Сквозь измерения

— Ты победила русалку, — с улыбкой согласился Эмиэль, — и за каким бешеным гоблином тебе это было надо?

— Она сказала, что если я выиграю, то могу разрушить границу измерений, — удовлетворённо пояснила предводительница, — правда, теперь опять с неделю придётся ждать, пока все эти царапины заживут.

«Ну хоть тут тебе здравомыслия хватает. Хотя лучше бы ты подольше подождала и вообще забыла об этой проклятой границе…» — вздохнул про себя Ариен. Озвучивать такое вслух он уже не решался.

Однако, видимо, не было разницы говорил он или нет — на лице Наи снова появилась новая рана.

— Ариен, делай всё, что считаешь нужным, — обречённо скривилась женщина, стирая со щеки новую кровь. — Жрица, по-моему, решила поиздеваться надо мной, а не над тобой, натаскав меня не командовать будущим Богом. Если я что-то приказывала, отменяю. Иначе я тут от кровопотери с твоим упрямством откинусь быстрее, чем до храма доберусь.

— Прости, — тихо выдохнул мечник.

Над кем там решила поиздеваться Жрица, было ещё большим вопросом: Ариену дни этой жестокой игры морально явно давались значительно сложнее. Ная же никогда не боялась ни боли, ни травм, так что она плевать хотела на эти свои появляющиеся из ниоткуда порезы. Мужчину она ни за что не винила, но ему самому от этого, на самом деле, было только ещё паршивее и совестнее.

— Нормально всё, — отмахнулась предводительница, — Кьяр, ты случайно эту Риссу не знаешь? Кто она такая? Почему именно её направили со мной драться?

Пока Аэн накладывал какие-то невероятные заклинания на её ногу, чтобы ускорить регенерацию мышечной ткани, Нае нужно было чем-то себя отвлечь от малоприятных ощущений его впивающейся словно крошечными зубами магии, так что она занимала себя разговорами.

— Одна из четырёх… Не знаю, как назвать, Матерей? Предводительниц? Главных, в общем у них здесь, — отозвался танцор, — они это каким-то своим словом называют — я не запомнил.

— Тогда странно, что мне удалось победить… — задумалась предводительница, ещё раз прокручивая в голове весь бой.

— Ты победила, потому что она магией пользоваться из-за Перепёлки не смогла, — объяснил внимательно следивший за прошедшим сражением Эмиэль.

— Где она кстати? — вспомнила про свою птицу женщина.

— Вон, — Зиран указал на до сих пор бросающегося на озеро феникса, — у неё, похоже, там война с водой.

— Понравилось чужую магию уничтожать, — прислушавшись к их общим с Перепёлкой ощущениям, хихикнула Ная, — ждёт пока ещё кто-нибудь всплывёт. Выманивает.

Будто подтвердив её слова, птица, радостно пискнув, обдала пламенем поверхность озера, возле которой мелькнули чьи-то белые волосы. Через несколько секунд эти белые волосы показались уже у берега недалеко от отряда, но феникс снова с энтузиазмом загнал их обладательницу на глубину.

— Ладно, хватит, — Ная принудительно отозвала птицу.

Спустя минуту из воды показалась белая макушка. Красные глаза внимательно осмотрели всё вокруг, и только убедившись, что на неё больше не будут нападать, русалка, наконец, вынырнула.

— А эту знаешь? — меланхолично спросила предводительница у Кьяра. Усталость наконец начала давать о себе знать, ровно как и потеря крови, так что особого интереса новая гостья у Наи уже не вызвала.

Танцор отрицательно помотал головой: с этой красоткой он ещё не спал.

— Помоги, — без предисловий обратилась к тёмной эльфийке русалка.

Ная скептически подняла бровь.

— У Риссы твоими стараниями четыре сквозных раны на хвосте — она теряет слишком много крови, мы не успеваем её восстанавливать. Её отцом был тёмный эльф, если кто-то из твоего отряда поделится кровью, у неё появится шанс выжить, — сумбурно объяснила русалка.

Кьяр уже открыл было рот, чтобы вызваться добровольцем, но следующая фраза предводительницы заставила его промолчать:

— Зачем мне ей помогать? — безразлично спросила Ная.

— Мы вам помогаем, — русалка нахмурилась: такой поворот разговора ей, очевидно, не понравился, но проявлять какую-либо агрессию она пока не спешила.

