Скверная жизнь дракона. Книга шестая

Уже как час авантюристы и наёмники бодро заливали горло настойкой, травили байки о приключениях и, не стесняясь присутствия девушки, распевали похабные песни о нелёгкой судьбе уличной шлюхи и богатенького графа с неясной любовью к ножкам от стульев. Фралий, поддавшись алкоголю, пригласил на танец Нару. Та, в таком же состоянии подпития, согласилась, и позади костра два нетрезвых тела пытались что-то отплясывать, попутно давя друг другу ноги.

— Вы, ксаты, со своим посохом в обнимку спите? — ко мне подсел барон.

— Мой посох прекрасен. Такие ограниченные в своём познании разумные неспособны оценить его величие.

— А чего тогда такой задумчивый сидишь?

— Там, в пещере у матки, я повёл себя немного не сдержанно и…

— Если ты про просьбу об оплате оценки, то брось. Я рад, что ты сразу заявил о своих желаниях. Подумать не могу, чтобы случилось, если бы… — Ханол замолк и поиграл желваками, будто подавляя гнев. — Узнай в королевстве, что я должен услугу кому-то из Кта’сат, то весь сегодняшний день можно было бы измазать в гоблинском дерьме, и там в логове и оставить.

— Это как-то связано с соглашением между королевством и империей?

— Да, оно… Позволь задать один вопрос. Я всё расскажу, но хотелось бы кое-что прояснить.

— Зависит от того, что именно ты спросишь.

— Осенью вы нас пленили. Там был ты, нутоны и ещё один ксат.

— Я не отвечу, где он.

— Я о другом. Будь он сегодня с нами, то, как, по-твоему, прошла бы зачистка?

— Если бы он был с нами, то… То нас бы в логове не понадобилось.

— Я помню, как он появился в нашем лагере. Я тогда услышал крики, выскочил из палатки и увидел его. В десяти метрах от меня, он только что вырубил Глария. Мы встретились взглядом. Мне до сих пор в кошмарах сняться его карие глаза, с вашими вертикальными зрачками. Я только успел потянуться к мечу, как этот ксат пропал… а потом… я не знаю, что потом, но после помню, как меня нутоны хлестали по щекам, лежащего на земле без сознания, и безоружного. Кто он такой?

— Хороший вопрос, но я не отвечу.

— Понимаю. Ты не слышал никаких слухов в академии этой осенью?

— Ты обещал…

— То, что я спрашиваю, напрямую с этим связано.

— Какие именно слухи?

— Не знаю, — честнейшим голосом ответил Ханол. — Я не уверен, но я точно знаю, что королевство о чём-то узнало и попыталось договориться с империей. Что-то должно было произойти в академии, за это моя страна получила бы послабления и смогла бы хоть что-то заказывать в академии.

— Я вот вообще не понимаю, о чём ты говоришь, и что это вообще за послабления. Академия же вместе с городом и землёй теперь часть империи.

— Это не навсегда.

— Тогда давай с самого начала, времени у нас навалом, — я поднял с земли кувшин и добавил себе и барону напитка.

Барон рассказал то, что я не знал. По итогам войны академия с прилегающими землями отошла империи на правах абсолютной аренды на пятьдесят лет, но без права разрушения или уничтожения.

Когда случилась катастрофа на Чалой равнине, и тысячи солдат обратились в нежить — королевство сдаваться не собиралось, ибо ратонов в нём в два раза больше, чем нутонов в империи. Но, как и любое событие, эта война не происходила в вакууме, будто оторванная от остального мира. Вмешалось Арнурское королевство. В последние годы войны Настрайская академия была практически отрезана от торговых путей, её искусственные магические кристаллы не попадали на рынок. Цены на них росли каждый месяц, угрожая обрушить экономики всех государств на южном континенте, ведь очень многое в жизни разумных завязано на магию. Да и как выразился Ханол, многозначительно посмотрев мне в глаза, возникшим коллапсом могли воспользоваться некоторые известные силы.

Так или иначе, но Арнурское королевство вмешалось в ход войны, предупредив обе страны: либо они заканчивают и хоть как-то договариваются, либо Арнурское королевство объявит им всем войну. Даже если бы обе страны объединились, то ни империя Талкая, ни королевство Калиск не выстояли бы против настолько грозной силы, неестественно быстро набиравшей мощь последние пятнадцать лет.

