Сквозь страх

Юра не произнес этого вслух, но мы оба знали, что деньги – одолженные, отложенные, взятые в счет будущих Юриных отпускных – практически кончились.

Рабочие освободили комнаты от мебели, почти все мы с Юрой заранее решили выбросить, но кое-что оставили: антикварный комод из розового дерева с вставками из бронзы и мраморной столешницей, старинное ореховое трюмо с зеркалом, пианино, большое зеркало, мягкую мебель.

– Диваны и кресла можно перетянуть, обить бархатом – будет здорово, – говорил Юра, и мне тоже в итоге понравилась эта мысль.

Работы во дворе и палисаднике еще не начинали, но это не горит. Подвал оказался пустым, лишь несколько полуразвалившихся столов и стульев, ржавые металлические спинки кроватей и ящики с бумагами. Стены, потолок и полы необходимо было обработать от грибка.

– Кладовку мы освободили от прежнего хлама, но уже загромоздили своим, – сказал Юра, демонстрируя ведра с краской, кисти, рулоны обоев, валики, рабочую одежду, инструменты. – Поэтому пока верхнюю одежду пристраиваем на вешалки, а вот тут – обувница, хорошо? Постепенно все до ума доведем, но ведь уже и то, что сейчас, – огонь, да, девчонки?

Мы с Ксюшей были полностью согласны с Юрой. Дочка носилась по всему дому, да и мне хотелось делать то же самое, настолько очаровало меня это место.

– Как мы ребенка сегодня будем спать укладывать? – вздохнула я.

Юра прижал меня к себе и спросил:

– Скажи честно, ты довольна? Счастлива?

– Честно? – Я сделала вид, что задумалась, а потом широко улыбнулась. – Очень довольна. Безмерно счастлива.

– Видишь, я был прав, когда говорил, что нечего пробовать, – надо рвать с прошлым и начинать новую жизнь здесь!

И мы начали.

И первые недели две все было настолько хорошо, насколько это вообще возможно.

Жизнь шла под девизом «Впервые на новом месте»: «первая ночь в новой спальне», «Ксюша впервые пошла в школу из нового дома», «первые выходные и первые майские праздники»…

Потом суматоха постепенно улеглась, от происходящего перестало захватывать дух; я привыкала готовить еду и обедать в просторной кухне-столовой, спать в комнате с видом на палисадник, подниматься и спускаться по плавно изгибающейся лестнице с ажурными перилами.

Дом впервые показал свое звериное, жуткое лицо одиннадцатого мая, но я этого поначалу не поняла.

Юра был на работе, Ксюша в школе. Я застелила постели на втором этаже и спускалась на первый, обдумывая, что приготовить на обед, когда увидела человека.

Я даже не успела сообразить, кто это был, во что одет тот человек, мужчина это или женщина. Кто-то быстро пересек холл и скрылся из виду. Было похоже, что человек прошел из нежилого левого крыла дома в столовую.

– Эй, постойте!

Мне подумалось, это кто-то из рабочих, они временами продолжали приходить, что-то доделывать. Иногда Юра забывал предупредить меня. Может, и сейчас произошло подобное?

Но тогда муж, получается, дал рабочим ключи?

Я спустилась вниз, продолжая звать незнакомца, еще не испугавшись, не подумав, что проникший в дом человек мог оказаться вором (и тогда мне грозит опасность).

В столовой было пусто. Я проверила обе двери – заперты. В доме никого не было, только я. Выходит, мне показалось? Тень неудачно упала или какая-то оптическая иллюзия? В глубине души я не верила в это, но ведь других объяснений не существовало, и мне пришлось удовольствоваться этим.

Через день все повторилось, только на этот раз было более определенно. Я вошла в столовую и увидела человека. Мужчину, стоявшего вполоборота в противоположном конце комнаты, возле стеклянной двери во дворик.

На краткий миг мне подумалось, что это Юра, но я сразу поняла: нет, не он. Одежда – черный пиджак или сюртук, брюки, белая рубашка, шляпа – выглядела старомодно, лицо слишком бледное, к тому же мужчина был старше Юры.

Я вскрикнула, а незнакомец, словно и не заметив меня, сделал шаг вперед, к большому холодильнику. В этот момент что-то грохнуло в холле, и я инстинктивно обернулась, а когда снова поглядела на странного гостя, его уже не было.

Преодолевая страх, я подошла ближе к месту, где он стоял. Куда он подевался? Так быстро выйти во двор не мог… Или мог?

Старинная одежда, молчаливость, бледность – это что, был призрак? Кто-то из предков Юры?

Но я не верила в призраков. Была (по крайней мере, тогда) человеком здравомыслящим и рациональным. Все-таки это был кто-то из рабочих. Был – и вышел во двор.

Нужно позвонить Юре, спросить, не давал ли он кому-то ключ, не договаривался ли, что придут мастера. Телефон оставался в спальне, и я пошла за ним. Оказавшись в холле, увидела очередную странность. Дверь в нежилую гостиную, обычно запертая на ключ, была нараспашку. Отсюда и грохот: она открылась, ударившись о стену.

Через минуту я, слегка задыхаясь, рассказывала обо всем мужу. Вопреки моим ожиданиям, он оказался спокоен.

– Я, кажется, оставил дверь открытой. Показалось, что батареи гудят, я зашел проверить и, видно, не запер на ключ. Просто прикрыл, а она распахнулась от ветра.

– От какого ветра?

– От сквозняка, наверное. Лора, успокойся. Привидений не существует. Дубликат ключа есть у бригадира, я еще не забрал. Наверное, один из ребят заходил, я узнаю сейчас.

– Из ребят?! В сюртуке и шляпе, как из костюмерной драматического театра? Они всегда так одеваются, когда ремонт делают?

– Не язви. Ты просто не разглядела. А вообще да, обычно одеваются во всякое старье, ты точно подметила. Прости, Лора, работы по горло, я побежал.

Мне хотелось ему поверить – помните про мою рациональность, да? Настолько хотелось, что вечером, когда Юра вернулся с работы, я даже не стала спрашивать, в самом ли деле кто-то из рабочих приходил утром в наш дом, чтобы не получить отрицательного ответа.

К тому же Юра был спокоен, и я сказала себе: если бы он считал, что нам с Ксюшей что-то угрожает, принял бы меры. Он не делает этого, не беспокоится, не просит подробнее описать утреннего гостя, следовательно, все хорошо. Все в порядке.

А потом я увидела девочку.

Глава шестая

Это произошло через два дня после того, как я то ли увидела, то ли не увидела мужчину в нашем доме.

День шел своим чередом, я снова была одна и готовила обед. Делала куриный рулет с грибами и черносливом по новому рецепту, а это требует полной сосредоточенности и внимания.

Поставив противень в духовку, вымыла руки и бросила взгляд в окно.

Она была там. Девочка.

Стояла посреди дворика, который мы еще не успели привести в божеский вид. Девочке было лет семь или чуть больше, просто она выглядела младше, поскольку была очень хрупкой и худенькой. Большие печальные глаза, бледное личико с тонкими чертами… Ангельский лик, подумалось мне, девочка была безупречно и даже возвышенно красива, если можно так сказать.