— Взамен на возможность спать с моими мужчинами, — напомнила тёмная эльфийка.

— Мы уже пообещали тебе, что позволим разрушить границу измерений, чего тебе ещё надо?! — всё-таки вспыхнула русалка.

— Не препятствовать мне, пока я не доберусь до Жрицы в храме, — потребовала Ная.

— Я не могу согласится, не зная, о чём именно ты говоришь! — зашипела русалка, яростно раздувая жабры за своими резными ушами.

— К сожалению, я тоже не знаю, что именно мне будет нужно, — пожала плечами предводительница.

— Ная, ну хватит, — взмолился Кьяр, вцепившись ей в руку, — пока ты торгуешься, Рисса умирает. Она ведь ни в чём не виновата, она просто защищала своих!

Ная глянула на танцора и, тяжело вздохнув, сдалась. Спорить с Кьяром она не любила — его жалобно поднятые брови выбивали её из равновесия и заставляли соглашаться чуть ли не со всем подряд в пределах разумного. Благо, этот паразит такое лицо строил только по особым случаям, видимо, боясь, что это перестанет работать, если переусердствовать.

— Ладно, тащите свою Риссу, — махнула Ная русалке, — не забудьте облизать Жемчужинку за это.

Предводительница осознавала, что за последние годы стала куда ближе по поведению к типичной тёмной эльфийке, чем была раньше. Возможно, ей следовало снова стать чуть мягче, но такой, как сейчас, ей было куда проще добиваться своего. Огромная сила в сочетании с дрянным характером открывали перед ней очень многие двери просто потому, что если бы их попытались закрыть, то остались бы вообще без дверей. В целом, женщину это более чем устраивало, но Кьяру иногда явно было не по себе от её эпизодически просыпающейся жестокости. Обычно Ная уступала, едва заметив его расстроенное лицо, потому что чаще всего это означало, что она без нужны перегибает палку. Эмоциональный танцор был её своеобразным маркером. К тому же, ей очень не хотелось, чтобы он видел в ней безжалостного бессердечного монстра. Ариену-то было всё равно, лишь бы она не лезла на рожон, подвергая свою жизнь опасности, а вот Кьяру их «почти добрая Ная», видимо, нравилась больше. На самом деле «почти добрая Ная» никуда не делась, просто всё, что валил на её отряд Совет Таэмрана, заставило её надеть маску опасной и жестокой предводительницы, чтобы не оказаться виноватой во всех проблемах города. Такая маска делала её поведение для Совета предсказуемо агрессивным, и поэтому защищало весь отряд от лишних претензий и попыток свалить на её мужчин чужие промахи.

Обычно вне города маска слетала, но сейчас, почувствовав, что разговаривает с кем-то из лидеров, Ная уже по привычке оскалилась. Она почему-то даже не сомневалась, что красноглазая русалка тоже была одной из тех четырёх, о которых говорил Кьяр. Судя по всему, местный условный Совет состоял из дочерей дроу. Предводительница предполагала, что так было потому, что те обладали самой сильной магией по сравнению с наследницами других рас. Приплывшая за помощью русалка как раз отличалась типичным для тёмных эльфов набором: белыми волосами и красными радужками. Даже в отряде Наи такая внешность была у троих: Аэна, Ирана и Эмиэля. Можно бы было приписать туда же и Асина, но у него глаза были тёмно-малиновыми. Рисса же, видимо, была наследницей второго по частоте генетического набора, отличающегося от первого только чёрным цветом радужки, как у Ариена, Кьяра и Шиина.

Минуты через три русалки во главе с красноглазой вытащили на берег бледную, как истлевшие кости, Риссу.

— Хоть представься, — хмыкнула, обращаясь к местной Матери, Ная, наблюдая, как танцор подхватил её недавнюю соперницу на руки и понёс к целителю.

— Шенса, — отозвалась красноглазая русалка, — помоги ей.

— Аэн, — приказала предводительница.

Пока целитель возился с Риссой, мысленно восхищаясь тем, насколько сильно Ная её потрепала, Шенса осталась сидеть возле отряда на берегу. Многие другие русалки тоже наблюдали за Аэном и самоотверженной помощью Кьяра, который позволил надрезать свои вены, чтобы поделиться с Риссой кровью, но из воды не вылезали. То ли Наю теперь побаивались, то ли просто получили приказ оставаться в своём озере.