Скудные берега

Возвращались в дом старой девы Оддни уже в сумерках: Бъерн никак не хотел отпускать дорогих гостей, выставляя на стол все новые и новые угощения.

К тому же он так щедро одарил их на прощание, что Ари сгибался под тяжестью двух мешков. Из одного выглядывали голенища новых сапог, из другого — округлые бока домашней колбасы из оленины. Джо легко нес на плече бочонок вина.

Бель шла первой и становилась все более нерешительной по мере того, как на улицы поглядеть на заезжую ведьму высыпал весь город. Ильва, чей пустой язык был длиннее ума, успела, кажется, обежать уже каждый дом.

Ари старался не глядеть по сторонам, чтобы не побросать мешки и не схватиться за камни: эти люди его раздражали и раньше, а сейчас просто выводили из себя. Еще утром весь окружающий мир в целом делился для него на две равные части: Иске с Торве и все остальные люди.

Иске была наименее неприятна Ари из всех его знакомых, а слепая Торве рассказывала сказки.

Вообще, Торве рассказывала сказки своим многочисленным внукам, которых ей оставляли для присмотра. Одни внуки вырастали, другие рождались, и у очага Торве всегда возились разные дети. Ари начал приходить к этому очагу, когда ему было еще семь или восемь лет, и долгие годы он думал, что Торве знать не знает о его присутствии.

Но в прошлом году, когда один из малышей слишком близко подобрался к огню, она сказала: «Ари, мальчик, убери этого дрянного младенца подальше».

Истории, которые рассказывала Торве, всегда пахли морем. Она рано овдовела и была единственной женщиной, о которой слышал Ари, выходившей в море на рыбалку вместо мужа. Наравне с мужчинами Торве носила штаны и заплетала косы, владела гарпуном и даже принимала участие в охоте на китов, чтобы прокормить своих семерых детей. Нового мужа Торве так и не взяла, и злые языки говорили, что после смерти супруга Торве сама стала мужчиной, и ей впору было не мужей выбирать, а наложниц.

В последние годы Торве редко выходила из дома, её тело неумолимо дряхлело, но сегодня даже она приковыляла из своего домика на берегу, чтобы если не поглазеть, то хоть послушать о том, что происходит в городе. Когда Ари скосил глаза в сторону и увидел Торве, то вторая половина мира, в которой были более-менее приятные люди, стала куда малолюднее.

Вперед выступила городская знахарка Стирбьерн:

— Значит, ты лекарь? — спросила она у Джо.

Джо остановился, не опуская бочонка с вином. Ему хватило одного взгляда на эту женщину, чтобы безошибочно определить ее профессию.

— Наши дороги с тобой не пересекутся, знахарка, — сказал он твердо.

Глаза Стирбьерн недоверчиво сузились.

— Люди не пойдут к пришлому мужчине, назвавшему себя лекарем, — пообещала она.

Джо ничего не ответил, просто кивнул и пошел себе дальше. Но тут им путь преградила слепая Торве. Она шла, вытянув вперед руки, и остановилась, коснувшись Бель. Ари уже было скинул с плеча мешки, но Джо успокаивающе покачал головой.

— Сейчас не время дразнить гусей, — сказал он.

Гуси — это такие птицы с длинными шеями, сестра Ари, Сангридд, рассказывала, что они водятся на равнине. Ари сообразил, что Джо сравнивает горожан с этими птицами, и фыркнул.

Торве провела ладонью по застывшему лицу Бель.

— За тобой идет смерть, — сказала она.

— Я несу жизнь, глупая старуха, — отозвалась Бель, отшатываясь. Торве задумчиво пожевала губами.

— Пока я чувствую мало жизни и много смерти.

— Это потому, что ты уже двумя ногами на погребальном костре, — не выдержав, крикнул Ари. Среди толпы послышались смешки, да и сама Торве улыбнулась.

— Хорошо, что ты теперь при деле, юный Ари. Из тебя получится хороший лекарь, мои внуки всегда становились спокойнее, когда ты подкрадывался к моему очагу.

Бель сердито оттолкнула старуху и чуть ли не бегом направилась к дому старой девы Оддни. Ари поспешил за ней, но краем глаза успел увидеть, как Джо на ходу подставил локоть для того, чтобы Торве не упала от толчка.

Во дворе дома с силой выбивала пыль из шкур одна из дочерей пивовара Атли.

Атли был очень неудачлив при жизни: его жена принесла ему трех дочерей и ни одного сына, а после его смерти эти неудачи перешли по наследству к девушкам. Атли умер, не успев выдать замуж ни одну из дочерей, и они остались без мужчины в доме. Пивоварня требовала сильных рук и крепкого здоровья, куда с ней справиться трем девицам. Теперь дочери Атли работали на чужих людей. Шкуры вытряхала младшая, Аса, подметала пол средняя, Аста, пекла хлеб самая старшая — Ауд.

Ари помнил, что его среднему брату, мечнику Снуву, нравилась Ауд, и одно время в доме говорили о скорой свадьбе. Но Снув, по обыкновению, ушел в море, и от него уже почти год ничего не было слышно. Это приводило Тови и Бъерна в ярость: всем было известно, что в морские набеги нужно уходить зимой, летом и осенью слишком много дел по хозяйству, и каждые руки всегда на счету. Но Снув терпеть не мог коровник, ненавидел заготовку сена и с каждым годом наведывался домой все реже и реже, а Ауд старела на берегу от многих хлопот и одиночества. Без мужчины женщина стареет в два раза быстрее, понятное дело.

Бель прошла в дом и протянула руки к каменной плите, которой заканчивался длинный открытый очаг на кухне.

— Тепло, — сказала она, прикрывая глаза. — Я начинаю превращаться в камень от постоянного холода.

Ауд без всякого выражения посмотрела на Бель.

— Я напеку вам овсяных лепешек, — решила она. — В кладовке старой Оддни еще осталась мука.

— Отец прислал нам кое-какой еды, — сказал Ари, сгружая свой мешок.

Ауд с любопытством посмотрела на него.

— Как вы собираетесь зимовать, если у вас нет никаких запасов? — спросила она. — Слепая Торве обещала очень холодную зиму.

— А разве нельзя купить у кого-нибудь еды? — отозвалась Бель, все еще стоящая с закрытыми глазами у очага.

— Купить еды? — удивилась Ауд. — Разве едой торгуют? Это же не бусы и не посуда.

— О боги, — пробормотала Бель, — какие же они здесь еще дикие, — после чего разразилась длинной яростной речью на своем тарабарском языке.

Аса начала заносить в дом шкуры, а Аста выстилала ими каменный пол. В доме Ари пол был обычный, земляной, а для тепла на него клали солому. Он никогда раньше даже не думал, что под ноги можно бросать шкуры.

— Мы с Ари будем спать на кухне, — сказал Джо, — ты займешь любую свободную комнату. Остальные закроем.

Бель сморщилась, но кивнула.

Ауд посмотрела на Ари.

— Есть новости о твоем брате? — спросила она.

— Все мои братья полные олухи, — ответил Ари, — но это не новость.

— Я выхожу замуж, — сообщила Ауд, — за кузнеца Вальгарда.

— Он убил первую жену и тебя убьет! — закричала из комнаты Аста. — Ари, скажи ей!

Ари пожал плечами, его мало волновали подобные вещи.