Сквотеры

— Да потому что мы жаждем. Все и всего сразу. И причиной действий большинства является это самое неистребимое желание получить все и сразу. Жажда денег, жажда знаний, жажда признания, жажда власти… И именно это привело нас к тому, что появилось нечто, послужившее причиной заражения и краха мира. Одни, мечтая о славе, придумали эту дрянь, другие, желающие денег, запустили эту штуку в производство, провели эксперимент на людях. А когда все началось, то желания не изменились, изменилось лишь материальные носители, которые стали грести под себя все, что можно — еду, оружие, топливо, людей, территории, попутно избавляясь от конкурентов в этой области самыми простыми способами, ведь законов уже нет. Вот и всё, и не надо придумывать других оправданий, Ань, все это — суть, природа человека. Неотъемлемая ее часть, причина появления цивилизации и причина ее краха…

Слышать такое от человека, которого она, честно говоря, до сего момента считала обычным оболтусом, было откровенно странно. Потом Аня вспомнила, что паренек пережил гибель семьи дважды — частично от эпидемии, частично от рук Шеина и его банды. Видимо, при сохранении внешнего ребяческого поведения это что-то сильно изменило в нем изнутри. Отбросив предрассудки типа «да что может знать о жизни этот шкет», она была готова спорить с ним как со взрослым.

— Макс, ну ты всех вообще равняешь под одну гребенку. Скажешь, что Вовка и Женя тоже жаждут власти, денег, влияния и так далее?

Он ответил без малейшей паузы — похоже, что он на эту тему раздумывал долго, тщательно и детально.

— Не знаю. Женя точно нет. Но я вообще не очень понимаю, чего он хочет. Пожалуй, Вова тоже нет. Хотя у них та самая жажда тоже присутствует. Жажда приключений, например. И ваша группа выжила фактически благодаря ей. Ну и в борьбе за выживание они оба не гнушаются идти по головам других. Я не говорю, что они убивают всех без разбора, но если ценой за твою жизнь будет смерть кого-то другого, не из наших людей, из посторонних — они, не моргнув глазом, ее заплатят.

Ане хотелось поспорить, она была категорически не согласна с тем, что человек человеку волк. Вот только аргументов у нее не было.

— И какой ты видишь выход? Ну это же тупик, как только кончатся ресурсы — люди просто передерутся за их остатки, а потом последний выживший будет сидеть и горько пересчитывать последние банки тушенки, прежде чем придет конец.

— Никакого, — влез в разговор Пряник. — Первыми в таких условиях исчезнут патроны, а не тушенка. Производить их негде и не из чего. И нас просто слопают, так что не будет никакого «последнего выжившего».

Помолчав, он все же добавил, но каким-то странным тоном:

— Ну, разве что кто-то найдет волшебную микстуру, способную разом решить проблему зомби во всем мире. Тогда да, тогда через некоторое время все вернется более-менее к старому образу жизни. Или человечество начнет строить все заново.

— Ты не веришь в то, что вакцина есть? — Аня удивленно глянула на него. — Но ведь по логике должен быть антидот.

— Да, если допустить, что это какой-то вирус. Но я, как человек склонный к анализу и имевший недавно почти две недели времени, расспросил кучу выживших. А потом Женя с Вовой подтвердили мою информацию и дополнили ее. Никакого «вируса» нет. Так же как «зомби» — это не ходячие трупы. Это скорее стадия «куколки» перед вылуплением из них всеми нами очень любимых «мутов».

— Ну, то есть ты считаешь, что нельзя вылечить зараженных людей?

