Сквозь Пекло

Святозар проследил за взглядом и сквозь окно увидел опускающегося с поверхности моря ко дну, стянутого по рукам и ногам, да привязанного к большому камню мертвого человека.

— Вишь, вишь, ненаглядненький, расчудесненький, миленький…,- начал было Черномор.

Однако Святозар резко перебил царя и повернув голову, гневливо зыркнул на Черномора, у оного наконец-то были отворены оба глаза.

— Наследник, слышишь царь, — строгим голосом заметил Святозар. — Ни миленький, ни чудесненький, а просто наследник.

— Ну, да, ну, да, — понятливо добавил Черномор и моргнул обоими веками. — Понимаю, понимаю, скромен ты, да и не любишь ты, лицемеров, и я тоже не люблю. Оно кому приятно, кады тебе в глаза… в твои честные глаза, лгут… Оно понятно, никому неприятно, наследничек… Так я тебе про неллов говорил, ты теперь мне веришь? Они сами подлючие, эти неллы их подкидывают… Я ж им скока раз говаривал, не зачем мне их в таком количестве подкидывать, да они дурни разве понимают, что… О…кстати, обрати внимание еще плывет один.

Святозар повернул голову, и, правда, увидел сквозь окно, еще одного связанного мертвого человека неторопливо опускающегося ко дну морскому.

— Вишь, вишь, — радостно закричал Черномор. — Сами, сами он их кидают. Я уж и не знаю, что с ними делать, куды их девать, — он заискивающе выпучил вперед два глаза, так, что стал похож на выброшенную на берег и умирающую рыбу. — Куды, скажи мне изумрудненький, ты мой, куды ж мне их девать… Ну, не скармливать же их ракам, в самом деле… Да, и потом из них иногда выходят дюже славные фараонки, а иногда даже раскрасавицы русалки, от настоящих не отличишь.

— Черномор, — проронил Святозар и пристально посмотрел на царя. — Я тебе не об этих плывущих с поверхности, жертвах злобы и безумия, говорю. Я, тебе, говорю о тех людях, коих ты сам, выходя из моря, требуешь, как жертву… Ты, что думаешь, я забыл, как ты моего брата Сема, хотел на дно забрать?

— Твоего брата, — расстроенным голосом, наполненным нескончаемой грустью, откликнулся Черномор. — Так то был твой брат… то — то, я смотрел так похож на тебя… так похож, прямо одно лицо, да и только.

— Черномор, — гневно молвил Святозар и направил на царя батог. — Клянись, что более ни одной жертвы не потребуешь, ни от одного народа, ни от одной ладьи.

— Клянусь, клянусь, клянусь, именем прародителя всего сущего Рода, ни одной жертвы, — устремив взгляд на батог, громко вскликнул Черномор. И погодя чуть тише спросил, — а, эти, которые сами приплывают, чего с ними делать?

— Ну, этих обращай в фараонок, — пожимая плечами и опуская батог, добавил наследник. — В этих смертях ты не повинен.

Черномор опять часто-часто заморгал, на этот раз его веки опускались и подымались строго вместе.

— Ага, ага, ага…,- согласился царь. — И я говорю, сапфировый ты мой, в этом нет моей вины… все… все море мне закидали… А какое же у тебя второе условие? — поинтересовался Черномор и с неподдельным интересом, глянул на наследника.

— А, второе мое, условие такое, — произнес Святозар. — Мне надо войти в ворота прохода, что ведут к Пеклу.

— Ах, жемчужненький, ты мой, — грустно сказал Черномор и его левое веко тревожно задергалось. — Но, я, этими воротами не командую, ими уж коли кто и командует, так тока Сварог. Много веков назад Сварог повелел мне оживить упавших на дно морское великанов, которых посем приставил охранять ворота прохода, чтоб значит, не шлындали туды всяк кому пожелается. И те великаны мне не подчиняются, а тока слову Свагора.

