Сквозь стены

– Если хочешь, можем снова заниматься вместе в библиотеке.

Гермиона в замешательстве ответила:

– Не думаю, что это хорошая идея, Квайет.

– Почему? – Гарри был озадачен.

– Я не хочу ранить Ареса, – тихо сказала девушка. – Когда я … обняла тебя в лазарете, он очень расстроился. Он ничего не сказал, но я уверена, он считает, что я встречаюсь с ним потому, что ты не хочешь встречаться со мной…

– Что? – Гарри не смог подавить нервный смешок. – Но Гермиона, я не влюблен в тебя! Ты можешь сказать ему и …

– Ты что, не понял, Квайет? – отчаявшись спросила Гермиона. – Он не думает, что ты влюблен в меня! Он думает, что я влюблена в тебя!

– Но ты нет, – Гарри замотал головой, чувствуя себя на редкость глупо.

– Да ладно, Квайет! – Гермиона выдавила улыбку. – Сколько раз ты заявлял, что не будешь со мной встречаться, даже если я буду единственной девушкой на земле?

– Дай вспомнить, – улыбнулся он, все еще озадаченный. – Раз десять, точно.

– Видишь. А не так глупа, чтоб после десяти отказов мне бы захотелось встречаться с тобой!

Улыбка Гарри стала шире.

– Так значит, ты все-таки хотела встречаться со мной! – триумфально заключил он.

– Идиот, – Гермиона закатила глаза.

– Глупая девчонка, – поддразнил ее Гарри. – Так что? Занимаемся вместе?

– Нет.

– Я поговорю с Аресом.

– Я убью тебя, если ты сделаешь это.

Гарри сдался:

– Ну ладно, – он чувствовал себя брошенным.

На самом деле он несколько дней планировал попросить Гермиону вместе заниматься, тест был просто предлогом, и теперь даже она отказалась … проводить с ним время. Всего два человека выражали желание быть рядом с ним, один из них Рон – он много раз оставлял свою подружку, только чтобы побыть с Гарри. Часто они просто возникали у его стола в библиотеке – к очевидному неудовольствию Ханны. Гарри точно знал, что это неудовольствие и отвращение были связаны с предательством Леи и смертью Седрика, двумя ужасными событиями, случившимися с Хаффлпафом, и многие тамошние студенты винили в этом его. А Ханна вдобавок еще и дружила с Леей, что не улучшало ситуацию. Гарри пытался спорить с Роном, заставляя того проводить больше времени с подружкой, чем с ним, убеждая, что ему хорошо и одному, но Рон не слушал.

И Гарри не знал, радоваться этому или огорчаться, потому что все еще не знал, что думать и чувствовать к своему другу.

Его другим товарищем стала Падма, совершенно непохожая на Эрику и превосходный партнер для совместных занятий. Но ее неприкрытое внимание к нему пугало и отталкивало. Более того, в ее случае он не видел тех эгоистичных мотивов, какие двигали Эрикой. Ее отец был Министром, так? Ей не нужно было еще больше денег и славы, верно?

Гарри ненавидел быть подростком и часто он страстно желал быть уже взрослым, женатым, иметь детей, чтобы не нужно было выбирать и решать… Но потом он вспоминал, что никогда не станет взрослым.

А еще была профессор Нуар… И ее новая идея помочь Гарри, который, к удивлению и облегчению Дамблдора и Макгонагал, принял ее помощь. Теперь дважды в неделю они занимались дуэльной защитной практикой. В ходе этих занятий профессор научила Гарри преодолевать различные щиты (из-за высокой опасности этих заклинаний их работа была в основном теоретической с небольшими практическими занятиями) и отвечать, если кто-нибудь пробьется сквозь его личную защиту.

В действительности Гарри сомневался, что ему доведется использовать все эти техники. Он знал, что не сможет уничтожить Волдеморта в ходе дуэли Убийственным Проклятьем, если не хочет сам стать темным, как Том Риддл, но возможно, эти техники помогут ему добраться до Волдеморта и, главным образом, ему просто хотелось работать с профессором. Ему нравилось в ней все: ее быстрые реакции и острый ум, и он любил их разговоры после занятий, когда они обсуждали предыдущий час, попивая чай. В разговорах они никогда не касались ничего личного и за это Гарри был очень благодарен. Уж слишком много людей пытались решить его личные проблемы.

– Профессор, я бы хотел попросить об одолжении, – сказал он после обычной тренировочной сессии, когда они уже присели выпить чаю.