— Да даже если и можно, задумайся, а как они будут себя ощущать среди нормальных? И как те будут реагировать, зная, что рядом ходят те, кто еще недавно жрал живых людей и, возможно, убил и съел своих родных. Или твоих родных…Нет, пожалуй, я бы не хотел, чтобы зомби обратно стали людьми…

— Все, заканчиваем треп — мы уже почти подъехали,– прервал их Макс, — теперь надо аккуратно…

Следующий час они «на брюхе», по меткому выражению Макса, ползли к цели по оврагам, подлеску и кустам. Дважды влезали в болота, но умудрились не встрять. Наконец машина встала в намеченном месте, у подножья небольшого холмика в трехстах метрах от лагеря Шеина. Леха тут же выскочил, вынимая из рюкзака свою игрушку.

— Погоди, погоди. Не шуми пока со своим дроном. Дай-ка я по старинке, глазами посмотрю, — тормознул его Пряник и засел с каким-то хитрым биноклем прямо на крыше машины, отправив Аню и ребят доставать и готовить масксеть.

База Шеина была местом укрепленным и добротным. Похоже, что раньше это было детским лагерем, причем построенным где-то в 60-х годах прошлого века — с бетонным забором по периметру, тремя большими корпусами-казармами, столовыми, административными зданиями и кучей вспомогательных помещений.

Шеин еще и модернизировал все это, пустив по забору сверху спирали Бруно и колючую проволоку, обкопав все по периметру глубоким рвом и смонтировав на стенах каждые метров пятьдесят вышки, на которых поблескивало оружие. И вряд ли там сидели охотники с дробовиками, судя по тому обилию военизированной техники, которую видел на территории базы Пряник. Когда-то ему довелось пару лет поработать в далекой южной стране, где было много нефти и много бандитов, любящих грабить владельцев этой нефти. Так вот, техника, стоящая на парковке лагеря Шеина, до боли напомнила ему пикапы и джипы тех самых бабаев — тяжелые пулеметы и гранатометы на самопальных станинах и смонтированный в монструозном пикапе «Сибирь» 120-мм миномет.

Помимо «бармалей-траков», на площадке для машин размещалось еще штук пять машинок, вышедших из-под рук Дилявера — пикап и четыре микроавтобуса узнаваемого дизайна. И в самом углу стоял здоровенный, тонн на тридцать, бензовоз.

Вокруг площадки для техники стояли автодома, явно стащенные сюда уже после начала эпидемии — уж очень сильно они отличались от остального «древнесоюзного» архитектурного наполнения.

Площадка и автодома занимали заднюю часть территории базы, располагаясь на бывшем футбольном поле. В центре были те самые корпуса, и по рассказу Дилявера там же был и склад с оружием, а в ближних к воротам строениях явно разместились те самые автомастерские. Сейчас двери боксов стояли закрытыми, но и так было понятно, что это такое. Общая раскладка Прянику была теперь ясна, и она ему страшно не нравилась.

Да, люди не то чтобы редко проходили через КПП, в том числе и нагло ныряя под шлагбаум. Были среди них и женщины, и мужчины. И почти никого охрана впрямь не тормозила, ей было не до того — они дружно пялились в экран ноутбука, что-то там обсуждая. Но даже с таким раздолбайством база по сути была неприступна.

Пулеметы на вышках не дадут приблизиться ни по одной из дорог без серьезных потерь. Техника внутри развернется почти моментально, выдвинувшись под прикрытием зданий и, развернув тяжелые пулеметы, в фарш покрошит любых атакующих. А миномет добьет тех, кто укроется. Так что лобовой штурм — это самоубийство, особенно если штурмовать без тяжелой брони. Да и пешком…вон, вдоль дороги вырублен весь подлесок, чтобы никто не подобрался. Выйдешь из зарослей, и все, до свидания, не поминайте лихом.

Аня тем временем уже собралась. Пистолет по зрелому размышлению она все же взяла, но на виду его тащить не стала, запихнув в сумку. Мало ли, что тут с правилами, но и безоружной по нынешним временам ходить — это такое себе. Дилявер в этом плане был бесполезным источником информации — он просто не знал ничего про правила по оружию в общине, не интересовался, да и по общине толком не лазал — его держали в мастерской практически как раба.

Пряник, оторвавшийся от созерцания базы, повернулся к Ане.