Скверные девчонки. Книга 2

— Расскажи, что там произошло, — попросил Александр.

Пока они ехали без всякой цели, Джулия рассказала про свою мать, дом на Динбэнк и всю историю своего рождения.

— И что ты чувствуешь? — спросил он. Джулию радовало такое теплое участие.

— Я почувствовала себя свободной, — ответила она.

Она рассказала ему о замкнутом круге, который, казалось, привел ее обратно к тому месту, откуда она начинала с Мэтти, и о том, что приняла неприглядную правду как должное, потому что понимает, что не может ее изменить.

— Я свободна, — сказала Джулия. — Но на это ушло много времени, не так ли?

Александр остановил машину. Он осторожно поставил ее у края дороги. Джулия терпеливо ждала, когда он повернется к ней.

— Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне, — сказал Александр.

Джулия не стала колебаться. Ее лицо расцвело в улыбке, которой Александр никогда раньше не видел.

— Я могу вернуться, если ты меня примешь, — сказала она. — Ведь я могу себе это позволить, я же свободна?

Он обнял ее и поцеловал; проходившие мимо школьницы заглянули в окошко и, тихонько постучав, засмеялись при виде такой страсти у уже немолодых людей.

Джулия вдруг увидела, что они припарковались возле большого парка, благоухающего весенней зеленью.

— Давай прогуляемся под деревьями.

Выйдя из машины, они прошли через высокие резные чугунные ворота. Они брели по земляным дорожкам между платановых деревьев, пересекли широкие, покрытые травой лужайки и вышли к озеру, окаймленному плакучими ивами. Александр взял руку Джулии и вместе со своей опустил в карман пальто. Они сели на скамейку, тихонько беседуя и глядя на неподвижных рыболовов и уток, оставлявших за собой волнистую рябь. Они понимали, что за прошедшие годы в их отношениях возникла пустота, которую нужно заполнить. Сейчас они говорили лишь о мелочах, оставляя главное на потом.

Когда холодный ветер согнал их с места, Александр обнял Джулию за плечи, и они пошли, шагая в ногу и соприкасаясь бедрами. Когда они проходили мимо клумбы с алыми тюльпанами, Джулия вспомнила о насыщенных ароматах монтебелльского парка. Она все еще любила его, но уже не смогла бы поменять на самое прекрасное место в мире — на однообразие лондонского парка. С восхищением глядя на тюльпаны, она улыбнулась. Казалось, их яркий цвет полыхал в воздухе. Он был такой же жаркий и жгучий, как и ее собственная кровь. Физическое влечение охватило Джулию, внезапное и острое. Александр видел это и испытывал то же самое. Они вышли из парка и поехали.

Квартира в Кенсингтоне приветливо встретила их как надежное убежище. Джулия и Александр заперли за собой парадную дверь, смеясь и трепеща от того, что случилось. Эта квартира не была связана с воспоминаниями. Они понимали, что заключили соглашение и пришли сюда, чтобы провести время вместе. Александр видел, как пылали щеки Джулии и яркий свет отражался в ее раскосых глазах, обращенных к нему. Смех утих, уступив место безудержной жажде, он привлек ее к себе. Она была гибкой как тростник, тоньше и легче, чем та Джулия, которую он помнил. Ее тело было горячим и вызывало у него желание.

Однако Джулия отпрянула, удерживая его на вытянутых руках. Александр знал, что после всего будет очередное препятствие.

— Нет, — сказал он. — Не сейчас.

— Послушай. Я хотела сказать тебе, что всегда ошибалась. Я была эгоисткой и всегда ставила свое «я» на первое место, вместо того, чтобы больше узнать о тебе и Лили. Я никогда ничего не сделала для тебя, правда? Ничего. И стыжусь этого, Александр. Я виновата в том пожаре и в том, чем занималась с Джошем Фладом, а также в том, что пыталась увезти Лили из Леди-Хилла. Если я смогу исправить это, я это сделаю.

