Скучная Жизнь 2
Шрифт:
— Да не очень-то и хотелось!
— А вот с некой художницей Марией, которая любит выпить и ходить по ночным клубам в сомнительной компании… вот с ней — запросто.
— Что? Но… это же одно и то же! В смысле она же и есть эта самая Мария!
— Вот кто бы говорил, малыш, кто бы говорил. Ты на себя взгляни. Так и не понял, зачем я в разговор встрял, хотя у тебя все нормально было? Я показал ей что внутри тебя — есть я. Но она и так догадывалась. Однако вчера и она и ты — были не самими собой. Между собой разговаривали альтер эго… просто у тебя это я, а у нее — ее стресс. Замордовала она себя и пока не знает, что с этим сделать…
— Замордовала? —
— Еще как. Поэтому она тобой интересуется — она считает, что ты — такой же как она, понимаешь? Что ты тоже — скрываешь кто ты есть и ведешь двойную жизнь.
— Бон Хва! — звучит голос из кухни: — вставай, лежебока! Я сегодня на работу пораньше уйду! У нас заседание по авторским правам!
— А… ага! Уже встаю! — он и правда встает. Впереди долгий день, много дел. Он проходит в ванную и встает перед зеркалом. Утренние процедуры и правда помогают, если не задумываться, если не вставать и не рефлексировать на тему «кто я и что тут делаю» и «зачем это все?» — то становится легче. Если не думать о том, что мама все еще в больнице, а он вот уже неделю к ней не приезжал, только отчеты о ее здоровье на телефон приходят. Что брата вообще след пропал, а он Юне врет в глаза, пользуясь ее недугом. По сравнению с этим то, что он теперь на мадам Вонг работает, пусть и в баре — пустяки. И школьные дела — тоже пустяки.
Он морщится. Нет, не пустяки. Нельзя так с людьми поступать, как с этой девочкой поступают. Но… это девочка и что в таких случаях делать — он без понятия. Первый порыв — конечно же ворваться в клубную комнату и… что-то сделать! В конце концов морду набить! Да, он не умеет, но он стал заметно сильней, да и Старший его учит постоянно, так что справился бы. А не справился бы — ну и что, зато бы от нее отстали.
Но… он и сам был таким же, и он прекрасно понимал правоту Старшего — это не решит проблемы. В средней школе та девочка… как ее там звали? Ха На? Однажды новенький попытался ее защитить, вступится. И даже сумел побить обидчика, но… ничего этим не решил. Когда стали разбираться — девочка встала на сторону своих обидчиков, и этого мальчика обвинили в том, что это он зачинщик. Он ничего так и не добился, а одноклассники перестали с ним общаться. Попросту выключили его из общения, перестали замечать. Он так и проучился с ними — никем не замечаемый. Даже Ха На с ним не разговаривала. И с тех пор Бон Хва усвоил что лучше заниматься своими делами, не замечая того, что происходит вокруг, а иначе можно самому встрять. Честно признаваясь самому себе — он знал, что вряд ли стал вступаться за Су Хи, если бы не Старший в голове. Да, он понимал, что это тело — его тело, но Старший в голове как будто делал его неуязвимым и сильным. А еще — он не мог поступать трусливо или лениться сейчас, когда Старший всегда был с ним… его насмешливый голос заставлял его вставать с кровати и заправлять ее каждый день, переодеваться и бежать с самого утра. Делать все правильно и не давать себе скидок на настроение или погоду. Раньше он бы мог еще поваляться в кровати, но не сейчас. Несмотря на мрачное настроение несмотря на то, что он не видит выхода из ситуации, несмотря ни на что. Нужно вставать.
Он выходит из ванной, натягивает спортивный костюм, проходит через кухню в прихожую, отметив, что спина у Чон Джа — такая же, как и всегда — красивая, с плавным изгибом и что он может видеть маленькую родинку у нее на плече, а еще что она конечно же не надела бюстгальтер под майку.
— Я на пробежку! — говорит он, надевая кроссовки.
— Возьми ключи, я уже ухожу на работу! — откликается Чон Джа, повернувшись к нему и он видит, что Чон Джа также не стала обременять себя фартуком, а ее майка пусть и белого цвета — но…
— Кхм! — он поспешно отводит взгляд, стараясь не пялится.
— Кстати, я завтра первую зарплату получаю! — хвастается Чон Джа: — так что скоро съеду от тебя. Перестану тебе надоедать. В конце концов ты же молодой парень, тебе нужно девушек водить, а тут я.