— Я, знаю, что они тебе не подчиняются, — отметил наследник. — Мне нужно, чтобы ты меня проводил до этих ворот, и все… а остальное тебя не касается.

— Проводить…,- довольным голосом воскликнул царь, и его левое веко перестало тревожно вздрагивать, и широко раскрывшись, показало выпученный водянисто-зеленый глаз. — Так это я с радостью сделаю, с радостью, со всем почтением к тебе… мой ты сапфировый, изумрудненький, жемчужне…

— Черномор, — перебил Святозар царя и строго на него глянул.

— Молчу, молчу, мой ненагляд… ох, не то… миленьк… ох опять не туды… наследник, — наконец-то закончил свою прерывистую речь Черномор, вспомнив или найдя нужное слово.

— Тогда, поступим так, Черномор. — Святозар на миг прервался, уставился прямо в блеклые, выкатывающиеся из глазниц очи царя. — Сейчас я, с тебя сниму волосок… ты проводишь меня до ворот прохода, а когда они откроются, и я туда войду… Ты — царь поддонного мира, повелитель всех водяных, болотников, русалок, купалок, езериц, лоскотух, фараонок и всех речных, озерных и морских жителей, получишь символ своей власти, волшебный батог, при помощи которого, ты творишь волшебство, подчиняешь своих слуг, и вершишь вверенное тебе самим Родом, управление земными водами.

— Хорошо, — еле слышно шепнул царь и уставился на батог.

— Нет, никаких хорошо, — звонким голосом, молвил Святозар и поднял вверх волшебный батог. — Клянись, потому что вижу я, не очень ты честен, Черномор.

Царь проследил глазами за поднятым кверху батогом и не менее громко крикнул:

— Клянусь, клянусь, клянусь, именем прародителя всего сущего Рода, отведу тебя алмазный, ты мой, до ворот прохода и ничем ни обижу.

— Да, будет так, — кивнув головой, ответил наследник.

Святозар опустил батог вниз и переложил его в левую руку. Затем он медленно вытянул вперед свободную правую руку, и к своему удивлению заметил, что камень в перстне, днесь ярко полыхал желтым светом. Он ошарашено покачал головой, потому как желтый свет на магическом камне видел впервые, и что обозначал таковой, наследник не знал. Желтый свет, скорей всего, подтверждал мудрые слова Богини Волыни, которая сказала, что в царстве Черномора нет любви и света. Впрочем там и не правит зло. Вот потому и сам дворец, с искусно сделанными столбами и с безобразными стенами и потолком, и сам Черномор с каким-то не подчиняющимся ему левым веком, были чем-то средним между добром и злом, а может и не средним, может чем-то совершенно иным. Святозар дотронулся правым средним пальцем до волоска, опутавшего поддонного царя, и зашептал заговор. И тотчас волосок вздрогнул и словно ослаб. Он сделал один оборот вокруг трона и лба царя, снимая накинутые на него пелены, и концом своим ухватился за средний палец наследника. Да весьма быстро принялся разматывать царя и его трон, в обратном направлении наматываясь на палец. Прошло какое-то мгновение, и на пальце Святозара вновь горело ярко-желтое, тонкое колечко, а царь был свободен от волшебных пут.

Глава тридцать вторая

Наследник опустил руку вниз, и, сделав несколько шагов назад, отступил от трона. Черномор пошевелил руками, ногами, подвигал плечами, покрутил из стороны в сторону головой, и тяжело опираясь на подлокотники, поднялся с трона. И как только царь поднялся с трона, выпрямившись в полный рост и расправляя плечи, Ракушечка, головной подручник, а также другие фараонки, русалки громко закричали по восурски:

— Славимо, славимо, славимо, имя великого нашего царя и повелителя поддонного мира Черномора! — и низко склонились перед царем, а головной подручник уперся головой в каменный пол, согнув ноги в коленях.