Скрытая одержимость

– Я тоже. Кажется, ты только что перешла в мой класс рисования.

– Ты что, художник-футболист? – спрашиваю я, удивленно приподнимая брови.

– Так ты все-таки знаешь, кто я.

– Нет, нет, – говорю я, заливаясь краской. – Я просто узнала тебя по…

Мне показалось, что я уже встречала этого человека раньше, когда посещала футбольные матчи в составе танцевальной команды, чтобы выступать в перерывах между таймами. Эти мысли проносятся у меня в голове, но тут бармен приносит нам напитки, и я делаю глоток из своего бокала.

– Какой напиток ты предпочитаешь сегодня вечером? – спрашивает он. Однако в этот момент в баре раздаются радостные возгласы, и мой взгляд непроизвольно обращается к телевизору, на экране которого «Ястребы» Краун-Пойнта празднуют победу. Нокс высоко поднимает клюшку, а игроки окружают его на льду, разделяя радость.

– Водку, – отвечаю я, поворачиваясь к Ронану. – Вообще-то сегодня вечером я планировала выпить текилы, но потом передумала и решила отправиться сюда вместо «Прайма».

– Текила побуждает тебя танцевать?

– А иногда и раздеваться, – говорю я, наклонившись к нему чуть ближе. – Только никому об этом не рассказывай.

– Наш маленький грязный секрет. Без проблем, – смеется он, а затем указывает на свободный стул рядом со мной: – Можно?

– Только если ты расскажешь мне, какой коктейль заставляет танцевать тебя.

– Ну что ж, – он с улыбкой садится за барную стойку и ставит свое пиво рядом с моим бокалом. – Я должен признать, что ты была права: текила действительно обладает особой властью над всеми. Даже над дьяволом.

– Нет, нет, – хихикаю я. – Это просто дьявольский сок, и тот, кто его выпьет, становится либо повелителем дьявола, либо его рабом.

Внезапно раздаются аплодисменты, и мое сердце замирает, потому что на этот раз на экране я вижу Майлза. Он выходит из ворот и передает шайбу судье, после чего начинается повтор ключевого момента, который я пропустила. Мы наблюдаем, как команда соперников стремительно мчится по льду к Майлзу и «Ястребы» оказываются застигнутыми врасплох. Однако Майлз почти лениво ловит шайбу.

– Ты случайно не поклонница хоккея? – спрашивает Ронан, и я смотрю на него, пытаясь понять, не шутит ли он.

– Принеси мне еще водки, и, возможно, я расскажу тебе, – с иронией говорю я, а он согласно кивает и подзывает бармена:

– Пожалуйста, еще одну порцию для леди.

– Благодарю вас, добрый сэр, – я поднимаю свой почти пустой бокал и чокаюсь с ним.

Время летит незаметно, и когда я получаю сообщение от Вайолет, мне приходится поднести телефон к лицу, чтобы разобрать текст. Слова на экране кажутся размытыми, но я улавливаю суть. Оказалось, что аплодисменты, которые мы слышали, были в честь победы «Ястребов». И теперь команда направляется в «Хэйвен», чтобы ее отпраздновать.

Я нервно сглатываю.

Несмотря на то что я пообещала подругам встретиться здесь, в данный момент я не испытываю желания общаться с Ноксом или Майлзом. Более того, учитывая, что моя попа все еще покрыта синяками и болит, Майлз возглавляет список тех, с кем бы я не хотела встречаться.

И, кстати, обнаружить кровоподтеки на своей коже во время утреннего душа тоже не входило в мои планы на эту неделю.

– Ты не хочешь отсюда уйти? – Я вопросительно поднимаю брови, глядя на Ронана.

– Но поговаривают, что вскоре сюда пожалует вся команда, – с улыбкой качает головой он, жестом указывая в сторону двери. – О, смотри, это мой двоюродный брат Финч. Я обещал угостить его выпивкой.

Я с трудом заставляю себя улыбнуться и жестом подзываю бармена, который с готовностью кивает мне в ответ. В бар уже начали заходить хоккеисты и их болельщики, и немного погодя они завладеют всеобщим вниманием.

Вскоре входные двери в «Хэйвен» снова распахиваются, и внутрь входят Грейсон, держащий под руку Вайолет, и Стил, чья рука покоится на бедре Аспен. Нокс и Майлз следуют за ними, и, увидев их, я отвожу взгляд.

– Надо было выпить текилы, – шепчу я себе под нос, ощущая, как по спине пробегают мурашки.

Пришло время уходить.

Я соскальзываю со стула и опираюсь на плечо Ронана, чтобы не упасть. Однако он, кажется, не замечает этого или просто игнорирует. В баре становится слишком шумно, и я беру в руки бокал с новой порцией водки, которую бармен подливает мне без всякого напоминания. Залпом осушив его, я чувствую, как алкоголь разливается по моему горлу, словно жидкий огонь, который уже давно перестал обжигать. Внезапно я чувствую онемение во рту и сильное желание посетить туалет. Пол словно качается под моими ногами, и я с трудом, но все же добираюсь до санузла. Это небольшая остановка, чтобы сходить в туалет, прежде чем я покину вечеринку через заднюю дверь. Хотя я надеялась уйти домой с футболистом, ведь это было бы забавно, не так ли?

Кое-как открыв замок на кабинке, я справляю нужду и подхожу к раковине.

– Да пусть они все катятся к черту, – говорю я своему отражению. – Просто веселись!

Возможно, именно эти слова и должны стать моим жизненным девизом, не правда ли?

Я улыбаюсь сама себе и затем пытаюсь осторожно приподнять веки пальцами. Однако, как только я убираю руки, они вновь опускаются. Я поправляю помаду и улыбаюсь себе еще, и еще, и еще раз, подпрыгивая на носочках.

– Просто веселись, – повторяю я. – И будь счастлива. Я самая счастливая девушка на свете!

Я действительно счастлива. Мои друзья здесь, команда Краун-Пойнта победила, и мне не важно, что один из трех голов забил Нокс, или что Майлз был великолепен.

Он не великолепен. Он вызывает отвращение.

«Я снова стану душой вечеринки», – уверяю я себя, и знаю, что это действительно так.

Мое настроение улучшается, и улыбка перестает быть такой натянутой.

Отказавшись от мысли о побеге, я возвращаюсь в бар и без труда нахожу Вайолет. Я подхожу к ней сзади, обнимаю за плечи и нежно целую в щеку, оставляя на ее мягкой коже темно-красный след от моих губ.

– Привет! – радостно восклицаю я. – Поздравляю, Грейсон!

– Спасибо, – отвечает он. – Рид, ты в порядке?

Я крепко обнимаю свою лучшую подругу, и ее парень с удивлением смотрит на мою руку, которая лежит у нее на плечах. Но я не обращаю внимания на его взгляд, полностью сосредоточившись на Вайолет.

– Со мной все хорошо, – отвечаю я ему.

– Ты пьяна, – смеется Вайолет.

– Помидор, помидор, – напеваю я, размахивая свободной рукой.

– Ты дважды произнесла слово «помидор», – замечает Грейсон.