В итоге, было решено заканчивать войну на том что есть, учитывая интересы обеих сторон. Империя начала войну за подчинение Настрайской академии, а королевство могло бы ещё долго отбиваться — поэтому империя получила академию с городом и землями в аренду.

— Многие говорят, что это неплохой исход, но… — Ханол с грустью посмотрел на бледно-жёлтую жидкость в кружке. — Пятьдесят лет — это огромный срок. Многое может измениться в городе и в академии. Для моей страны это тоже серьёзное испытание, торговля в академии её магическими инструментами значимо пополняла нашу казну. Я помню, ещё до войны мы несколько раз с семьёй путешествовали в Настрайск. Ночь отоспимся в гостинице, и на следующий день поедем в городок при академии, в особые здания для гостей. Кажется, с красными стенами и зелёной крышей. Приезжим запрещали ходить просто так, только под надзором охранника, но там много куда можно было зайти. Очень много лавок магических тогда было, и алхимических, и раз в месяц на арене устраивали показательные выступления учеников. Но всех, конечно, интересовали лавки с магическим инструментом. Это в городах инструменты создают сертифицированные мастера, а в академии этим занимались всегда ученики. Получалось не очень долговечным, но дешёвым. Каждый благородный, желавший процветания своим землям, выкупал инструменты и когда продавал, а когда дарил подчинённым. Граф Мялис Шалский однажды скупил почти половину всех инструментов в лавках. Не мне тебе рассказывать, кто сейчас распоряжается всем произведённым в академии.

— Именно в этом суть послаблений от империи? Получить хоть кроху инструментов?

— Да. Это должно было произойти ещё осенью, примерно, когда вы нас пленили. Вот я и хотел спросить, слышал ли ты что-нибудь? Может, было какое-то значимое событие.

— Ты сейчас говоришь с первым ксатом, обучающимся в стенах академии. Может, речь шла именно обо мне?

— Ты уже выпил не первую кружку настойки, а мёртвые пить не умеют. Речь шла о смерти.

— А почему бы и не убить такого ксата? Или, может быть, говорили об одном из благородных, поступивших в академию? Тот же Касуй Миастус, отпрыск благородного дома, получившего монополию на торговлю.

— Убить благородного в академии? Нет, это… — Ханол запнулся и посмотрел на меня, будто что-то понял. — Напрямую убивать его никто бы не стал. В академии много охраны, а сам Касуй защищён благородным именем. Но, я слышал, что в дуэльных поединках в академии правила своеобразны. Если я не ошибаюсь, то дуэлянты должны быть равны во всём, что не является их умениями. Вообще во всём, вплоть до еды и происхождения.

— На дуэль его никто не вызывал.

— Вот первый шанс послабления и был упущен. Зато сейчас всё получится.

— Будем надеяться.

Я только хотел отпить ещё настойки, как рядом с нами показалась эльфийка с щеками, горящими алкогольным румянцем. Она резко села на колени Ханола и крепко его поцеловала.

— Тебе, чёртов маг, я своего жениха не отдам!

— Нара, успокойся, никто никого не забирает.

— А всё равно не отдам! — девушка соскочила с колен барона и показал на меня пальцем. — Вы, чёртовы маги, только и знаете, что издалека убивать. Чуть что, так давай, остановите нас, испугаете, а потом, этими своими заклинаниями убьёте.

— Нара, пойдём в палатку, — барон подошёл к девушке, но та успела отскочить.

— Два года отрядом шли на… неважно. Шли по лесу, нас четверо было. И тут на нас выскочила группа таких, как собаки здоровые, ходят ещё как мы, прямо… Гноллы, вот. Так один из них как прогавкает что-то, и мы замерли. Боги нам говорят, что стоять будем ещё полминуты. А эта тварь ещё второе гавкать начала. Что-то ещё с нами сделала, не помню. Повезло, нашего крайнего не задело, и он смог убить мага. Иначе бы убили нас, понятно. Вот убили бы меня, Ханол, и мы уже не увиделись!