Скудные берега

Уна подошла к Эрлингу, который уже не показывал в беззаботной улыбке свои белые зубы. Он смотрел на женщину в черном с каким-то мистическим ужасом. На её бледном лице с погасшими глазами была привычная скорбь.

— Я хочу предложить свой дом твоим дружинникам, — торжественно и певуче произнесла Уна.

— Из этого дома никто не выходит живым, — крикнула Ильва, прикрывая свой живот с таким рвением, будто бы её неродившийся ребенок уже собирался жениться на Уне.

Гисли сделал шаг вперед. Ари схватил его за руку, предостерегая от необдуманного поступка. Глаза капитана опасно сверкнули.

— Ты думаешь, что меня может напугать женщина, мальчик? — спросил он.

Ари поспешно отдернул руку.

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — беззаботно заметила Бель, протягивая Ари сухофрукты.

— Я думаю о том, что любого разумного мужчину может напугать женщина, — ответил Ари, отталкивая кулек.

На берегу снова началось движение, люди опять расступались, пропуская кого-то вперед. На этот раз к Эрлингу пробился городской глава. Его седые волосы были распущены, а плащ скрепляла большая серебряная пряжка.

— Мне сказали, что у тебя кое-что есть для меня, — сказал городской глава, — что-то особенное.

Эрлинг ответил сразу:

— Шестьдесят монет, старик.

Ари вытянул шею от любопытства. За шестьдесят монет можно было купить корову или молодого вола. Что мог продать Эрлинг главе за такую высокую цену?

Эрлинг скрылся в шатре, который дружинники поставили на берегу. Вскоре он вышел со свертком в руках. Бель первой догадалась, что покупает городской глава.

— Младенец, — прошептала она, — клянусь богами, они продают ему младенца!

Словно в подтверждение её слов, сверток издал громкий, пронзительный вопль, наглядно доказывая силу своих легких.

— За десяток монет я отдам тебе и его мать, — сказал Эрлинг, — чтобы она выкормила мальчишку.

Гисли вдруг грязно выругался и непроизвольно посмотрел на каменный выступ. Ари догадался, что капитан от жадности своей выставил мать ребенка на продажу, как только стало известно, что на её сына есть покупатель.

Уна, до этого стоявшая молча, подняла глаза на городского главу.

— Дай мне ребенка, — забормотала она, — я тебе всё отдам! Дом, драгоценности, рыбацкую шхуну! Отдай, отдай!

Уна рухнула на колени, протягивая руки к главе. Глава прижал младенца к себе и оттолкнул женщину ногой.

— Ты безумна! — закричал он на неё.

— Шестьдесят монет, — прошептала Ильва словно про себя. Её лицо стало сосредоточенным. — Младенец стоит так дорого?

— Не продавай своего, — рявкнул Ари и сам удивился тому, что ему не всё равно до этой болтливой идиотки. — Продавать своих детей — плохо.

— Что ты мелешь? — опомнилась Ильва. — Муж мне глотку перережет за сына!

И она торопливо, словно от искушения, пошла прочь. Уна продолжала причитать, стоя на коленях. Сквозь её плач прорывались слова «дай, дай, дай».

— Видишь, — обратился Ари к Бель, — ты видишь, почему я ненавижу всё это?

Она сочувственно прикоснулась к руке Ари. На этот раз он не стал отшатываться в ужасе. Раз уж у него началась такая странная жизнь, в которой разные женщины то и дело трогают его, так что же теперь делать? Придется привыкать.

8

Ари проснулся в то несчастливое время ночи, когда всё в мире застывает в ожидании рассвета. Ему почудилось, будто кто-то невидимый толкнул его в бок.

Некоторое время он бессмысленно таращился на спокойное лицо Джо, который спал на соседней скамье. Огонь в очаге уже догорал, и на кухне было холодно.

Ари всегда просыпался тяжело. Его братья открывали глаза и тут же вставали на ноги, уже готовые завтракать, смеяться или сражаться. Но с самым младшим из сыновей Бъерна всегда всё было не так. Ари требовалось несколько минут, чтобы понять, где он находится и кто он такой. Словно бы во сне он всякий раз забывал про свою жизнь, и при пробуждении приходилось восстанавливать эти воспоминания заново.

После переезда в дом старой девы Оддни ситуация только ухудшилась. Ари тяжело привыкал к новой обстановке и новым людям, ему и родной-то дом частенько казался чужим.

Ари уже готов был снова закрыть глаза и попробовать уснуть, как из комнаты, где спали женщины, послышался горестный вздох. Наверное, Ауд снова стало хуже.

Проклиная всё на свете, а больше всего неудачника Атли, наплодившего столько никчёмных дочерей, Ари вылез из-под теплого меха и обулся. Ему очень хотелось как следует пнуть Джо и отправить его присмотреть за Ауд, коль скоро он тут лекарь, но в последний момент Ари передумал. С ним теперь такое случалось: он совершал непривычные, несвойственные ему поступки.

Аста и Ауд спали вместе, тесно прижавшись друг к другу, чтобы согреться. После того, как Аса потратила деньги семьи на нового раба, Аста с молчаливого согласия Джо перебралась сюда. Ари хотел было уже притронуться к лицу Ауд, чтобы понять, нет ли у неё жара, но услышал плач Бель.

— Домой, — шептала она, — я хочу домой.

Это были всего лишь ночные кошмары, с Бель всё было в порядке, у неё ничего не болело, и утром она встанет бодрая и деятельная, какой вставала всегда. Но Ари замешкался, вглядываясь в лицо спящей. Её брови хмурились, а губы жалобно кривились, как у несчастного ребенка. Волосы падали на закрытые глаза и пугали Бель ещё больше.

Ари присел на краешек кровати, чтобы убрать пряди с её лица — тогда, может быть, она заткнется и даст ему поспать, — но как только он приблизился к ней, Бель вдруг вскрикнула и вцепилась в облезлый воротник телогрейки Ари.

— Домой, — повторила она настойчиво.

— Отстань от меня! — воскликнул испуганный Ари.

Однако у спящей Бель оказалось сил больше, чем у него. Она притянула Ари к себе ещё ближе, и он ощутил её горячее дыхание на своей щеке.

— Домой, — снова произнесла она, на этот раз с пронзительной тоской.

Ари сдался. Он был не из тех людей, которые сражаются до последнего, даже понимая, что победы им не видать. Да и положение было таким глупым, что больше всего на свете он сейчас боялся, что проснутся Аста или Ауд и поднимут его на смех. Поэтому Ари прилег рядом с Бель, обняв её. Она сразу перестала всхлипывать и доверчиво затихла. Дыхание стало ровнее.

— Где твой дом? — спросил Ари очень тихо и не особо рассчитывая на ответ, но Бель сразу проснулась. Не закричала на него, что было особенно ценно, но и отодвигаться не торопилась. Более того — повозилась, устраиваясь в руках Ари поудобнее.