Скуф. Маг на отдыхе 5

— А давай не будем убегать?

— А давай.

Как итог: демоны, которых Дольче не начинала атаковать прямо с порога, и сами оказались достаточно миролюбивы. И более того! Лояльны! Вместо того, чтобы растерзать альтушку, они подхватили её на руки, усадили в инфернальный паланкин из черепа гигантского дракона и под крики ликования отнесли во дворец, где…

— Охренеть.

Где старшие демоны короновали Дольче как Повелительницу Ада.

— Я же говорила, — улыбалась, стоя рядом с троном Рита Смертина. — Никакой логики.

— Вообще никакой.

— Ну, — вздохнула некромантка. — До встречи, получается?

— До встре…

Дольче не успела договорить, и серое марево унесло её обратно — туда, откуда она и появилась. Следующей на огонёк к Рите заскочила Ромашкина.

Её история брала свой старт на лесной опушке.

Ночь. Свет фар режет глаза. Группа мужчин с ружьями стоит напротив неё. Самый главный — а заодно самый жирный и самый мерзкий — говорит Ромашке:

— Ну что, тварь? Беги! — а затем смотрит на наручные часы и добавляет: — Даём тебе фору ровно в одну минуту, грязное животное.

Остальные начинают ржать и стрелять в воздух. Огнестрел. Оружие неодарённых. Мужики явно не были магами, и разобрать их на волокна и сухожилия юной оборотнессе не составило бы труда, но вот засада — Ромашка никак не могла обернуться.

Дар не отзывался.

Если стоять на месте и спорить с мужиками — спорить, угрожать или пытаться договориться — Юлю просто молча расстреливали. Если убегать, то её обязательно догоняли. Если прятаться, то раз за разом находили.

В тёмном ночном лесу не было никакого решения головоломки. Сперва Рита с Юлей носились по нему и искали хоть какую-нибудь живность, которой можно по-быстрому скрутить голову, а затем поднять и натравить на мужиков, но нет. Это был необитаемый бурелом, вдобавок ещё и болотистый.

Изрядно вымотавшись, девушки начали искать какое-то быстрое решение и…

Не прогадали!

Прямо со старта Юля Ромашкина решала бежать не от фар, а им навстречу. Учитывая, что количество попыток было безгранично, рано или поздно она добиралась до автомобилей живой и невредимой — а иногда во внезапном кипише несколько мужиков даже умудрялись подстрелить друг друга.

Первая удачная попытка закончилась плохо, потому как Юля попросту растерялась и застыла на месте. Со второй попытки она начала запрыгивать в джип. С третьей поняла, где именно блокируются двери. С пятой завела мотор, с шестой тронулась, ну а десятая юбилейная попытка оказалась последней: Ромашка сдала назад, резко развернулась и дала по газам. При выезде на трассу её закружило серое марево, и на смену явилась Её Сиятельство Ольга Фонвизина.

— Убийца находится в этой комнате! — говорил зычный голос в самом начале её квеста, и начиналось самое аристократическое из приключений альтушек. — И я обязательно узнаю, кто это!

Итак: Ольга Сергеевна в компании пяти чуть ли не анекдотичных персонажей: богатая старушка в крупных бусах, вышколенный дворецкий, молодой мажор, хромоногий писатель с тростью и каноничный усатый детектив, — оказывалась заперта в старинном поместье.

Снаружи непрерывно бил по крыше дождь, и гром гремел ужасно где-то у реки. Все собравшиеся сидели в большом богатом холле: охотничьи трофеи и холодное оружие по всем стенам, стеллажи со старинными книгами, мебель с вензелями и прочие атрибуты хорошей жизни. Помимо прочего в центре комнаты стоял здоровенный кремовый торт со свечами и циферкой «100». Как выяснилось чуть позже, у старушки был юбилей.

Люди спорили.

Люди ругались.

Люди подозревали друг друга.

Однако, что бы они не делали, каждые пятнадцать минут свет в поместье гас, а когда зажигался обратно, то кто-то из них оказывался придушен. А если ждать до конца, то и на саму Фонвизину в темноте нападали и отправляли на перезагрузку.

Приключение было самым вариативным, а потому могло бы стать и самым долгим, однако Её Сиятельство дошла до решения сама и очень быстро.

Вычислив, что никто из присутствующих на самом деле не убийца — в конечном итоге от рук таинственного душителя погибали все — Ольга Сергеевна сняла со стены меч и недолго думая вонзила его в торт.

Внутри торта кто-то коротко крякнул, и Её Сиятельства отправилась в явь.

«Теперь очередь Ксюхи», — подумала Рита Смертина и начала ждать…

* * *

Смеркалось.

Ожидаемо, что Таня Стеклова не научилась поднимать мёртвых, и что баран не затанцевал на садовом столике по её воле. А Маврин всё ждал, и ждал, и ждал… уже и поужинал вместе с нами, и чай попил, и сигару с Кузьмичом выдолбил.

Домой человек явно не собирался.

Ждал, когда у лже-Смертиной «наберётся достаточно маны».

Примерно каждые полчаса мне на телефон приходило сообщение о том-де, что ритуал идёт по плану. «Всё нормально, Василий Иванович!» — только почему-то каждый раз от разных абонентов. Решили мне по очереди отписываться, что ли?

Не суть.

Суть в том, что время шло, Маврин серчал, а Таня чисто физически не могла оживить тушу. Тужилась, извинялась, придумала очередную отмазу, снова тужилась, снова извинялась и так по кругу…

— Может, завтра вернётесь? — предложил я Родиону Андреевичу. — Чтобы уж наверняка?

И тут у деда полыхнуло.

— Какой завтра?! — вскочил Маврин. — Почему завтра?! Я не понимаю, в чём сложность поднять этот кусок мяса?!

— Родион Андреевич, тише, — попросил я, но старый продолжил бушевать:

— Это что, так сложно?! — заорал он, схватив со стола баранью тушу, и обернулся на Таню: — Ты вообще хоть что-то можешь?!

— Я…

— Я! — передразнил Маврин, потрясая бараном. — Только и слышу: я, да я! В чём твоя проблема?! Что ты за бездарность такая?! Почему на тебя вообще бюджет Короны тратится?!

— Родион Андреевич…

— Замолчи! Ты имеешь хотя бы приблизительное представление о своём даре?! Хотя бы простейшие навыки у тебя есть?!

— Конечно, есть…

— Ну а почему тогда ты не можешь просто сделать вот так?!

И тут…

О-хо-хо…

Даже не знаю, как реагировать. Родион Андреевич бросил баранью тушу прямо на землю, но вот как интересно: туша взяла и приземлилась на ноги. Приземлилась, встала «на задние лапы» и начала кружиться вокруг Маврина, явно что пританцовывая.

— Вот! — орал старик. — Видишь?! Минимум маны, прямо-таки мизер! Ты почувствовала?! Ты поняла, что я сделал?!

Но тут вдруг сам понял, что он только что сделал, ойкнул и присел обратно на стул. Молча посмотрел на Таню, потом на меня, потом снова на Таню. Прокашлялся в кулак и обратился к Кузьмичу:

— Вильгельм Куртович, а у вас, случайно, не будет водочки? Грамм сто, а лучше сто пятьдесят?

— Сию минуту, — кивнул мой камердинер и исчез в доме.

А между нами начался крайне занимательный разговор…