– Да, мистер Снейп? Если вы думаете об использовании Непростительных на …

– Нет, – торопливо перебил ее мальчик. – Это другое. Я … – он замер. Он не был уверен, что профессор разрешит ему. – Мне нужно подписанное профессором разрешение для проведения некоторых исследований в Запретной Секции.

На лице женщины вдруг вместо расслабленного появилось встревоженное – испуганное? – выражение:

– Зачем вам это разрешение, мистер Снейп? Не думаю, что вам нужно знать больше о Темных Искусствах, чем вы уже знаете.

– Это не о Темных Искусствах, профессор, – помотал головой Гарри. – Ничего о Темных Искусствах из той секции, я обещаю, что не притронусь ни к одной подобной книге.

– Тогда что вы хотите исследовать?

Гарри сглотнул:

– Э-э… мне нужны работы о человеческой душе, мадам, – ответил он и приготовился к последующему «Зачем?», хотя не знал, как на него ответить.

Но оно не появилось.

– Это все еще для Се… то есть, для профессора Снейпа, да? – спросила она тихо и так сочувственно, что боль сжала сердце мальчика. Профессор заботилась о нем, а он должен солгать ей, потому что он хотел исследовать это не из-за Северуса.

– Да, – кивнул он, возненавидев себя.

Он хотел избавиться от Волдеморта. Как можно скорее, пока первые признаки зависимости от снотворного зелья не стали заметны. Да, зависимости – сейчас Гарри был уверен, что находится уже на первой стадии: он все еще не принимал зелье каждую ночь, лишь время от времени, два-три (-четыре) раза в неделю, но теперь, после трех недель такого сна, засыпать без зелья стало довольно трудно. Не вспоминая о том, что он никогда не предпочитал послеобеденный сон и каждый раз, когда он не принимал зелье, ему приходилось бодрствовать в самые опасные для него ночные часы. И это был лишь вопрос времени, когда Волдеморт обнаружит его новый метод сна и атакует его в какое-нибудь другое время.

А зачем было это исследование человеческой души?

Потому что Волдеморт был практически бессмертным. А Гарри совсем не хотел, чтоб тот жил вечно, даже если ему удастся пожертвовать собой и защитить от этого монстра волшебный мир. «Вечно» было слишком долго даже для бессильного Волдеморта. И Гарри решил для себя: если ему суждено умереть, он умрет не один. Он заберет Великого Ублюдка с собой.

***

Северус не знал, что с ним такое, но у него было чувство, что он забыл или пропустил что-то… важное. Или пропускал? Шел второй день декабря и Северусу было так беспокойно… Он уже закончил занятия и у него было много времени … для чего?

Он ненавидел это ощущение, но оно было таким знакомым. Это опять как-то связано с его памятью. Он вздохнул и вытащил уличную мантию из гардероба. Он пойдет прогуляться: погода солнечная и ясная, хотя и немного холодная, но денек хорош для прогулки вокруг замка.

Видимо, многие студенты думали также, потому что дети были повсюду: играли, смеялись, кричали… Для Северуса это было неприемлемо. Смеяться – в этот день? Он сердито скривился и внезапно повернул к Хогсмиду. Даже если это не слишком безопасно. Он хотел… он не знал, чего хочет. Он позволил ногам нести его, находясь в странном оцепенении, размышляя о мальчике, Квайетусе, его холодности и отстраненности. Это было правдой, что мальчик не нравился Северусу, но его отвержение все равно было болезненным, а подозрения, что Северус спас его только из-за глупого семейного заклинания – совершенно смехотворными. Или мальчик был прав? Этот вопрос не оставлял Северуса неделями. Может, это были странные мысли для мерзавца вроде него, но ему не нравилась идея, что он спас шкуру мальчишки только из-за заклинания, заставившего его сделать это.

И работа Эйвери по всему худому телу… и знакомое чувство, когда он поднял мальчика на руки… его слова прозвучали так знакомо… Северус не мог по-настоящему сердится на него после этого. Да, у них случилась эта глупая ссора в больничном крыле на следующий день, но где-то глубоко в душе Северус знал, что мальчик был прав.

Он замедлил шаги и позволил себе вспомнить. Первый взгляд на мальчика в Св. Мунго – Квайетус купал его и навестил сразу же, как позволили Целители. Никогда не жаловался на его обращение, даже предложил Северусу заколдовать его идентификационным заклятьем и тут Северус понял, что мальчик тогда хотел, чтоб он узнал… И его доверие потом, Квайетус всегда доверял ему, даже зная, что Северус был Пожирателем Смерти…