. Но, несмотря на свои привычки, более приличествующие женщине, нежели мужчине, Хуфу был непредсказуемым и опасным врагом. И в искусстве дворцовой интриги равных ему не было. Фараон повернулся к своему прокурору в ожидании.

– Повелитель, – медовым, но не обещающим ничего хорошего голосом произнес Хуфу, – всем известно, каким уважением и почитанием пользуется наш общий друг Нектанеб, недаром его сравнивают с его великим предшественником, божественным Имхотепом. По своим знаниям и умениям он превосходит всех врачевателей, а по своим знания мира богов – всех живущих на земле.

– Переходи к делу, Хуфу, – усталым голосом приказал фараон.

– Просто мне кажется странным, что такой умный и предусмотрительный человек, как Нектанеб, выдвигает подобные непроверенные гипотезы, – нанес первый удар Хуфу.

– В чем же непроверенность моих гипотез, Хуфу? – с вызовом в голосе поинтересовался Верховный жрец.

– Благоразумие нам говорит тысячу раз проверить, а потом только обвинять. Согласно Нектанебу, за разграблением могил стоит некто, приближенный к фараону, и воры ищут какую-то определенную вещь. Но это безумие. Наш опыт говорит: воры ищут одно-единственное – богатство. Эти проклятые дети гиены атакуют все, что попадает им под руку, – жестко произнес Хуфу, весь мед пропал из его речей, словно его и не бывало. Ипур одобрительно закачал головой, всем своим видом показывая, что он на стороне королевского прокурора.

– Не все, – поправил его Нектанеб, – а только могилы предков Светлейшего Сына Неба и самых знаменитых и уважаемых людей Египта.

– Самые богатые, от разграбления которых можно получить наибольшую выгоду, – вновь всплеснул руками Хуфу.

– Тогда откуда они знают, где располагаются эти могилы? – неожиданно вступил в разговор генерал Тефнут.

Тонкий стратег, он явно дал Хуфу вволю понаслаждаться обращенным к нему вниманием слушателей. Генерал привык к боевым действиям. На поле боя противник был по другую сторону, и все было ясно и понятно. Но с тех пор как ему доверили обеспечение безопасности внутри огромного царства, определять врага стало гораздо сложнее. Но ограбления пирамид ему, как и Нектанебу, казались подозрительными.

– Воры пробрались в пирамиду, пробив вход точно там, где было нужно. В их руках явно были планы захоронений, – поддержал Тефнута Нектанеб.

– В этом нет никакой логики! – воскликнул Хуфу. – Гораздо проще пройти по уже созданным коридорам. Мы явно имеем дело с какой-то бандой сумасшедших! – Он вновь театрально взмахнул наманикюренными ручками.

– Или они пытаются заставить нас верить в то, что они сумасшедшие! – пожал плечами генерал. Нектанебу оставалось только радоваться, что у него появился такой сильный союзник.

– Мы имеем дело с осквернителями гробниц – самого священного! Если мы не можем защитить умерших, их последний покой, то что тогда говорить о живых?!

– Я уважаю мудрость и многоопытность Глаз и Ушей фараона, но все-таки вижу в действиях воров определенную логику. И я настаиваю на том, что они явно что-то ищут. Иначе зачем нужны такие затраты силы и энергии?

– Разумный человек никогда не поймет логику действий глупца, – с притворным вздохом произнес королевский прокурор.