Скрытая камера

– Ну, вот моя кофта! – Слесарь в это время запирал вскрытую им ячейку. – Извини, брателла, ошибочка вышла!

– Извинения в карман не положишь... – многозначительно промолвил слесарь. – И в стакан не нальешь.

– Не вопрос! – Аким извлек из кармана "сотку", сунул ее в подставленную ладонь.

Удовлетворенный исходом дела, слесарь гордо удалился. Аким надел кофту, извлек из кармана куртки телефон.

– Никитич?.. Короче, я проверил. Нет там никакого диска.

Глава 13

1

– ...мать! ...рот! ...жопу! – такой грязной площадной брани эта дача не слышала ни разу за все годы своего существования. Братва вообще-то народ на язык очень сдержанный. При определенных навыках специфического общения легко поймать оппонента на неосторожно сказанном слове и обернуть его ошибку в свою пользу. Ну, к примеру, "предъявить" необоснованное оскорбление. Братва ведь матерщину воспринимает как ругань, а не как самобытное украшение родного языка. Там, где простой русский человек, не задумываясь о том, что же он говорит, "для связки слов" походя оскорбит мать своего лучшего друга, более или менее опытный браток найдет приемлемый заменитель.

Сейчас Зуб не думал о возможных последствиях. Обычная осторожность изменила ему. "Авторитет" был вне себя от ярости.

– Что за фуйня! – орал он во весь голос, не обращая внимания на присутствующих. – Что это за диск, бля, заколдованный! Из-за него уже народу перевалили до хера и больше, а его как не было, так и нет!

– Что произошло? – осторожно поинтересовался Мезенцев. Сейчас он видел – "авторитет" просто невменяем. Только что, прямо на его глазах, Зуб расколотил об пол свой сотовый – модель довольно дорогую и престижную.

– Сучий диск опять исчез из этой гребаной камеры хранения! – психовал Зуб.

– И куда же он мог деться?

Спикер задал этот вопрос не столько "авторитету", сколько себе самому. Но совершенно неожиданно ответ последовал с той стороны, с какой его не ожидали...

– Может, его этот... Скопцов забрал?.. – высказал предположение Батон, присутствовавший при этой сцене.

Услышав это предположение, и Мезенцев, и его партнер по криминалу замерли на месте.

– А почему ты так думаешь? – первым опомнился спикер.

– Так этот тип сказал... – Батон показал большим пальцем руки куда-то за спину. – Он диск отвез, а потом позвонил, чтобы тот его забрал.

– И ты молчал?! – Зуб сжал кулаки и сделал шаг вперед.

– Не, я не понял, – выгнул Батон пальцы. – Тебе, Славян, че надо было?! Узнать, где этот лох диск замышил? Или кому он его отдал?

– Ладно. – Кулаки разжались. – Все верно... Не психуй... Что делать будем? – деловито спросил Зуб у спикера.

– Не знаю... – Тот развел руками. – Если наши предположения в отношении Скопцова верны, то остается одно – запасать сухари. Насушить не успеем...

– Ну, Скопцова уже завтра не будет, – вспомнил "авторитет" Спеца.

– Только легче от этого не станет, – сказал Мезенцев. – На квартиру покойного приедут коллеги, проведут осмотр и найдут диск. Разумеется, они его посмотрят... И тогда...

– Батон, слушай сюда! – Лицо Зуба вдруг разгладилось, в глазах появился блеск.

"Что-то придумал..." – сообразил спикер.

– Иди в подвал, поговори с лохом! Узнай, кто это такой – Скопцов! – инструктировал "авторитет" телохранителя. – Где они познакомились, что у них общего... Ну и все такое. Понял?

– Не получится... – Батон опустил глаза.

– Почему?

– Слабенький он, лошок-то... – Палач с неподдельным интересом посмотрел на свои широкие ладони. – Совсем слабенький... Был...

– Понятно. – Зуб не огорчился по поводу смерти Зарубина. – Ладно, иди тогда. Пацанам там скажи, пусть падаль уберут... Ну и приберутся в подвале.

– Хорошо. – Батон с явным облегчением покинул гостиную.

– Что задумал, Слава? – спросил спикер как бы между прочим, хотя любопытство раздирало его на части.

– Ничего особенного. – Зуб ухмылялся, хотя всего несколько минут назад готов был прибить первого, кто попадется под тяжелую руку. – Если диск действительно у Скопцова, то он принесет его сам. И еще будет просить, чтобы мы его взяли.

– Даже так?! – Спикер приподнял брови.

– Только так! – Зуб торжествовал. – Помнишь, ты спрашивал, что там у меня за гости?

– Ну, помню...

– Так вот, эти гости – дочка и внучка старого мусора!

– Ну и что с того? – Мезенцев выглядел разочарованным.

– Как это – "что"?! – удивился "авторитет". – Мы предложим Скопцову обмен. Диск – на девок. Он поведется в эту тему, стопудово!

– А он ему нужен, этот обмен? – К идее партнера Мезенцев отнесся довольно скептически.

– И куда же он денется! – Зуб понемногу начинал горячиться. – Он уже один раз впрягся за них!

– И поломал твоих бойцов... – ехидно напомнил спикер.

– Сейчас такая тема у него хер пролезет! Ручной будет! Девки-то у нас! И он опять впряжется.

– Слава... – Андрей Валерьевич вовсе не разделял восторгов "авторитета". – А ты не думал о том, что ему эти девки, может быть, и даром не нужны? Что он выполняет свое задание...

– Что за задание?

– Судя по тому, что им был завербован этот гаденыш Зарубин, он занимается конкретно моей разработкой. И разменивать каких-то совершенно "левых" для него женщину и ребенка на карьеру он не станет.

– Ты словечко-то правильное нашел... – опять ухмыльнулся Зуб. – Ребенок... Понимаешь, ребенок?! На бабу, я не спорю, ему, может быть, и наплевать. Но вот ребенок... Ему же этого никто не простит! И в первую очередь он сам себе! Они же, которые борются за идею...

– Идеалисты?..

– Во-во, они самые! Они же ненормальные! Они же сами под нож пойдут, лишь бы другие жили! Тем более дети...

– Что-то я сомневаюсь... – У Мезенцева было собственное представление о деятельности спецслужб.

– Слушай, Валерьевич, кто нам в конце концов мешает попробовать?! Хуже не будет.

– Но отдать ему бабу...

– А кто тебе сказал, что мы кого-то отдадим?! – искренне удивился Зуб. – Нам ведь нужно только, чтобы он диск принес в то место, куда скажут. А я туда своего Спеца наведу... И все дела. Был чекист – и нет чекиста! Всего делов!