— Да? Как здорово. Поздравляю. — на самом деле ему становится немного грустно при мысли о том, что он будет просыпаться совсем один. Никакого запаха кофе
по утрам. И спины Чон Джа в легкой маечке. И ее запах…— Все, я побежал! — он выбегает на улицу, пряча ключ в кармане и застегивая молнию. Сперва — медленно идет по лестнице вниз, потом — по тротуару и наконец начинает ускоряться, отталкиваясь от асфальта и разгоняя кровь в жилах. Утренняя пробежка уже стала ритуалом, Старший говорит, что сперва ты формируешь привычки, а потом привычки формируют тебя. Так что если ты хочешь быть смелым, сильным и дисциплинированным, даже если ты сам не такой — просто поступай так, как будто ты смелый, сильный и дисциплинированный.
И привычка с утра, несмотря на погоду или паршивое настроение — надевать спортивный костюм и бежать к набережной, а потом — вдоль нее — как раз привычка дисциплинированного Бон Хва. Он бежит по тротуару, бежит не торопясь, разогреваясь. Нельзя с самого утра рвать жилы, вредно для сердца, хотя Старший говорит, что в армии именно так и делают, минуту назад ты спокойно спал в кроватке, и сразу же, без перерыва — уже несешься куда-то в полном боевом и с оружием. Бон Хва думает, что вот эти пробежки пригодятся ему в армии, в конце концов поступит он в институт или нет — все равно придется в армию пойти. Если иметь хорошую физическую подготовку и сдать тесты на «хорошо» и «отлично» — то можно попасть в морскую пехоту. Правда там, говорят — тяжело. Очень тяжело.
Началась набережная, пешеходная зона тут огорожена, никаких автомобилей, скамейки, фонари, ограждения на берегу. С утра почти никого нет… кроме тех, кто так же как и он — надел спортивную форму, натянул кроссовки и выбежал ни свет ни заря. Навстречу ему попадается Дедушка — так он про себя называет пожилого бегуна в бело-синем костюме, который всегда улыбается и бежит очень неспешно.
Он приветствует Дедушку уважительным кивком и тот — кивает ему в ответ. Улыбается, как и всегда. Дедушка, как и всегда — бежит не торопливой трусцой, они улыбаются друг другу, кивают и разбегаются в стороны.
Он бежит дальше, думая о том, что как-то незаметно эти пробежки стали чем-то самим собой разумеющимся и теперь, когда по воле Старшего он просыпается где-нибудь в лав-отеле с менеджерами среднего звена — ему не хватает этой пробежки.
Навстречу попадается Красная и Синяя, парочка женщин среднего возраста, он всегда думал, что они — домохозяйки, уж больно у них лица были похожи на то, что показывали по телевизору в рекламе товаров для семьи. С такими вот лицами играют матери главных героев в дорамах. Одна из них всегда была в красном спортивном костюме, а вторая — в синем. Они тоже кивнули ему навстречу, не отрываясь от беседы. Эти двое обычно мало бегали, больше ходили и разговаривали между собой.
Он бежит дальше, чувствуя, как мысли в голове начинают упорядочиваться. Мрачная безнадега начинает рассеиваться. Что изменилось? Да ничего не изменилось, он по-прежнему в заднице мира, у него больная мама, у него пропал брат, сам он — мошенник-шизофреник с раздвоением личности, а еще над Су Хи издеваются в школе, издеваются так, что прямо как ножом по сердцу, а что с этим делать — он не знает… ничего не изменилось.
Но он бежал дальше, перебирал ногами, мерно вдыхал и выдыхал воздух, сосредотачиваясь на выдохе, как и учил его Старший — тэн-сё! Двойной выдох, на первый «тэн!» — он выдыхает половину, а на «сё!» — остаток воздуха, а вдоха — не делает. Не хватает воздух ртом. А просто расслабляется и грудная клетка после напряженного выдоха «тэн-сё» — сама расширяется, вбирая воздух. Он просто бежит и дышит и ему становится легче.
Ну и пусть, думает он, ну и пусть. К черту все. У меня есть здесь и сейчас, что будет завтра — подумаю завтра. У Старшего есть какой-то план, а вчера он даже смог убедить госпожу Мэй написать ему разрешение на ревизию и аудит клубной деятельности… а сегодня Юна пообещала, что заключит договор с детективным агентством, чтобы доказательства можно было приобщить на судебном процессе. Мама… по крайней мере у него есть деньги, чтобы за ней хорошо ухаживали, но ему нужно будет заехать туда сегодня, или нет, завтра. Сегодня много дел, он не успеет. Сегодня ему нужно использовать преимущества Бумаги Ришелье по полной… и это займет много времени. Ему придется сделать многое… и не факт что Су Хи будет ему благодарна, скорее наоборот. Впрочем, Старший говорит, что рассчитывать на людскую благодарность это испытывать величайшую иллюзию.