— А я ожидал, что ты будешь любить мой дом так же сильно, как и меня. Я знаю, что ты любила меня, Джулия.

— Я и сейчас люблю.

Джулия казалась сейчас очень нежной. Он любил эту нежность, она была в ней всегда. Раньше он упивался своим правом требовать этого.

— Я тоже ошибался.

Джулия убрала руки.

— Нет, — эхом отозвалась она. — Не сейчас.

Они пошли в спальню и легли вместе.

Джулия боялась, что ее тело забыло ласки. Она привыкла пользоваться им, а не получать и давать наслаждение. Но все забытое вернулось к ней с большей живостью. Ответ Александра лишь удваивал эти силы, и для них музыка прежнего узнавания звучала еще более восхитительно, чем познание новизны.

Потом они лежали в тихой комнате вместе, глядя друг на друга и отмечая следы прожитых лет. Им не нужны были слова.

На улице стемнело, быстрые и загадочные весенние сумерки медленно переходили в ночь. Джулия посмотрела на свои ручные часы. Было почти девять часов.

— Я должна позвонить Мэтти, — сказала она.

Александр с наслаждением зевнул.

— А я приготовлю что-нибудь выпить, — предложил он. И, пошатываясь, направился в кухню. Джулия набрала телефон Коппинза.

Мэтти сидела на постели. Она не знала, как долго сидит, но руки и ноги были негнущимися и тяжелыми. Должно быть, прошло много времени. Она, хмурясь, посмотрела вниз и увидела пустую бутылку, валявшуюся среди складок смятого покрывала. Когда зазвонил телефон, Мэтти вспомнила, что стояла у окна, глядя, как ветер раскачивает деревья. Она ненавидела ветер. Она задернула шторы, чтобы не видеть непогоды, но все же слышала, как ветер стучит по крыше.

— Мэтти?

— Да.

— Мэтти?

— Я слушаю. — Ее голос звучал невнятно. Даже в ее собственных ушах он прозвучал хрипло, как будто она давно не разговаривала вслух.

— С тобой все в порядке?

Порыв ветра был такой сильный, что она едва могла расслышать, что говорит Джулия. Интересно, когда она звонила в последний раз? Неужели это было этим утром? С тех пор прошла уйма времени, но она не имела представления, чем занималась до сих пор.

— Который час?

— Девять, — ответила Джулия своим ясным голосом. — Мэтти, ты опять чуточку выпила? Тебя плохо слышно. У тебя есть какая-нибудь еда?

— Это в девять-то часов вечера?

— Конечно. Послушай, миссис Гоппер с тобой? Можно мне с ней поговорить?

— Я плохо тебя слышу. У вас тоже ветер?

— Да. — Ветер гнул ветви ив и качал тюльпаны в саду.

— Здесь такой сильный ветер, — тихо сказала Мэтти. Но она была рада, что это действительно так. Она уже стала побаиваться, что ветер шумит только у нее в голове. Теперь, казалось, он готов был ворваться к ней в спальню, от него качались тяжелые шторы на окнах. Мэтти отвернулась от окна, сгорбившись. — Миссис Гоппер пошла в деревню поиграть в вист. Я в порядке. Собираюсь сейчас пообедать. С подносом, у телевизора. Там идет какая-то пьеса, которую я хочу посмотреть. — Они любили так обедать, когда был Митч. Мэтти сочинила кое-какие мелочи специально для Джулии, как будто эти подробности могли успокоить ее.

— Ну что ж, звучит обнадеживающе. В какое время будет пьеса? Я хочу приехать, чтобы посмотреть с тобой.

Мэтти огляделась вокруг. Она не знала, что идет по телевизору, так как не смотрела программу уже много дней. Опустив глаза, она опять увидела следы пролитого виски на своей одежде. Вторжение Джулии пугало ее. Даже Джулия была здесь чужой, она была по ту сторону занавесей, которые не могли скрыть от нее ветра. Джулия увидит эти следы виски, хотя и так уже тяжело переносить подозрительные взгляды миссис Гоппер.